- У меня дурдом.
- О, как я тебя понимаю, - говорит она. Герта тоже дает ей жару, хотя и не дракон.
- Уверена? У меня тут гребенок и грепапа.
- Ты хотела сказать, Гроу-папа?
- Я сказала, что хотела. Имери смеется:
- Ты когда в Мэйстон?
- Думаю, через месяц заскочу.
- Через месяц! Так долго!
- Скоро мы переедем, так что будешь лицезреть мою физиономию гораздо чаще, чем тебе того хочется.
- Твою физиономию я не устану лицезреть никогда. Значит, все уже решено? - Имери не включила видео, но по голосу слышно, что она счастлива.
- Решено.
- У-и-и-и-и-и! Я так рада! А я-то как рада!
Гроу снова ушел в живые постановки - ему это нравится гораздо больше, чем снимать кино, и всем его поклонникам это тоже нравится. После успеха Ильеррской ему предлагали сделать еще и постановку о ней, но он отказался, сказал, что не любит повторяться. С Аираной и Бертхардом тоже не срослось: сначала были косяки со сценарием, а потом он перегорел. Он вообще достаточно быстро перегорает, но с идеями расстается легко, говорит, что если идея ступорится в самом начале, надо ее отпустить и отдать в реализацию кому-то другому.
Как бы там ни было, про Бертхарда и Аирану так и не сделали постановку - видимо, сочли недостаточно перспективной. Этой истории не случилось, зато у Гроу случилось еще два громких спектакля, и, разумеется, оба скандальных. Я делала спецэффекты и к первому, и ко второму, и честно могу сказать - спецэффекты мне делать проще. Особенно когда я вижу, как мой муж гоняет актеров, и что он им говорит.
Когда мы обсуждали переезд в Мэйстон, договорились, что спецэффекты я могу делать откуда угодно, а Мэйстонская сцена нравится Гроу больше Зингспридской. Не последнюю роль, думаю, играет и его происхождение - климат в Мэйстоне ближе к фервернскому.
- Ладненько. Я так понимаю, вы будете праздновать? - интересуется Имери.
- Да. Собирались.
Гроу сегодня утром сняли таэрран, и мы действительно хотели это отметить. По этому поводу Ленард с Вэйдом и ехали в Мэйстон на выходные, чтобы оставить нас вдвоем.
- Горяченькой вам ночки, - судя по интонациям, Имери подмигнула, а мне на плечи легли руки мужа:
- Имери, привет, - нисколько не стесняясь вторжения в личное пространство, заявил он.
- Не подслушивай, - фыркнула подруга. - И да, я тебя поздравляю.
- Спасибо.
Мы с Имери попрощались, и я развернулась в руках Гроу:
- Все будет хорошо?
- Разве может быть по-другому?
- Не знаю. У Вэйда может прорваться пламя...
- Он умеет им управлять, Танни. Иногда мне кажется, лучше, чем я сейчас.
В его глазах и правда то и дело вспыхивали зеленые искры (после долгого воздействия таэрран пламя вело себя достаточно резко), и когда его сила касалась моей, меня начинало потряхивать.
- Может, все-таки их отвезем? Хотя бы до телепорта?
- Они вполне могут добраться на флайсе, который я заказал.
- Но...
- А в Мэйстоне их встретят Рон и Янира. Рону же ты доверяешь? Я прищурилась, оценив подкол:
- Так же, как ты Сибрилле. Гроу закатил глаза.
У нас с ним было негласное правило: я не упоминаю Сибриллу, он - Рона, хотя это уже давно перешло в разряд шуточек. С Сибриллой мы больше не сталкивались. Она вернулась в Ферверн, записала новый альбом, через год еще один, и понеслась дальше на волне популярности. Насколько я знала, она сделала упор на карьеру, и с головой ушла в запись песен. После Ильеррской Ритхарсон пела еще для нескольких фервернских постановок, а после даже для парочки рагранских. Недавно ее пригласил в оперу знаменитый рагранский композитор, точнее, оперу он написал под нее. Что из этого получится, нам еще только предстояло узнать.
- Шучу, - смеюсь я, когда Гроу пытается меня укусить за ухо. - Тс! Там дети!
- И они там будут, пока мы не выставим их за дверь.
- Это звучит ужасно.
- Расслабься, мамочка. Позволь себе отдых первый раз за пять лет.
На самом деле отдых я позволяла себе гораздо чаще, исключительно благодаря Гроу. Он умудрялся возвращаться после репетиций и заниматься Вэйдом. Особенно он меня поддержал, когда у нашего маленького чудовища проснулось пламя (читай, он просто подпалил кровать, на которой я с ним играла). У меня тогда случилась истерика: остановить пожар и забрать пламя у ребенка мне было раз плюнуть, тем не менее Гроу я позвонила с бешено колотящимся сердцем, и уже через полчаса он был дома, забив на все. Дальше мы справлялись пластинками и интенсивным обучением, начиная с трех лет. Вэйд развивался так быстро, что мне временами становилось страшно: наделенный истинным пламенем, он управлялся с ним с той же легкостью, что и я.
- От папочки слышу, - сказала я. И мы вернулись в холл.
Вэйд уже прыгал на месте от нетерпения, и, когда мы проводили их с Ленардом и Бэрри за дверь, в доме стало невыносимо тихо. Настолько тихо, что мне показалось, что я оглохла.
- Я серьезно, Танни. Расслабься. - Гроу убрал прядь волос мне за ухо.
Темную. С сиреневыми так и не срослось: когда мне уже можно было их делать, перехотелось.
- Я расслабилась, - сказала я, глубоко вздохнув.
- Ленард у нас совершеннолетний. Все будет хорошо.
- Угу.
- Танни, - Гроу покачал головой, - так у нас с тобой ничего не получится.
- А, ты про ужин. Я сейчас переоденусь, и...
- Какой ужин?
- Что, ужина не будет?!
Я посмотрела на него почти обиженно. То есть я предполагала, что мы отправим детей в гости, чтобы поужинать где-то в ресторане, а потом...
- Ужин будет, - неожиданно серьезно сказал Гроу, - но сначала будет сюрприз.
- Сюрприз? - переспрашиваю я.
В том, что Гроу любит сюрпризы, я уже успела убедиться за нашу недолгую совместную жизнь. Пять лет пролетели как один миг, и, наверное, я только сейчас поняла, как мне не хватает нашей безуминки: когда мы просто могли сойти с ума вдвоем, и никто от нас не зависел. Ни маленькое огнедышащее чудо, ни чудо побольше, которое около года назад решило, что может прогуливать уроки «потому что». Словом, я сейчас чувствую, как откатываюсь на пять лет назад, и становлюсь той самой Танни, которая могла прыгать на каблуках на танцполе, искренне не признавая эти самые каблуки. А потом - танцевать Гроу приват и ссыпать кубики льда в штаны.
Все это так отчетливо проносится в моей голове, что я не выдерживаю и улыбаюсь.
