– Можно мне выйти… где-нибудь здесь? – спросил я скучным голосом. – На обочине?
А ведь услышал Семеныч!
Несмотря на герметичный свой кокон – услышал, чуткая ты натура: автобус тут же взвизгнул тормозами, просел слегка на переднюю ось и встал как вкопанный. Сивка-Бурка, вещая каурка. С гостеприимным шипением распахнулись створчатые двери. Мол, шел бы ты отсюда, мил-человек. Подросток ты неадекватный. Вот и делай после этого добро людям!
– Ментам сдайте, – кивнул я на сидящее тело. – Около «Шайбы» пост есть. Примут с распростертыми!
«Шайба» – это следующая остановка.
Моя, между прочим, до которой я не доехал какую-то пару километров. Там на перекрестке дорог – ресторанчик «Солнышко», круглое симпатичное здание на небольшой возвышенности. На шайбу похожее.
Я спрыгнул с подножки.
«Икарус» пыхнул копотью и уполз вперед. Целый и невредимый. И с живыми, хоть и весьма озадаченными пассажирами.
А мне, между прочим, тут по «зеленке» тоже не очень далеко до места. Напрямки. Я скатился с насыпи, где сегодня уж точно никто не умрет, и нырнул в заросли виноградника.
Как же управлять этими прыжками в прошлое?
Надо подумать.
Надо!
Глава 27
Гусары дам не лупят
– Выучил?
Вот она достала!
Сатанинская училка с дьявольской нудотой в душе. И щурится на меня так, будто я ей целый мир вернуть должен. Ох, как хочется послать подальше эту… «Галю ж мою, Галю»! Но… это внедрение, сынок. Суровые будни разведчика.
– Пока нет. Не выучил. Но в процессе.
– Час тебе даю!
А ведь ее уже не просто послать хочется. В пешее асексуальное путешествие. Уже начинаю испытывать острое желание…
Отставить, поручик!
Гусары дам не лупят. Порют разве что, но это в крайних случаях. Угораздило же меня сегодня на плантациях встретить это адово отродье в числе первых.
– Успею, – покладисто промямлил я и сменил тему: – Надрезов где? Мне надо отчитаться ему, что успел до часу вернуться.
– Он в город уехал. Фасулаки за старшего.
– Чего?
Вы поглядите на него – в город!
Ах ты, гиена… от комсомола. Зачем же мне тогда сроки устанавливал, свободу мою личную ограничивал? Зная при том, что сам к этому времени свалит! Вот все они такие… функционеры хреновы – нас, рядовых ленинцев, и за людей не считают!
– Ты про час понял? – поинтересовалась Галина отмороженным голосом.
Я вздохнул и закатил глаза. К небесам.
Там светило солнышко и мелькали беззаботные птички. А рядом гомонило студенческое братство, высушенное от жажды и липкое от виноградного сока. Вон Тошка у гигантского контейнера, рукой мне машет, а чуть дальше – грозный полубосс Фасулаки, подозрительно косится в нашу сторону: никак бездельники у него завелись в бригаде коммунистического труда? Непорядок!
Вдали над зелеными рядами летают гроздья винограда – то в одну сторону, то в другую. Нет, не думайте, что это у меня галлюцинации от жары. Это наши студенты от невыносимой скуки сельхозбудней устроили глюкозную перестрелку. Да-да! Виноградом в качестве боевых зарядов. Ценным и необычайно вкусным продуктом, ради которого любой эскимос душу продаст со всеми потрохами. А эти балбесы вон чего вытворяют! Эх, знал бы тот эскимос, как чудесно впечатывается тяжеленая гроздь южного муската в спину улепетывающего противника. Только брызги в разные стороны!
Короче… жизнь кругом кипит и бьет ключом! А передо мной тут замороженная мумия по имени Галя, стоит и изводит дурными вопросами честного человека – когда же он чертову молитву выучит. В обоих смыслах «чертову»! Или что у них там – заповеди сатаны? Блин, как я мог до такого докатиться?
– Послушай, Галя, – вкрадчиво начал я «Арию заморского гостя». – Тут такая ситуация… Короче, мне очень нужно с тобой поговорить. Серьезно поговорить. Отойдем?
Галина растерянно заморгала.
Что, сбой алгоритма начинается у мадам, пардон, мадемуазель киборгини? Я тебя разморожу, сосулька ты… «неистовая»!
– П-поговорить? О чем?
– О тебе, – нагло заявил я. – Видишь, вон там, около лесопосадки рама от трактора? Давай там присядем.
И, не дожидаясь согласия, зашагал прочь от студенческого гвалта.
Знаете, что мучительней всего для женщины? Абсолютно для любой женщины, практически без исключений. Недосказанность! Недорасставленность точек над буквами «и», особенно если они украинские или, скажем, английские. Не женщины, разумеется, а буквы. Про английских женщин не знаю, а вот наши вдогонку с украинскими ну просто органически не переваривают пустоты. Где бы то ни было – хоть в мозгах, хоть в кошельке. И когда в разговоре или, ежели подходить глобальнее, в отношениях ты оставляешь лакуну двусмысленности, они все сделают для того, чтобы пустоту эту наполнить смыслами.
Эх, красиво сказал!
А если не выеживаться – оборви разговор на самом интересном месте и повернись к собеседнице спиной. Сам посмотришь, что получится. Если не схлопочешь по затылку чем-нибудь тупым и тяжелым, тогда женщина наполовину уже твоя. О, сорри! Не женщина… пока. Для начала – ее рассудок. Ее чувства, интерес, неистребимое любопытство, ломающее стены и… порой даже и кости.
Мои косточки пока целы.
А значит, и Галина никуда не денется, почапает за мной как миленькая.
Демонстративно не оборачиваясь, я вразвалку продефилировал до начала густого подлеска, плюхнулся задом на железяку и гостеприимно смахнул мусор рядом с собой, не забыв при этом глубоко и почти с надрывом вздохнуть. Это тоже должно означать, что разговор предстоит действительно чрезвычайно серьезный.
Кажется, сработало.
Галина молча присела рядом. Насторожилась.
– Мне нужно знать, – сказал я, – зачем тебе, такой умной и красивой девушке, молодой, все это надо?
– Что это?
– Ну, все эти игры с чертом-дьяволом?
Галина помолчала.
Кто сказал, что она прямо так сразу и начнет со мной откровенничать? Сперва необходимо нащупать брешь в ее обороне и пробить защиту. Это мне вполне по силам, момент, главное, не упустить.
– А тебе? – неожиданно спросила она. – Тебе зачем это надо?
– Я первый спросил! – включил я «детский сад, штаны на лямках». – Первый, верный, револьверный.
– Первый спросил, первый и отвечай, – отрезала Галина. – Или разговор окончен.
– Хорошо. Как скажешь. Отвечаю. Со мной все просто: деньги нужны, – выложил я заранее приготовленный аргумент. – В долги залез, понимаешь, а Цима дал возможность подзаработать.
– Только деньги?
