- Поздравляю, - сказала я преувеличенно-воодушевленно.
Хотя может и не преувеличенно, откуда я знаю. У меня вообще создавалось ощущение, что в последнее время я хожу в заморозке, которой позавидуют даже льды Ферверна. Танцевала, но как-то без огонька. Перила больше не воодушевляли, высота тоже. Чувство было такое, что из меня вытряхнули меня, а взамен посадили какую-то правильную до тошноты Танни, какой меня все жаждали видеть.
Не все, но Леона точно. Вот сейчас она бы мной гордилась. Наверное.
При мысли о Леоне внутри что-то тоненько царапнуло: с сестрой мы не общались с того самого дня, когда я высказала ей все, что думаю об иртханских методах.
- Эй, - Имери сощурилась. - Мне кажется, или ты за меня не рада, подруга?
- С чего ты взяла?
- Может, с того, что ты улыбаешься, как на постере?
Постер, кстати, выпустили. Тот самый, который мы еще в Ортахарне снимали с Гроу, и на нем я в красном платье шагала в огонь, оставив за спиной древний город. Совсем скоро предстояла фотосессия для второго, где мы с Рихтом будем красоваться вместе. Рекламную кампанию запустили полномасштабную, а нам объявили, что снимать будем в рекордно короткие сроки, потому что фильм должен выйти осенью. То есть попасть в самый пик зрительской активности, и все такое.
- Я что-то устала, - сообщила я и поспешила перевести тему. - Так когда мне отпрашиваться со съемок?
- В конце лета, - хмыкнула Имери. Дракон откуси мне голову.
- Здорово.
- Ты опять это делаешь.
- Что?
- Улыбаешься как на постере.
- У меня в конце лета пресс-тур, - честно призналась я.
- Пресс-тур?
- Да, это такая драконова жесть, когда ты ездишь по городам и интригующе всем улыбаешься, чтобы фильм ждали еще больше. А еще напускаешь на себя загадочный вид, и говоришь: «О-о-о, что там будет...»
- М-да, - сказала Имери. - Танни Ладэ поглотили Вайшеррские холмы.
- Пока еще не поглотили, - возразила я. - Но учти, на свадьбу я к тебе все равно приеду.
- Даже если в этот день у тебя будет пресс-тур?
- Не будет. Не могу же я пропустить свадьбу лучшей подруги.
- Ну почему, можешь. Только тогда лучшей подруги у тебя не будет.
- Ты такая милая, Им.
- Вся в тебя.
Мы еще немного пообщались в том же ключе, и я нажала отбой.
В воцарившейся тишине было слышно только пыхтение Бэрри и урчание моего желудка: я опять забыла поесть.
Кто бы мог подумать, что пустота имеет столько граней. Биение сердца, которое (если положить руку на грудь), отзывается в ладонь. Ночной неон за окнами, духота, и имя, которое до сих пор горчит на губах памятью поцелуев с кофе. Я сжимала Верт все сильнее: до тех пор, пока не раскрыла контакты. Мне хотелось бы ненавидеть Гроу с такой же яростной силой, как я ненавидела Мика, но я не могла. Понимала, что этому чувству, которое сейчас во мне, вообще нет никаких рациональных объяснений. Не уверена даже, что это любовь, потому что от любви можно закрыться.
Закрыться же от того, что билось во мне, не представлялось возможным.
Оно проросло в меня, сквозь меня. В самое сердце.
Покатав контакты туда-сюда, швырнула мобильный прямо на диван. Метко, надо сказать: прямо в миллиметрах от наглой морды. Бэрри обиженно взвиркнула и взмыла вверх.
- Это. Мой. Диван, - предупредила я.
И пошла выбирать себе технику для работы над спецэффектами.
- Ну не знаю, - заявил Бирек. - Как по мне, так она очень даже ничего...
- Как по тебе, так все очень даже ничего, - фыркнула Гелла.
- Да брось. Она тебе тоже понравилась, - стилист ткнул ее в бок. - Иначе бы тебя здесь не было.
- Здесь - была бы. А на съемках нет.
- Ребят, кто хочет еще веоланского? - поинтересовалась Лира, моя ассистентка.
- Все!
Я философски болтала трубочкой в коктейле. Безалкогольном. Почему-то при мысли о том, что надо глотнуть пузырящейся шипучки у меня поперек горла вставал ком, поэтому я предпочла оставить свой бокал нетронутым.
- Танни, эй! Ты что, не рада возвращению? - поинтересовался гаффер. Мы собрались небольшой (ну ладно, средней, двадцать человек)
компанией отметить возвращение Ильеррской. Идея принадлежала Биреку, который развил бурную деятельность, собрал всех, кто хотел собраться, забронировал отдельный зал в ресторане, где мы сейчас уютно расселись. Длинный стол, над которым протянулся изогнутой формы светильник с подвесками-капельками, диванчик, панно в современном стиле во всю дальнюю стену и двери, ведущие на балкон.
- Разумеется, она рада, - за меня ответил Бирек. - Мне тут один дракончик нарычал, что именно благодаря Танни нашу Ильеррскую и вернули...
- Дракончик, угу. Сказал бы сразу, наблик накряхтел. Лысый и в очках. Бирек укоризненно посмотрел на Лэй, актрису, которая играла Эсмиру.
- Как не стыдно так выражаться о вышестоящем руководстве!
- Ну ты же ему не передашь, - она фыркнула. - А я уже достаточно выпила, чтобы считать это просто нелепой случайностью... упс!
- Так что, это правда? - разговоры про Гайера перебил Лимес Фарт, которому предстояло играть Горрхата.
Мужчина в теле, если не сказать толстяк, он был на удивление приятным и просто заряжал всех позитивом. Что неудивительно, учитывая, что в прошлом он был комиком. Если честно, я даже не представляла, как ему удастся передать образ Горрхата, которого в новом сценарии обещали сделать ну очень колоритным и вхарактерным.
- Правда - что? - буркнула я в трубочку, и в коктейле возник пузырек.
- Танни, не скромничай, - Бирек укоризненно на меня посмотрел.
- Я просто сделала так, что нам вернули Лархарру. По залу пронесся дружный вздох.
- И ты молчала? - поинтересовался Рихт, пристально глядя на меня.
- А ты предлагал мне прийти на собрание с транспарантом: сегодня вы все здесь исключительно благодаря мне?
- Воу! - сказала Гелла и ухмыльнулась.
Рихт потяжелел взглядом: совсем как Даармархский.
- Ничуть не меняешься, - хмыкнул он.
- Взаимно, - ответила я.
- Та-ак, ребят. - Лира нажала кнопку вызова официанта. - Сейчас нам принесут еще веоланского, и я предлагаю выпить за Танни. Кстати, Джамира мне тоже нравится.
- Это пока она снимать не начала, - заметил Рихт.
Коллектив у нас разделился на два лагеря: на тех, кому Джамира Версон понравилась, и на тех, кто пока не определился. Впрочем, был еще Рихт и несколько энтузиастов, которые испытывали по поводу женщины- режиссера определенный скепсис.
