- Он тебя не забыл, - произнес брат. - Чуть с тоски не помер, когда тебя похитили. Отказывался есть, пить...
Я покачала головой и наклонилась к самой морде зверя. Как же так получилось, что я его даже не заметила утром?!
- Огромное ты чудо, - произнесла еле слышно и поцеловала в нос.
Губы обожгло, зато Дири радостно взвизгнул и принялся носиться по комнате, едва не сшибая все на своем пути.
- У меня ощущение, что его ты ждала больше, чем меня, - хмыкнул Сарр.
- Я ждала вас обоих. Но где он был утром? Почему не с тобой?
- Прилепился там к одному, в походе, - отмахнулся брат. - Он его кормил хорошо. Скажи лучше, что ты думаешь по поводу наместника?
От ощущения легкости, посетившего меня в эти несколько коротких минут, не осталось и следа.
- А что по этому поводу думаешь ты?
- Я думаю, что нам стоит согласиться, - Сарр серьезно кивнул. - Тебе надо отдохнуть, Теа. Пусть все решает он.
Я ощутила острый укол раздражения, если не сказать ярости.
Умом я понимала, что это действительно выход, но все во мне противилось этому решению. Вдвойне горьким было то, что я шла к брату просто чтобы отвлечься, но он сам поднял эту тему. Больше того, он добровольно готов был отдать Ильерру в руки Даармархскому.
- Я понимаю, что ты чувствуешь, - произнес Сарр. - Я знаю о ребенке, Теа. Витхар мне все рассказал.
Витхар?!
- Чудесно, - сказала я. Вышло очень сухо.
- И мне безумно жаль, - брат потянулся, чтобы взять мои руки в свои, но я сложила их на коленях. - Мне правда безумно жаль, - добавил он. - И я тоже считаю, что тебе нужна передышка. Позволь ему решить наши проблемы, а потом, когда я стану старше, я позабочусь об Ильерре так же, как наш отец.
- Наш отец такого никогда не сказал бы, - я резко поднялась.
- Ты не знаешь, что сказал бы отец! - Сарр тоже поднялся, его глаза сверкнули. - Ты можешь делать выводы, основываясь лишь на своих предположениях, которые далеки от истины.
- Ты не помнишь отца...
- Да! Но и ты не помнишь! Ты видишь образ правителя, у которого все было хорошо. Он никогда не был в такой ситуации, Теа. Не тебе решать судьбу народа, который истекает кровью.
Мне показалось, что я ослышалась.
Показалось, что земля уходит у меня из-под ног, потому что... потому что все, даже Бертхард, отвечали молчанием на мои слова о наместнике. Я надеялась, что Сарр скажет мне то же, что чувствую я. Вопреки всякой логике, и, быть может, здравому смыслу. Но он говорил то, что я боялась озвучить себе сама.
Я. Не. В состоянии. Защитить Ильерру.
Да, может быть это была правда. Но на минуту я хотела поверить в то, что это не так. Хотела это услышать.
Почувствовать, что я не одна.
- Доброй ночи, Сарр, - тихо сказала я.
- Ты знаешь, что так будет лучше, Теа. - В глазах брата мелькнуло что- то похожее на сожаление.
Дири метнулся было ко мне, но я вскинула руку:
- Назад.
Виар обиженно вздрогнул, словно я его ударила, и замер. Радость в глазах померкла, а я вышла из комнаты. Шла все быстрее, ускоряя шаг, мне было нечем дышать, и я надеялась лишь, что свежий воздух это исправит.
- Местари, скоро пойдет дождь, - предупредил меня хаальварн, стоявший у дверей, но я даже на него не взглянула.
Я вырвалась из каменных стен, в которых провела столько времени, пытаясь исправить то, что натворил Горрхат, пытаясь что-то изменить, вернуть в Ильерру то, что уже безвозвратно утрачено. Сарр был прав: я не знаю, как поступил бы отец. Отца больше нет, его нет и мамы тоже, да что там - Ильерры, которую я помню, тоже больше нет.
Дождь пошел раньше, чем я думала. Ледяные струи обрушились на меня прямо с неба, хлынули, подхваченные порывами сурового холодного ветра.
Теперь я уже почти бежала.
В непроглядную темень долины, которая еще не оправилась от бесконечных налетов. Туда, где едва начавшую пробиваться зелень сорвали холода. Я бежала так, что не заметила в размытой дождями земле камень. Споткнулась и полетела в грязь, едва успев выставить руки. Ветер наотмашь хлестнул по лицу мокрыми волосами, и я судорожно вздохнула.
Осознав, где именно я сижу.
Это место - место, которое я старательно обходила стороной, когда шла с корзинами для сбора грибов, орехов и ягод. Даже когда возвращалась с наполненными, выбирала дорогу длиннее несмотря на усталость. Это было место, где я потеряла все, спасая Витхару жизнь.
- Вы, - прошипела, вглядываясь в далекую, распростертую за долиной пустошь. - Вы... отняли у меня все! Будьте вы прокляты!
Последнее я выдохнула, швырнув мокрой ледяной грязью туда, где, как мне казалось, находились драконы. Впрочем, они могли находиться где угодно. Сейчас сама мысль о том, чтобы их позвать, казалась смешной, как и тщетные попытки запечатанной таэрран иртханессы что-то спасти.
Возродить страну такой, какой я ее помнила.
Бессильная ярость бушевала внутри так же, как вокруг меня набирающее силу ненастье. Не вполне отдавая себе отчет в том, что делаю, сомкнула ладони на таэрран, чувствуя, как он начинает раскаляться под ними. Таэрран нельзя закрывать - это печать, которую ты должна показывать всем, печать наказания и унижения, поэтому любая попытка ее скрыть приводит к тому, что она загорится.
Ладони уже начинало жечь, шею тоже, и я с криком отдернула руки.
«Ваши родители мертвы. Они оба мертвы, местари! - прижимая руки к щекам бормотала служанка, лицо которой было залито слезами. - Небо, храни нас всех Небо...»
С пути ее оттолкнул один из хаальварнов, а следом вошел Горрхат.
- Пошли вон, - скомандовал он, и служанку уволокли. А Горрхат шагнул ко мне:
- Не приближайся, - сказала я, глядя ему в глаза.
Глядя сверху вниз, и он действительно словно оступился, замер на миг.
- У тебя нет выбора, Теарин. Теперь, когда твои родители мертвы... ты станешь моей женой.
- Выбор есть всегда, - так я ему тогда ответила. Я не отдам Ильерру.
Эта мысль пробилась сквозь все остальные, как искра пламени вспыхивает в ночи.
Не позволю никому сделать ее подобием Даармарха! Никому! Эта мысль вытолкнула меня из грязи. Подбросила ввысь.
На этот раз я уже не бежала, я шла. Расправив плечи, подставляя их колючему холоду, позволяя ветру вгрызаться в кожу, в одежду, в волосы, хлестать меня по щекам.
- Я отдала все, - шептала я, глядя в надвигающуюся на меня пустошь. - Я отдала все, и вы это знаете. Помогите мне!
Эмоции, которые рвались из меня, были ничуть не слабее пламени. Я знала, что драконы чувствуют боль своих, поэтому кричала всем сердцем. Отчаянно, яростно, раскрывая свою уязвимость, отчаяние, страх. Не оборачиваясь, не оглядываясь, в темноту, звала до сорванного горла, не приказами.
