Английский истеблишмент вынашивал идею манипуляции мусульманским обществом, эксплуатируя важную для него роль религии, на которой основывались убеждения арабских националистов, в отличие от европейских. В апреле 1915 года межминистерский комитет Морица де Бунсена перекроил карту Оттоманской империи, в результате чего с легкой руки карикатуриста из комитета лорда Китченера, английского барона Марка Сакса, рисовавшего карту раздела Турецкой империи, на ней появилось «Палестина», как искаженное название Филистии – прибрежной полосы Южной Сирии, населенной филистимлянами. Он же разработал флаг Арабского восстания, который выпускали британские фабрики в Египте, черным цветом символизировавший Аббасидов, белым Ойменидов, зеленым Фатимидов, а красным шевроном с белой семиконечной звездой Хашимитов, эмиров Мекки, который лег в основу флагов современных арабских «демократий» и «монархий» [95].
Министр иностранных дел Великобритании лорд Бальфур препятствовал самостоятельному выступлению персидской делегации перед Советом министров иностранных дел (Council of Foreign Ministers) Версальской конференции и вскоре стало ясно почему. 9 августа 1919 года лорд Керзон объявил о завершении переговоров с Персией, по итогам которых новообразованное государство обратилось к Великобритании с просьбой ссуды двух миллионов фунтов стерлингов под семь процентов и готовностью содержать английских советников и экспертов, а потенциальный кредитор соглашался пересмотреть грузовые тарифы и благоприятствовать строительству железной дороги. Все до одной персидские газеты выступили против. Публичный скандал вскрыл, что за условия договора через Imperial Bank of Persia Foreign Office передал 200 000 туманов премьер-министру Воссак аль-Даваху (Vossuq al-Dawlah) и 100 000 туманов принцу Фирузу (Firouz) [96]. Далее ближневосточная политика вылилась в то, что созданный Ближневосточный департамент Британского колониального офиса переименовал Междуречье в Ирак, отдав его сыну эмира Мекки Фейсалу бин Хусейну, администрацию которого контролировала Anglo-Persian Oil Company, вместе с Royal Dutch Shell перераспределившей в свою пользу 75 % всех концессий, приобретенных как версальская добыча [94].
«Не успели высохнуть чернила под Версальским договором, как влиятельные американские нефтяные магнаты из компаний Рокфеллера «Стандарт Ойл» сообразили, что британские союзники ловко лишили их военной добычи. Заново нарезанные границы на Ближнем Востоке, также как и рынки послевоенной Европы контролировались проводящими интересы скрытно владеющего ими британского правительства компаниями «Ройял Датч Шелл» и «Англо-Персидская Нефтяная Компания»
Уильям Ф. Энгдаль, «Столетие войны. Англо-американская нефтяная политика и Новый мировой порядок»
Как заметил лорд Керзон о Первой мировой: «Союзники приплыли к победе на волне нефти», однако он не раскрыл что 80 % (по данным А. Раевского – 85 %) этой волны составили поставки США [96][97], в частности Standard Oil, откликнувшиеся на просьбу Клемансо [94] и запасов у которой, по мнению экспертов, оставалось на одно-два десятилетия, и поэтому руководство компании призывало госдепартамент отстаивать политику открытых дверей (Open-Door policy) в части использования минеральных ресурсов. С лета 1919 года госдепартамент США инструктировал советников и дипломатов «уделять особое внимание содействию американским интересам в приобретении нефтяных владений за рубежом» [96]. Волноваться было о чем, в 1920 году в Сан-Ремо Ллойд Джордж и французский премьер Александр Миллеран оформили соглашение, по которому распределили между собой ближневосточную нефть, не пригласив США. По условиям соглашения Британия имела право исключить любые иностранные концессии на своих территориях. В ответ на протест США, которые даже не были приглашены на встречу, лорд Керзон сообщил, что американским компаниям на Ближнем Востоке концессий не полагается [94], а один из директоров Anglo-Persian Oil Company, адмирал Эдмунд Слэйд (Edmund Slade) разработал меморандум с рекомендациями как противостоять политике открытых дверей. Английская монополия не состоялась из-за вступления Азербайджана в состав СССР и поддержки Standard Oil персидских националистов, не допустивших ратификации соглашения с Британией и предоставивших Standard Oil концессии в северных провинциях [96].
