Моего друга в настоящем.
- Значит, так, - хмыкнул Сарр, снова бесцеремонно вторгаясь в мои размышления. - Я готов принять Ильерру, но...
- Но?!
- Но если ты дашь ему шанс.
- Сарр! - чуть ли не прорычала я.
Командный голос отозвался вертикалью в зрачках моего брата.
- Обожаю, когда ты такая, - произнес он, усмиряя пламя, а потом кивнул. - Он без ума от тебя, Теа, и он ждет. Он ждал все эти годы. Не находишь, что вы могли бы просто попробовать? Особенно сейчас, когда ни тебе, ни ему не нужно больше каждую минуту ждать дурных новостей.
Я снова перевела взгляд на Бертхарда. Между нами ничего не было, но его чувства не требовали слов, они выражались поступками. И - лишь изредка - короткими взглядами, которые он себе позволял. Когда думал, что я слишком занята, чтобы их заметить.
- Что скажешь, сестренка? - поинтересовался Сарр, повторяя начало нашего разговора.
- Скажу, что из тебя выйдет потрясающий сводник.
Брат хохотнул.
- Подумай. Может, ты зря прочишь меня в правители.
Я подавила желание слегка стукнуть его по затылку: все-таки по отношению к будущему правителю это как-то совсем непочтительно.
- Возвращайся к жене, - заметила я, а после шагнула в зал.
На меня тут же обрушились голоса, приглушенные пением птиц и шумом реки, взгляд Бертхарда споткнулся о мой. Я шла к нему, и передо мной все расступались, он же застыл на месте.
- Что-то случилось, Теарин? - встревоженно спросил он, вглядываясь в мое лицо.
Да, Сарр определенно был прав: мы с ним вообще не умеем расслабляться.
- Случилось, - серьезно ответила я, но, прежде чем он попытался увести меня из зала, продолжила: - Вы сегодня еще ни разу не пригласили меня на танец, главнокомандующий.
В глазах его на миг отразилось изумление, а следом Бертхард протянул мне руку. Когда я вложила пальцы в его ладонь, привлек меня к себе.
Со всей силой невысказанных слов, со всей силой, на мгновение заставившей меня ощутить себя в его объятиях хрупкой соломинкой. Это ощущение продлилось недолго, потому в зал снова хлынула музыка.
И мы под сотнями взглядов последовали за ней.
Хайрмарг, Ферверн
- Увлекательно? - поинтересовался Гроу, опускаясь рядом со мной.
Я посмотрела в окно, где за окнами в темноте кружились снежинки.
Потрясающая весна.
- Я вот о чем думаю, - сказала я, - Теарин в архивах сейчас столько же лет, сколько мне. Она сделала свою страну, а я... делаю спецэффекты.
- Она просто не знала, что так можно, - заметил он, - иначе бы точно выбрала спецэффекты.
- Ха-ха, - сказала я.
- Танни, ты серьезно считаешь, что женщине нужно все это пережить?
- Ну не знаю, - сказала я, запрокидывая голову. - Вообще-то мне хотелось бы сделать мир лучше. Чуточку. Самую малость.
Гроу почему-то промолчал. Он вообще гораздо больше молчал с той самой минуты, как мы оказались в Ферверне (правда, до этого ругался такими словами, что мой лексикон пополнился нецензурщиной примерно до самой крышечки). Не представляю, как должность политика сочетается с такими выражениями, но после случившегося он все больше напоминал дракона.
Глаза у него практически не темнели, а при малейшей попытке кого-то рыкнуть в мою сторону, пламенем от него веяло с такой силой, что все шарахались. Они с Леоной настаивали на том, чтобы я сидела в Скай Стрим, и что я дипломатически неприкосновенна, но я отказалась. Я не хотела на всю оставшуюся жизнь стать дипломатически неприкосновенной, поэтому сказала, что я еду в Ферверн.
Точка.
На площадке сработала запасная подача огня. Идиотская случайность, поломка системы. Действительно идиотская, но у меня включились инстинкты, о которых я даже не подозревала. Прежде чем вальцгарды и страховщики успели к нам подлететь, я погасила огонь, вобрав всю его силу, а потом... ну, потом меня порвало, как обожравшегося виарчика, и это увидели все.
Скрывать мое положение дальше после случившегося было бессмысленно, но в свете вновь открывшихся обстоятельств Ферверн настоял на том, чтобы слушание проходило на их территории, и мировое сообщество иртханов их поддержало. Внимание - потому что я подвергла опасности жизнь Джермана Гранхарсена. То, что сам Джерман Гранхарсен по этому поводу орал на главу северной державы, забывая про политкорректность, никого не интересовало.
Новорожденному виару понятно, что после инициативы Рэйнара о снятии щитов я стала политическим поводом противопоставить Аронгару мировому сообществу, и Ферверн зубами вцепился в эту возможность.
- Джерман, на минутку, - к нам заглянула Леона.
Не номер, а проходной двор какой-то, честное слово.
Как ни странно, Гроу с ней даже цепляться не стал, просто молча вышел.
- Танни, еще не поздно передумать, - теперь уже Леона опустилась со мной на пол. - Одно твое слово - и мы возвращаемся в Аронгару.
- Не-а, - сказала я. - Я не хочу.
- Танни! - она повысила голос. В последнее время именно я рядом с ней повышала голос, а Леона играла в снежок с глазами, но кажется, сегодня роли переменились. - Тебе не нужны лишние потрясения, особенно в твоем положении.
Я положила руки на живот:
- Оно там еще совсем маленькое, - сказала я, - но пусть привыкает, что у него боевая и очень долбанутая мамка.
Леона покачала головой.
- Я не могу посадить тебя в Скай Стрим и закрыть там, - в глазах ее заблестели слезы. - Ты... выросла, Танни. Я даже не представляла, насколько ты выросла.
- Твоими устами это практически комплимент.
- Но это вовсе не значит, что тебе не нужна защита. Мы - твоя семья, - в ее глазах читается: «И плевать я хотела на международный конфликт. Если они попытаются на тебя давить, я порву их всех». - Просто хочу, чтобы ты это знала.
- Спасибо, - искренне сказала я. Международного конфликта не будет. - Вы тоже моя семья.
И я не позволю, чтобы из-за меня случилась очередная задница.
Леона хотела что-то сказать, но я покачала головой. То, что она сейчас сидит рядом со мной на полу, со своей идеальной прической и в своей идеальной юбке, которая задралась и может помяться, значит для меня гораздо больше, чем она может себе представить. Когда-нибудь я ей об этом скажу.
Как сказала о том, что не хочу стать для мира чудовищем, которым пугают детей. У меня есть Ленард, который звонит мне по три раза на дню и спрашивает, как я себя чувствую, и есть его тетка, злорадную физиономию которой я видела перед отъездом (рядом с ней маячила не менее злорадная физиономия ее адвоката). Я хочу просто это пережить, хочу оставить все это в прошлом, хочу получить возможность усыновить мальчишку и сделать все от меня зависящее, чтобы он был счастлив, встречаться с друзьями и жить самой обычной жизнью.
