- Да, конечно, - Ярлис поправляется как будто это само собой разумеющееся, - я все еще не могу к этому привыкнуть.
- Не поверите, но я тоже.
Сказал бы мне кто-то, что я стану говорить с папашей Мелоры, как со старым знакомым, я бы покрутила у виска пальцем. Но мне никто такого не говорил, меня вообще ни о чем таком не предупреждали - в смысле, что я стану иртханессой, и все такое.
На этот раз Гроу перехватывает мою ладонь раньше, чем искорки успевают во мне зародиться, и уводит к лифтам. Может, со стороны это и смотрится стремно (я ведь уже не маленькая девочка), но его ладонь - это единственный оплот, который мне сейчас помогает держаться. Даже несмотря на то, что здесь Рэйнар и Леона, и Рон... который тоже очень внимательно на меня смотрит, я все равно держусь только за Гроу. То есть за нас. То есть нас больше нет, но...
Кажется, я окончательно запуталась.
- Заседание проходит внизу, на первом этаже, - информирует нас Гроу.
- Остальные уже на месте.
Только тут я вспоминаю про Терграна, но спросить ничего не успеваю: лифт падает вниз. Он летит по стеклянному желобу, мы летим вместе с ним, мое сердце где-то на уровне (то ли слегка отстает, то ли забегает вперед). Гроу снова переплетает наши пальцы, а я вдруг понимаю, что у меня катастрофически мало времени, чтобы в последний раз спросить - почему?
Почему он решил, что я без него справлюсь?
Идиотская формулировка, но другой мне в голову не приходит. Меня штормит и тошнит так, что кажется, я сейчас блевану огнем.
- Ребята, мы вас догоним, - сообщает Гроу, когда лифт останавливается.
- У нас десять минут, - напоминает Рэйнар.
- За десять минут можно развязать войну, - сообщает Гроу, и увлекает меня за собой в коридор, в первую попавшуюся переговорную. Эта переговорная чем-то напоминает ту, что была в «Гранд Пикчерз», когда я пришла на собеседование. Мне кажется, или мы вернулись к тому, от чего ушли?
- Тебе надо успокоиться, Танни, - говорит он. Можно подумать, я сама этого не знаю!
- Иртханы чувствуют не только пламя, они чувствуют перепады эмоций. Особенно такие сильные, как у тебя.
- Не сказать, что ты меня прямо сейчас утешил... Он улыбается.
- Ты же боец, Танни Ладэ.
- Если ты сейчас скажешь «маленький бронированный флайс», я тебе врежу.
- Да, драться ты умеешь, - говорит Гроу, а потом неожиданно притягивает меня к себе.
Поцелуй выбивает из меня остатки мыслей, в груди раскрывается огонь, но этот огонь совершенно точно не опасен. Он сталкивается с его, сплетается, сливаясь воедино в какой-то сумасшедший поток, и точно так же сейчас сливаются наши рты. Он меня целует, или я его целую - все это сейчас неважно, потому что в потоках огня мы совершенно точно единое целое, и где-то в глубине моего существа (человеческого) я отчаянно пытаюсь ухватиться за последнюю попытку быть единым целым без него.
Увы, но нет.
Это не только драконица, это я... и никакое пламя тут ни при чем. С самого начала, когда я обжигалась о него снова и снова, оно было ни при чем: сейчас то, что течет по моим венам - это не огонь. Это чувство.
С которым я не представляю, что делать.
Поэтому молча облизываю губы, когда отстраняюсь, чтобы сделать вдох.
- Целуешься ты тоже потрясающе, - говорит Гроу, - но помаде твой конец.
Он проводит пальцами по моим щекам, а после отстраняется. Я хочу что-то сказать, но не знаю что, а Гроу кивает в сторону двери.
- У нас еще будет время все обсудить, - говорит он, - потому что по большому счету, на смотровой площадке Грайрэнд Рхай делать вообще нечего.
У нас осталось сколько там минут? Я не знаю. Поцелуй стер время, как он стер часть прошлого, которая не давала мне спокойно дышать. Ту часть, в которой мне казалось, что меня тянет к нему исключительно как драконицу к перспективному самцу.
Нет, меня по-прежнему тянет к нему, как Танни к Гроу. Стало ли мне легче?
Нет.
Зато поцелуй стер еще и большую часть волнения, я бы сказала, всю, и меня уже не потряхивает, как сухую колючку на ветру. И вот от этого мне определенно легче.
Поэтому, когда мы подходим к залу, я совершенно спокойна.
Спокойна настолько, что чувствую огонь внутри себя не инородной субстанцией, а частью себя. Частью, которой я могу управлять и которая всего лишь продолжение меня.
В просторном зале за длинным столом собрались главы держав и союзов, и стоит нам с Гроу войти, все взгляды устремляются на нас. Испытующий - Инаиры дель Эртертхард: впрочем, я даже не могу сказать, что его много мне достается, преимущественно она смотрит на Гроу. Леона, Рэйнар, глава Ферверна стоят рядом, остальные уже сидят.
Рон здесь, а вот его девушки нет, куда она по дороге «отсеялась» - большой вопрос, но в остальном все понятно: это заседание исключительно для иртханов.
Отдельные ряды для «подсудимых» выглядят примерно так же, как в Аронгаре, и меня безумно тянет сесть рядом с Роном. Хотя вообще-то мы с ним не подсудимые, а вот...
Терграна вводят под конвоем, и в эту минуту мне кажется, что все это нереально. Все это, включая его взгляд, бьющий навылет и в сердце. Я часто представляла себе эту встречу, но сейчас просто отворачиваюсь, потому что понимаю, что не могу на него смотреть. Не могу, как ни пытаюсь.
- Все в сборе, - констатирует факт глава Ферверна. - Прошу всех занять свои места.
Секретарь-протоколистка, высоченная и прямая как палка сексапильная блондинка поправляет очки и пуговку на блузке.
Я опускаюсь на стул рядом с Роном: ни дать ни взять нашкодившие школьники перед учебным советом. Краем глаза ловлю улыбку, его:
«Привет, Танни», - и улыбаюсь в ответ.
Охрана тоже заходит в зал, опускаются жалюзи, и дневной свет ламп невыносимо режет глаза. Аэростулья беззвучно пружинят, когда собравшиеся опускаются на них. Терграна сажают через проход от нас. Флаги Ферверна (снежная звезда на темно-синем фоне) кажутся чужеродными и опасными.
- Местр Гранхарсен, - пока-еще-глава-Ферверна повышает голос. - Мы вас ждем. На вашем месте.
- Мое место рядом с ней. - Гроу усаживается на соседний стул, игнорируя вытягивающую физиономию правителя Ферверна. Да что там, физиономии у всех вытянулись знатно. - Начинаем.
Я поворачиваюсь к нему, чтобы сказать «спасибо», но меня перебивает глава Ферверна:
- Заседание объявляю открытым.
Он садится, подтягивает к себе планшет. Раздается странный щелчок, и в уши ударяет глухим мощным звуком, как приглушенными басами из-за стенки с хорошей звукоизоляцией. На уши словно кладут ладони, а потом резко отнимают, чтобы припечатать снова, изо всех сил. От боли темнеет перед глазами, я вижу, как дрожат стены, как изгибаются переломанной чешуей жалюзи, как жалами осколков разлетаются стекла.
