- Я не мог, - он покачал головой. - Я не мог, Теарин. В то время тебе нужно было поверить в себя. Скажи, смогла бы ты поверить в себя, зная, что драконов позвал Даармархский?
Ответа на этот вопрос у меня не было.
- Ты развернула войско Даармарха. Для всех так навсегда и останется. Для всех ты останешься правительницей, восстановившей умирающую страну и объединившей свободную от власти Даармарха часть Огненных земель. Ты на самом деле сделала это, он всего лишь привел их к тебе, остальное сделала ты сама!
Он был прав: Витхар позвал драконов, но остались они со мной. За долгие годы между нами установилась странная ментальная связь: звери не понимали человеческую речь, но они понимали меня, хотя во мне не было сил отдать им приказ. Удивительное и странное чувство, которое не раз и не два заставляло меня задуматься, как они, полностью свободные, приходят к иртаханам и слушают нас так же, как слышат друг друга. Через силу огня и чувств, через родство крови, которое однажды подарили нам шаманы и их последователи. Через эту удивительно тонкую и хрупкую нить, связавшую воедино два мира, которые, казалось бы, не могли существовать на одной земле.
- Просто прими этот подарок. Прими, и пусть все останется как есть.
Не возвращайся в Аринту.
Бертхард шагнул ко мне и заключил мое лицо в ладони.
- Я люблю тебя, Теарин. Я безумно тебя люблю, и я не смог промолчать... знаю, я виноват, это надо было сделать раньше. Надо было сделать иначе, но каждый раз, сжимая тебя в объятиях в танце, я думал, что могу еще немного подождать. Ты - моя единственная слабость. Ты та, за кого я готов умереть, не раздумывая. Та, для кого я хочу жить. Я не прошу тебя становиться моей сейчас, я просто прошу дать нам второй шанс. Останься со мной, Теарин. Пожалуйста.
Я положила свои ладони поверх его и мягко отвела в стороны.
- Знаю, - сказала я. - Знаю, Бертхард. И ты достоин настоящей, честной, глубокой любви. Любви на всей высоте сердца, именно поэтому я еду в Аринту.
Лицо его исказилось от боли, и я сжала его руку.
- Пойдем. Скажем, что мы поспешили, - ладонь в моей была просто каменной, но я не собиралась ее отпускать.
Не собиралась больше лгать ни ему, ни себе.
Я еду в Аринту, и я вернусь оттуда свободной. Или не вернусь вообще.
Последний раз я чувствовала себя так, когда бежала из Ильерры с Сарром. Сейчас все было гораздо проще, но я все равно не могла избавиться от чувства, скручивающего меня изнутри. Страхом это назвать было нельзя, вряд ли я боялась того, что меня ждет в Аринте. Скорее, жила от одного дня путешествия к другому, когда за каждой прошедшей ночью оставался не только отрезок пути, но и кусочек моей жизни. Что будет дальше, я представляла смутно.
Думая о той свободе, что могу обрести в Аринте - свободе от чувств, которые по-прежнему не позволяли мне идти дальше, строить отношения с Бертхардом без оглядки на прошлое или гореть в огне танца - я представляла, как смотрю Витхару в глаза и ничего не испытываю. Ни сотой доли того, что когда-то заставляло сердце рваться на части: ни боли, ни радости, ни отчаяния, ни счастья, ни обиды, ни нежности. Ничего. Мне хотелось верить, что так оно и будет, что я действительно смогу вернуться в Ильерру, но пока я не имела ни малейшего представления о том, каким будет наш разговор.
Для себя я решила, что если чувства к Витхару меня не оставили, если я пойму, что все оставшееся в прошлом по-прежнему душит меня, что вытряхивает из меня малейшие искры задолго до того, как они могут разгореться в настоящее пламя, я отправлюсь путешествовать. Объеду весь мир, побываю на Севере. Я достаточно сумасшедшая для того, чтобы ступить на корабль, идущий за океан.
Тем более что сейчас, когда Ильерра больше во мне не нуждается, я не хочу становиться обузой для Сарра. С каждым днем для меня будет все меньше дел, а я, не готовая снова открыть свое сердце, стану тяготиться одиночеством и жизнью в процветании. Если бы только я действительно могла полюбить Бертхарда... мне бы так хотелось его полюбить! Но для этого нужно было окончательно избавиться от своего прошлого, вычеркнуть все воспоминания, жить настоящим.
Поэтому я ехала в Аринту, где снова решится моя судьба.
Можно было сколько угодно убеждать себя в том, что я еду разъяснить политическую недосказанность, но суть этой поездки сводилась к одному: я хотела посмотреть Витхару в глаза и понять, что между нами ничего больше нет. Я так на это надеялась, и одновременно этого страшилась, что постоянно пребывала в смятении.
Я плохо спала ночью, поэтому выходила из шатра и рассматривала звездное небо. Тянулась сердцем к драконам, парящим над пустошью, и они опускались к нам. Потом, когда мы пересекли границу Ильерры, я перестала так делать. В Даармархе по-прежнему придерживались мнения, что драконам и людям не место рядом. Под открытым небом, правда, я сидеть не перестала, опомниться меня зачастую заставлял лишь голос хаальварна:
- Местари, вам лучше лечь спать.
Один из сильнейших воинов, лично отобранный Бертхардом (я категорически отказалась от того, чтобы главнокомандующий оставлял Ильерру) возглавил сопровождающую меня процессию, в которой помимо хаальварнов и служанок никого не было. От сопровождения нэри я отказалась, из-за чего их родные вздохнули с облегчением: путь в Аринту был неблизкий.
В одном из городов мы случайно наткнулись на шоу Наррза. Точнее, мне донесли, что за городом проходит представление, и я не удержалась от искушения на нем побывать. Они все еще ставили огненный танец, и Эрган по-прежнему выступал, вот только мое место заняла другая. Не только в представлении, но и в его сердце: когда они раскланялись и ушли с погасшей арены, я поспешила за ними. Хотела поговорить с Эрганом, хотела вспомнить, как это было - совместный полет и падение в обручи, но увидела поцелуй и остановилась.
Он целовал свою танцовщицу так жадно, так нежно сжимал ее в объятиях, что становилось совершенно ясно: я тут лишняя, и давно. Я вернулась в свой шатер, и снова не могла заснуть до утра. Думала о том, как одна ночь круто изменила всю мою жизнь, и как встреча с Даармархским снова наполнила меня огнем.
Огонь внешний - тот, что я черпала из представлений и собственной памяти, не шел ни в какое сравнение с тем, что горел во мне рядом с ним. Он просыпался постепенно, как вулкан, но когда набрал силу, обрушился на меня мощным потоком, возрождая в языках пламени то, что я считала безвозвратно утраченным.
До встречи с Витхаром я была всего лишь Теарин, танцовщицей в шоу Наррза.
После - стала Теарин Ильеррской. Каждый день в Аринте я напоминала себе об этом, и каждый день возвращал мне, казалось бы, давно утраченные силы. Витхар сделал для меня гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Он вернул мне себя.
Когда мы встретились с ним впервые, я была слишком молода, чтобы это понять. Слишком молода, слишком горда, тем не менее сейчас, оглядываясь на нашу первую встречу, я видела гораздо больше. Он все-таки подарил мне крылья, и с высоты этого полета сейчас мне все представлялось иначе.
