14 июня 1941 года Объединенный разведывательный комитет определил, что Германии потребуется шесть недель для взятия Москвы, также как и в Первую мировую блицкриг должен был решить вопрос украинских ресурсов [6]. «Мои генералы ничего не знают об экономических аспектах войны», – заметил Гитлер [15], отдав директиву Браухичу: «Главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Донце…» [14].
«Первая часть программы Гитлера – объединение германского народа в рейхе – в основном завершена. Теперь пробил час «жизненного пространства»… Что касается Украины, то вот уже примерно в течение десяти дней весь национал-социалистский аппарат говорит о ней. Исследовательский центр Розенберга, ведомство д-ра Геббельса, организация «Ост-Европа», возглавляемая бывшим министром Курциусом, Второе бюро тщательно изучают этот вопрос. Пути и средства, кажется, еще не разработаны, но сама цель, кажется, представляется уже установленной – создать Великую Украину, которая стала бы житницей Германии… Компетентные лица, не принадлежащие к «партии», полагают, что экономическая и финансовая основа государства находится уже на пределе… Чтобы поддержать и усилить предвоенную экономику, нужны житница, шахты, рабочая сила; Украина – вот путь к империи [13].
Из письма посла Франции в Германии Р. Кулондра министру иностранных дел Франции Ж. Боннэ от 15 декабря 1938 года
В предыдущих главах отмечалось значение железной руды для экономики Германии. 25 июня 1941 года Рейхард, руководитель иностранного отдела концерна Otto Wolff писал: «Наиболее важной областью является Украина с ее добычей железной руды в 22 млн. т, марганцевой руды в 1,8 млн. т, производством стали в 12 млн. т и 35 крупными доменными печами и прокатными станами». Согласно цитируемому документу, производство железа и стали должно было контролироваться четырьмя административными округами, где за Киевом закреплялся представитель сталелитейного концерна Hoesch Werke A.G. Москва и Ленинград распределялись между Hermann Goring Werke и Krupp AG [6], глава которого Альфред Крупп съездил на Украину: «После инспекционной поездки с господином Плейгером на некоторые заводы… в июне 1942 года я предложил моим сотрудникам взять опеку над следующими предприятиями: машиностроительным заводом в Краматорске, металлургическими заводами в Азове и металлургическими заводами в Мариуполе». Член совета директоров доктор Фридрих Янсен после совещания 19 августа 1941 года обозначил: «Мы в первую очередь заинтересованы в Днепропетровском заводе… производственная мощность примерно 5000 тонн». 8 октября 1942 года министерство по делам Востока закрепило право опеки Krupp Industrie und Stahlbau над Днепропетровским заводом [8]. Как указывает В. Дашичев: «Представители немецкого банка, «Группы немецких колониально-хозяйственных предприятий» (Деко), немецких колониальных обществ, экспортно-импортных объединений, концерна «И. Г. Фарбен»… настойчиво требовали от гитлеровского правительства проведения активной колониальной политики» [6].
«Германский союз, как бы он ни был обширен, нуждается в огромных колониальных рынках. Стомиллионная масса людей гитлеровской «высшей расы» нуждается в 160-миллионной массе людей низшей расы, чтобы дать выход своему «призванию к господству»… Низшая раса – это огромная темная крестьянская масса, которая живет между Балтийским и Черным морями и Тихим океаном; которая отказывается покупать что-либо у Тиссена, не желает иметь ничего общего с гитлеровской культурой и развивает свою собственную культуру – культуру социализма… Создание гитлеровской расовой империи и колонизация России должны происходить параллельно».
Генри Эрнст, «Гитлер над Европой?», 1936 г.
Как вспоминал Эрнст Ханфштенгль, Гитлер еще в начале 1923 года повторял свой излюбленный тезис: «Главное, чего следует добиться в будущей войне, полного контроля над зерновыми и продовольственными поставками из Западной России» [58]. Примечательно, что BASF AG, составляющей I.G. Farben, еще в 1909 году удалось добиться прорыва в области удобрений, а точнее искусственных нитратов [59], в рынках для которых концерн нуждался прежде всего. Об этом высказывался барон фон Вильмовский на заседании Экономического объединения Центральной Европы в Вене в 1940 году.
«…для экономической деятельности немцев в области сельского хозяйства открываются большие возможности… Это, прежде всего, сотрудничество в мероприятиях по переводу хозяйств на производство высокоценных продуктов, поставки машин, обучение персонала, который будет их обслуживать, систематическое снабжение искусственными удобрениями, помощь в налаживании севооборота» [21].
Памятная записка Ульриха фон Хасселя, сентябрь 1941 г. НЦА, Потсдам, министерство иностранных дел, № 6869
Экономика была основным двигателем нападения: 18 ноября 1938 года представитель калийных синдикатов Арнольд Рехберг написал «Меморандум относительно агрессии против Советского Союза», где высказал мысль, продвигаемую им с конца Первой мировой, когда он еще являлся советником генерала Гофмана: «…необходимо захватить, по крайней мере, всю русскую территорию по Урал включительно, где залегают огромные рудные богатства… Из всего этого вытекает следующее соображение: …попытаться создать общий фронт европейских великих держав против большевистской России» [6][65][66]. С целью привлечения к войне стран-сателлитов, пронацистские СМИ заведомо объявляли богатства СССР общеевропейским достоянием [41].
28 февраля 1941 года начальник управления военной экономики Г. Томас планировал захват советских предприятий: «К выполнению этой задачи с самого начала было бы целесообразно подключить надежных представителей немецких концернов» [6]. Так, металлургический завод в Таганроге стал опекаться фирмой Mannesmann-Rohrenwerke [41]. Как проходила «опека», описывал имперский министр финансов граф Шверин фон Крозигк: «В последнее время всякого рода организации, общества и тому подобные образования вырастают как грибы после дождя… На предприятия назначаются высокооплачиваемые опекуны, тогда как всю работу в действительности… выполняют низкооплачиваемые представители местного населения. Служащие из частных фирм и общественных организаций устремляются на Восток, где им назначаются оклады, вызывающие удивление и возмущение фронтовиков» [12].
«Всего лишь через девять лет после прихода к власти руководящий слой был в такой степени коррумпирован, что даже на критическом этапе войны не мог отказаться от ставшего уже привычным стиля жизни на широкую ногу. Всем им «для представительства» были необходимы просторные дома, охотничьи угодья, поместья и замки, многочисленная прислуга, обильные застолья, подвалы с изысканными коллекциями вин».
Рейхсминистр вооружений Альберт Шпеер, «Воспоминания»
В результате к апрелю 1944 года из СССР в Германию было вывезено свыше 1 млн. тонн железной руды [29]. Профессор Дитрих Айххольц в книге «Цели Германии в войне против СССР» описывает «прямое ограбление» советской экономики: «Интересы элиты концентрировались в первую очередь на отраслях, связанных с производством сырья, нефтедобычей, а также на горнодобывающей и металлообрабатывающей промышленности, электропромышленности, химическом производстве, предприятиях точной механики и оптики, текстильной промышленности, табаководстве и оптовой торговле».