Итогом распада Турецкой империи стало также появление Саудовской Аравии, контроль над которой, по мнению Н. Хаггера «по-прежнему оставался в руках англичан, которые действовали через короля ибн Сауда… Ибн Сауд передал первую концессию на арабскую нефть британской инвестиционной компании Eastern and General Syndicate еще в 1923 году», на него же Англия изначально возложила защиту Суэцкого канала [48]. В 1928 году британцы составили Соглашение, ограничивающее действия иностранных нефтяных компаний, а «Рокфеллеры обнаружили, что британцы через Royal Dutch и Shell блокируют их действия» [48].
«Рокфеллеры… получили контроль над германскими химическими и фармацевтическими компаниями, а в 1926 году смогли объединить их в компанию I.G. Farbenindustrie AG. Черчилль был в ярости. Он блокировал действия Рокфеллеров в Саудовской Аравии. Британия отказалась дать сотрудникам Standard Oil визы и впустить в страну корабли, осуществлявшие необходимые поставки. Британская империя продолжала угрожать турецким, аравийским и иранским нефтепромыслам, контроль над которыми хотели получить Рокфеллеры».
Николас Хаггер, «Синдикат»
И вот теперь Standard Oil заправляла танки Роммеля, которые могли изменить шаткое равновесие в пользу американских интересов. Однако договоренности Идена и Майского привели к вводу англо-советских войск в Персию. «Первой целью был захват нефтепромыслов… Англия и Россия боролись за свою жизнь», – писал Черчилль [84] о проведении с 25 августа по 17 сентября операции «Согласие» (Operation Countenance) [85]. Впоследствии, уже 15 декабря 1946 года, после вывода советских войск из Южного Азербайджана (Иран) с ведома Черчилля 20-ю дивизиями английских войск была проведена массовая кровавая расправа над сторонниками СССР среди оставшихся [87].
В 1942 году Черчилль направил членам английского правительства и президенту США Рузвельту несогласие с возможностью допустить советские войска в Европу [67]. Позднее Рузвельт в беседе с советским послом заявил, что «всегда стоял за высадку во Франции, но Черчилль против этого». Более того, летом 1942 года глава советского правительства получил послание Черчилля с информацией о прекращении отправки военных грузов в СССР Северным морским путем, потому что «Англия не может рисковать потерей или повреждением своих кораблей».
Отговорив от высадки в Европе Рузвельта, 12 августа 1942 года Черчилль в сопровождении военачальников прибыл в Москву, и, сославшись на недостаток десантных судов и нежелание прерывать «большие приготовления» к операции в 1943 году, заявил, что «считает невозможной организацию второго фронта в Европе в 1942 году». Рядом за столом кивал прибывший по собственной инициативе Аверелл Гарриман, любовник и будущий муж невестки Черчилля Памелы Дигби, матери внука Черчилля.
Мало того, что в 20-х годах Гарриман являлся владельцем концессий на территории Грузии, которые еще и кредитовались за счет советских банков, в момент беседы он был владельцем польских шахт, в которых трудились заключенные концлагерей, что делало его более чем кто бы то ни было, заинтересованным в так называемой «пассивной политике». Из разговора Черчилль вынес, что «никогда за все время не было сделано ни малейшего намека на то, что они [Советы] не будут продолжать сражаться, и я лично думаю, что Сталин вполне уверен в том, что он победит». 8 ноября 1942 года была произведена высадка на севере Африки 6 американских и 1 английской дивизии, для которой неожиданно нашлись необходимые 650 военно-морских транспортных судна. Советский посол обратил внимание Энтони Идена, что «советские люди не могут понять и объяснить политику английского правительства» [16][64][88], не известно рассказал ли в этой беседе Иден, что примерно в это время в этом районе находились французские, польские, бельгийские золотые резервы, за которыми как раз, видимо, и гонялись англичане с немцами, чем и объясняется срочность высадки в Африке.
