- Почему ты ничего не сказала о договоренности с Джерманом Гроу? - понизив голос, хмуро поинтересовалась режиссер.
Потому что я не представляла, что он вообще здесь появится?
- Я не хочу об этом говорить.
- Не хочешь? - Джамира нахмурилась еще сильнее. - Не хочешь говорить о том, что тебе нельзя исполнять трюки?
- С чего бы? Я вроде не больна.
- Ты беременна!
- Не понял.
Вот я тоже не сразу поняла: во-первых, с чего бы дверь в номер не закрыта. Во-вторых, с чего бы там стоять Джерману Гроу.
И в-третьих... ну вашу ж драконью мать!
- Нет, - сказала я.
- Что - нет? - переспросила Джамира.
- Ребенка. Беременности. Ты сказала, что мне нельзя уйти во время съемок, я сделала это после. Больницы, знаешь ли, работают круглосуточно.
Режиссер побледнела.
Натурально так побледнела, а потом вылетела из номера, при этом чудом не сбив с ног прошлого режиссера, который смотрел на меня, недобро прищурившись.
- Что, прости, ты сделала? - поинтересовался Гроу, медленно наступая.
- Что я сделала. Что я делаю. Что я буду делать - не твоя забота, - сообщила я, сложив руки на груди. - Направление сменил. Дверь там.
Надо отдать ему должное, остановился. Не безнадежен, значит.
- Ты сделала аборт, Танни?
Я в своей жизни много чего видела, в частности, злого Гроу. Очень злого Гроу - тоже, но вот таким, с раскрывшимся во всю радужку зрачком, из-под которого рвалось знакомое пламя, на этот раз обжигающее, чтобы спалить дотла - еще нет. Меня и без пламени нехило так трясло, а после этого вообще тряхнуло основательно.
- Дверь. Там, - напомнила я и отвернулась.
Зря. Как выяснилось в следующий момент, драконы умеют перемещаться бесшумно. Я почувствовала движение за спиной, но сделать ничего уже не успела - меня толкнули к стене, а на моей шее сомкнулись пальцы. Буквально. Мягонько так сомкнулись, но с явным намеком.
- Ро-о-о-он! - заорала я.
Натурально так заорала, и в следующий миг Гроу оторвали от меня с такой силой, что меня чуть не оторвали вместе с ним.
- Прости, - виновато произнес Верт, когда я по инерции пролетела несколько метров.
- Совсем сдурел?! - Глаза Единички стянулись в две узкие щелки, вспоровшие их вертикальные стилеты зрачков раскалялись в огне алого пламени.
- Свалил бы ты... Местерхард, - процедил Гроу.
- Свалишь ты, - несмотря на пламя в радужке, говорил Рон холодно. Не просто холодно, слова крошились с ледяным треском. - И если еще раз увижу подобное, я буду действовать по протоколу.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и от пламени в номере даже кондиционер начал потрескивать, после чего Гроу метнул в мою сторону убийственный взгляд и направился к двери. Следом за ним шагнул Верт, а Рон посмотрел на меня:
- В порядке?
- Ага, - сказала я.
- Точно? - вальцгард прищурился.
- Точно. Точнее некуда. Я в душ, - кивнула на открытую дверь ванной.
- Если что...
- Да. Да, спасибо.
Дверь с грохотом захлопнулась: это вышел Гроу. Потом захлопнулась уже тише - за вальцгардами. Я посмотрела им вслед и пошла в душ. Надо же мне было когда-нибудь туда сходить.
Из зеркала на меня глянула вообще не я. Отсутствующий взгляд был настолько отсутствующим, что я только минут пять вглядывалась в отражение, пытаясь найти следы от пальцев Гроу на своей шее. Разумеется, их там не было: он не сжимал пальцы, но кожа все равно горела, словно по ней прошлись языки огня.
Во рту пересохло, а руки дрожали так, что маечка треснула, когда я тянула ее через голову. С шортами все было проще: они джинсовые, а значит, прочнее. Я сунулась под душ, подставляя горящее лицо прохладным струям воды, потом чуть прибавила горячей. От горячей меня почему-то опять затрясло, и пришлось снова врубать холодную. Парадокс, но именно холод смыл с меня тряску, от которой зуб на зуб не попадал.
Растерлась полотенцем и вышла в комнату, на ходу промокая мокрые волосы.
Потом легла на кровать, глядя на высокие зеркальные потолки, разделенные ромбами лархаррского узора. Потянулась за мобильным, который лежал на тумбочке и написала Ленарду.
«Ты как насчет прогулки через пару часов?»
«Я за! Она как раз вырубится, у нее мигрень после телепорта, наляпала себя обезболивающих пластинок».
«Здорово».
«Ничего здорового в этом нет. Слушай, ты как?» Теперь все меня об этом будут спрашивать, что ли?
«Нормально».
«Правда нормально?»
Нет, не точно, я только что сказала отцу своего ребенка, что сделала аборт, а он чуть меня не придушил, но поскольку ребенка все равно не будет, это, наверное, не считается.
«Правда».
«Если хочешь мое мнение, он просто отстой».
«Ленард, я не хочу о нем говорить».
«Да? Классно».
На этом разговор стух. Я отложила мобильный и повернулась на бок. Подтянула колени к груди, прислушиваясь к биению сердца. Ровные, глухие, сильные удары. Странно, но раньше я не задумывалась о том, каково это - быть не-ребенком. Когда ты не нужен ни отцу, ни матери, хотя, наверное, ему все равно. Это же просто сгусток... чего-то там.
Я снова повернулась на спину и взяла телефон. Отложила.
Снова взяла. Вбила в поисковике «сроки беременности».
«В первом триместре активно формируются жизненно важные органы и системы...»
Закрыла браузер и открыла снова. Новый запрос «первый месяц беременности».
В общем, да. Я оказалась права, ничего такого там еще нет. Просто крохотный сгусточек с минимальными зачатками внутренних органов и кожи. Ни плаценты, ни пуповины. Даже связи с матерью толком еще нет, так, булькается там что-то, и не знает, что от него хотят избавиться.
Не знает и никогда не узнает.
Есть вещи, о которых лучше не знать.
Глава 7. Танни
Это в Айоридже уже было жаркое солнечное утро, а в Зингсприде - глубокая ночь. Поэтому мой организм отказывался понимать, почему я его вытащила из постели и веду в душ. Особенно после того, как ночью я чуть не протерла в простынях дырку.
А вот нечего было вечером спать, то есть по зингспридскому времени еще днем. Тетка Ленарда оказалась коварна и в довершение к пластинкам от мигрени выпила пару чашек кофе. Не знаю, как ее не переклинило после таких процедур, но заснуть после такого ей не грозило, и племянника она категорически отказалась со мной отпускать куда бы то ни было.
