Сотрудник пресс-бюро английского посольства в Лиссабоне Э. Н. Дзелепи писал: «Еще до капитуляции Франции Чемберлен и его министр иностранных дел лорд Галифакс (два инициатора Мюнхенского соглашения) были готовы принять предложения Гитлера о мире с Англией, сделанные при посредничестве Муссолини. Переговоры происходили в Риме, и все было, по существу, предрешено», но «странная война» остановила этот процесс. Тогда можно предположить, что позади «странной войны» стояли группы, чьи интересы представлял Уинстон Черчилль.
Хотя Гитлер перевел баржи, пригодные для транспортировки 50 000 человек и вооружения из Остенде в Гавр [71], никакой реальной угрозы Англии силами одной Германии не существовало, при реализации операции «Морской лев» превосходство британского флота над немцами по линкорам и линейным крейсерам составляло 7 к 1, по крейсерам и эсминцам – 10 к 1, а авианосцев у немцев просто не было, а у англичан их имелось целых 7 [52]. М. Павлович писал еще в 1924 году: «Воина между Великобританией и Германией один на один, – …невероятна… как война между «китом» и «слоном». Англия не может… уничтожить… немецкий военный флот, ибо последний, в случае нежелании принять бой, укроется под защиту береговых укреплении в Боркуме, Вильгельмсгафене и т. д. С другой стороны, можно ли говорить серьезно о высадке немецких войск в Англии… Целый ряд и немецких военных специалистов, как, например, полковник Редко, и французских, доказали полную химеричность этого плана, приписываемого немецкому штабу. Ведь только для того, чтобы перевезти армию в 70–80 тысяч человек с 30 батареями 6000 лошадей и всеми повозками, провиантом и грузом, необходимыми для такого большого отряда, понадобились бы все 328 судов Северо-германского Ллойда и Гамбург-Американской линии… Итак, война между Германией и Англией представляет собой non sens» [43]. Вероятно, и в самой Англии хорошо себе представляли, что прямой угрозы Германия не представляет.
Для изменения расклада Германии катастрофически не хватало ресурсов, доступ к которым в 1939 году попытаются поставить под контроль, захватив ключевые поставки металла из Швеции, дававшей Германии 60 % чугуна и половину руды. Три четверти экспорта Швеции в 1933–1936 гг. уходило в Германию [3][46]. Поставки шли через норвежский порт Нарвик, соединенный железнодорожной веткой со шведскими месторождениями железной руды, что сделало его стратегически важным объектом [64]. Насколько важным, можно судить из воспоминаний генерального референта по особым вопросам в Имперском министерстве экономики (Reichswirtschaftsministerium) бригадефюрера СС Ганса Керля: «В планировании использования сырьевых ресурсов «ведущим сырьем» было железо. Все остальные виды сырья… планировались в зависимости от количества железа… Поэтому распределение запасов железа стояло во время войны в центре всего хозяйственного планирования» [37].
16 декабря 1939 года Черчилль предложил оккупировать Норвегию и Швецию, не обращая внимание на подписанные договора: «Высшим судьей является наша совесть. Мы боремся за то, чтобы восстановить господство закона и оградить свободу малых стран… Мы имеем право – более того, бог повелевает нам – временно отбросить условные положения законов, укрепить и восстановить которые мы стремимся. Малые страны не должны связывать нам руки, когда мы боремся за их права и свободы. Нельзя допустить, чтобы в час грозной опасности буква закона встала на пути тех, кто призван его защищать и осуществлять» [53]. Букву закона переступили, оккупировав входящую в состав датского королевства Исландию. Невзирая на протесты территориального правительства Исландии на датскую территорию вошли английские войска, через год замененные американскими. Больше Исландия в состав Дании не вернулась. 12 апреля 1940 года в результате операции «Валентина» британские войска оккупировали датские Фарерские острова. 9 апреля 1940 года в Данию вошли немецкие войска [54].
Также Черчилль, по сути, спровоцировал ввод немецких войск в Норвегию. 7 мая 1940 в Палате Общин состоялись слушания, посвященные ситуации в этой стране [55], золотой запас которой был спешно эвакуирован, как и положено, в Великобританию, США и Канаду [56]. Северные операции привели к тому, что немецкое командование, потеряв несколько эсминцев, уже подготовило приказ об оставлении порта Нарвик [57], к тому же 28 мая союзные и норвежские войска под руководством генерала Мэкези взяли порт и прижали гитлеровский гарнизон к шведской границе [58]. Однако, еще 8 мая, несмотря на то, что Чемберлен получает необходимый вотум доверия, в обход установленной процедуры Георг VI назначает премьер-министром Черчилля [55], По утверждению Майкла Уолша (Michael Walsh) Черчилль стал премьер-министром благодаря интриге в Палате Общин, финансируемой еврейскими финансовыми кругами [28]. Именно Черчилль, учредив и заняв пост министра обороны, становится инициатором того, что «может быть, было бы правильно после овладения Нарвиком оставить его», после чего командование союзников втайне от норвежцев приступило к эвакуации войск.
«До самой последней минуты, – говорится в книге о войне в Норвегии, – норвежцы возлагали все надежды на помощь Англии, о которой все время говорилось в радиопередачах из Лондона… Но когда эвакуация англичан из Норвегии стала фактом, то норвежцы восприняли это как тяжелый удар» [58]. Почему Англия, практически добившись контроля над стратегически важным для всей экономики Германии портом, снова подарила его Гитлеру, непонятно. Видимо, новые договоренности изменили расклад сил и поэтому детали совещаний в английском правительстве в мае-июле 1940 года закрыты по сей день [59].
«Уинстон Черчилль с начала войны, став первым лордом Адмиралтейства, твердил о необходимости занятия Нарвика даже ценой нарушения суверенитета Норвегии. Сдача Нарвика позволяет сделать вывод, что в тогдашнем английском правительстве, или, точнее, в надправительственной элите, были силы более могущественные нежели премьер и эти силы были заинтересованы в продолжении войны и перерастании ее из войны против Германии в войну мировую [26].»
Документальный фильм «История России. XX век. К какой войне готовился Сталин»
Нарвик для Черчилля был лишь элементом давления, лишение поставок руды не только затрагивало интересы шведских Валленбергов, но и могло подтолкнуть Гитлера к поиску союзника и поставщика на Донбассе. Положение осложнилось после капитуляции Бельгии, подписанной Леопольдом III в мае 1940 года. Бельгийское правительство эмигрировало в Париж, а оттуда в Лондон. В отличие от королевы Нидерландов Вильгельмины или короля Норвегии Хокона VII, Леопольд III остался в Брюсселе, за что впоследствии ему далеко не сразу было возвращено право на престол [61][62].
Когда, по воспоминаниям американского посола Джозефа Кеннеди, Невилл Чемберлен утверждал «что Англию принудили воевать Америка и мировое еврейство», то тот слишком узко смотрел на ситуацию. Как и друг Геринга, член совета Имперского союза промышленников, Джерри Дрюммон-Вольф, настаивавший, что войну развязали «евреи и левые» [18], вслед за ним и сам Геринг, считавший, что «повсюду евреи выступают за начало новой войны… Америка предвидит возможность получения сверхприбыли» [81] или популярный авиатор, первым пересекший Атлантику Чарльз Линдберг (Charles A. Lindbergh): «Позади войны в большей части находятся еврейские интересы, и они же контролируют большую часть прессы и радио и кинопроизводства» [28].
