- Мэррис была предана мне, - он повернулся, спокойно встречая мой взгляд.
- Она была предана Ибри! - выдохнула я. Так, что внутри полыхнуло отголоском забытого пламени. - Об этом ты не подумал?
- У меня не было выбора, Теарин. В ту ночь у меня не было выбора. - Витхар обошел стол и приблизился. - После того, что случилось с тобой, я не доверял никому, но Мэррис... она скорее позволила бы пронзить себе сердце, чем причинила бы вред Ибри. Я знал, что изо всех, кто меня окружает, с заговором не связана только она. Только в ней я мог быть уверен. Она - единственная, кого я мог попросить сообщить тебе о своем решении. О том, что у меня есть причины так поступить.
- Я видела твой поцелуй с Джеавир, - сказала я. - В тот вечер. Ее вечер. Сама не знаю, зачем я это сказала.
- А я видел, как ты шла в спальню Бертхарда, - произнес он.
И мы замолчали. Я смотрела на него, пытаясь понять, как справиться с отголосками бушующих во мне чувств. О чем думал он, я не знала. Знала только, что внутри натянутой струной бьется дыхание. Чувство, которое было со мной долгие годы, запертое во мне, глубоко-глубоко, сейчас словно впервые открыло глаза, тщетно пытаясь раскрыться. Как не получается пошевелить пальцами, когда закидываешь за голову руку и перекрываешь ток крови, так у меня сейчас не получалось в полной мере его ощутить.
В полной мере ощутить себя.
- Между нами ничего не было, - сказала я, наконец.
- Между мной и Джеавир тоже. Но это ничего не меняет, правда?
- Почему ты мне ничего не сказал? - снова вытолкнула я.
Мне казалось, что слова, которые так легко приходили во время переговоров или общения с народом, сейчас приходится вытягивать на поверхность по одному, но отмерено их мне безумно мало.
- Я пытался все тебе объяснить, но ты не захотела меня слушать. Возможно, я бы сам не захотел, Теарин. Ты сказала, что наш сын мертв, и что нас больше ничего не связывает. Тогда так оно и было. Я до последнего не верил, что еще когда-нибудь тебя увижу.
Я проглотила пустой вздох.
- Мне кажется, я сама умерла в ту ночь, - тихо сказала я. - Мне до сих пор кажется, что все, что я сделала - только ради Ильерры. Только потому, что была должна. Мне кажется, я не добралась бы до этих лет, если бы... если бы не...
Я поняла, что задыхаюсь, что мне не хватает воздуха. Попытка вдохнуть не увенчалась успехом, и кажется, именно в этот момент Витхар шагнул ко мне. Я не успела отступить, или не хотела? Когда он осторожно, непривычно мягко привлек меня к себе, внутри полыхнуло огнем. Я снова оказалась на поле, срывающей горло, когда его сердце под моими ладонями остановилось. Снова пропускала через себя звериное пламя, чтобы это изменить, а потом падала в бездну.
Падала, падала, падала - давясь судорожными всхлипами, вздохами, забывая о том, что я уже старше на целых семь лет. Что моя жизнь давно изменилась, что я больше не потерянная между странами девочка, которой нужно отчаянно бороться за выживание. И о том, что в его руках так просто потеряться даже сейчас, спустя долгие годы.
- Теарин, - его глухой голос рычанием перетек в меня. - Теарин... И падение прекратилось.
Лишь на миг: до того, как я подняла на него глаза. И когда его губы накрыли мои.
Хайрмарг, Ферверн
- ... что все будет хорошо?
- Да, разумеется.
- Мне это с детства обещают, - брякаю я.
Все равно меня уже выдернули из мира Ильеррской в холодный, мерзкий Ферверн. Никогда больше не поеду в Ферверн. Ни туристкой, ни по работе. Хотя по работе я может и поеду, смотря сколько заплатят.
Врач выходит, дверь закрывается с мягким щелчком.
- Танни, - Леона смотрит на меня.
Она сидела со мной, когда я очнулась, сидит и сейчас. Если верить ей, Инаира дель Эльтертхард сидела у Гроу, но он до сих пор не пришел в себя. Его здорово переломало еще когда он был человеком, обернулся он исключительно на адреналине. Это медики так говорят, еще они говорят, что с ним все будет в порядке, а меня к нему не пускают, потому что у меня угроза выкидыша и вообще нельзя надолго вставать.
Из-за этого мне хочется кусаться, царапаться и рычать, но - смотри пункт первый.
- Меня выпустили из тюрьмы? - спросила я.
- Ты что, ничего не слышала?
- Нет, я читала.
Леона качает головой.
- Что? Мне же надо было как-то отвлечься.
После того, как я первый раз пришла в себя, у меня здорово тянуло низ живота. Это напугало меня побольше, чем обернувшийся Гранхарсен и все советы иртханов вместе взятые. Честно признаться, я лежала не шевелясь, боялась даже дышать: угроза выкидыша возникла из-за оборота, потому что вместе со мной иртханенко стал драконенко, а потом обратно иртханенко. И вот ему было очень нехорошо.
В итоге я лежала и уговаривала его остаться со мной.
Уговаривала, чтобы не трястись и не отбивать зубами барабанные ритмы. Потом, когда тянуть перестало, я дотянулась до смартфона и ушла в Ильеррскую. Зачем, спрашивается, вы вернули меня обратно?
- Угрозы больше нет, - сказала сестра. - Он на удивление сильный.
Твой малыш.
- Наш, - поправила я.
И подтянула простыню повыше.
Это значит, что я могу вставать? Могу пойти к Гроу?
Я не сказала этого вслух, потому что хотела привыкнуть к тому, что все. Иртханенко остается со мной, я остаюсь с ним, и больше никаких иртханских советов, клянусь. Ничего такого, что может ему повредить. Потом, когда он родится, я буду оборачиваться хоть по десять раз на дню, но это потом.
- Тергран не сможет обернуться. - Леона подошла к двери, коснулась электронного замка.
В общем-то, сделала правильно, но я подозревала, что она сделала это затем, чтобы я не видела ее глаз.
- Что значит - не сможет? Совсем? Вы это откуда знаете?
- Рэйнар сказал, что колебания его пламени полностью перешли на звериную волну.
- Нет, - сказала я. - Нет. Я не верю.
- К сожалению, это так. - Леона наконец-то повернулась ко мне. - Сила иртханов действительно возросла, но... когда он оборачивался, он все равно здорово рисковал. В этом мире ему не хватило привязки, чтобы остаться.
Я откинулась на подушки и стала мысленно считать датчики на своем теле. Считать их получалось исключительно по тактильным ощущениям.
- Танни, Рэйнар сделал все, чтобы...
- Да, я знаю.
Я понимала, что Рэйнар не оставил бы Терграна без помощи, но справиться с этой мыслью все равно не получалось.
- Он меня спас, - сказала я. - Если бы не он, я бы переломалась о скалы.
