Г. Гиммлер и представитель компании «И.Г. Фарбениндустри» в концлагере Аушвиц III Моновиц
Согласно данным обвинительного заключения, в 1943 г. на химических заводах I.G. Farben были заняты 200 тыс. человек. 100 тыс. из них были иностранными рабочими, насильно угнанными в Германию [4]. Комплектация происходила согласно указу от 17 декабря 1942 года, по которому «по военно-значимым причинам… до конца января 1943 г., по меньшей мере, 35 тысяч трудоспособных узников должно быть направлено в концлагеря», в первую очередь, «восточные или такие же иностранные рабочие, которые пытались бежать или нарушить договор». В марте 1943 года граждане СССР составляли 44 % заключенных Маутхаузена и 57 % Бухенвальда [34]. Летом этого года Карл Краух напишет Гиммлеру: «Я был особенно доволен, услышав, что во время этой беседы Вы намекнули, что могли бы оказать помощь в организации нового синтетического предприятия… для обеспечения снабжения каучуком… с использованием необходимого числа заключенных Ваших лагерей» [7]. Предприятия предполагалось настолько масштабным, что законченный завод Buna-Werke должен был потреблять электроэнергии, больше чем Берлин [1], к финансированию столь грандиозного предприятия подключился Deutsche Bank [88].
«…в фашизме было на самом деле два принципиальных начала и первое важнейшее было не национализм, первое важнейшее было представление о корпоративном тоталитарном государстве, о государстве как о единой корпорации, в которой у каждого есть свое место, у каждого есть своя функция и это способ организации капитализма… самая страшная социально-политическая система, которую действительно создало человечество, она возникла именно на предельной эффективности корпоративного управления»[53]
Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений
Работали до тех пор, пока регулярно осматривающие их врачи не считали их слишком изможденными и не переводили в Биркенау или Аушвиц-2, где «эффективные менеждеры» придумывали какой еще экономический эффект можно извлечь из поступившего биологического материала [57]. Там I.G. Farben кормила своих работников «Buna soup» – «каучуковым супом», обеспечивавшим потерю веса порядка 4-х килограммов в неделю и смерть от истощения либо отчисление в газовые камеры через три месяца [58]. От использования умерших также извлекали доход: из жира жертв концентрационных лагерей I.G. Farben производила глицерин для вооружений, а пепел от сожженных человеческих тел употреблялся в качестве удобрения. С 1943 г. несгоревшие человеческие кости стали дробить с помощью специально сконструированных передвижных мельниц и продавать фирме «Штрем» для переработки в суперфосфат. В Освенциме после освобождения были обнаружены документы об отправке этой фирме 112 тонн 600 кг костной крошки. К слову сказать, бухгалтерскому балансу фирмы «Штрем» было глубоко без разницы из костей представителя какой национальности делать костную крошку.
Склад для газа «Циклон-Б». В период 1942–1943 гг. в лагере было применено около 20 тонн газа. Для умерщвления около 1500 человек требовалось 5–7 кг «Циклона-Б»
Знаменитый «Циклон-Б» производили две фирмы, Tesch/Stabenow и Degesch, производственные мощности позволяли им поставлять 2000 и 750 кг соответственно. [59][47]. Degesch, или более правильно Deutsche Gesellschaft fur Schadlingsbekampfung, что означает «Немецкая компания по контролю за паразитами» располагалась во Франкфурте-на-Майне. I.G. Farben контролировала 42,4 % Degesch, имела своего представителя и три места в совете директоров, занятых Карлом Вурстером (Carl Wurster), Генрихом Херлейном (Heinrich Horlein), Вильгельмом Манном (Wilhelm Mann). I.G. Farben была также держателем патента «Циклона-Б». Так, для уничтожения 1500 человек требовалось 6–7 кг гранул газа. С 1941 по 1944 гг. первыми пострадавшими от применения газа стали советские военнопленные 5 сентября 1941 года [1]. Всего в Освенциме-Бжезинке было использовано 20 тыс. кг газа, что принесло Degesch 300 тыс. марок [59][47]. На территории Освенцима работало металлоплавильное предприятие DEGUSSA (Deutsche Gold und Silber Scheideanstalt – «Немецкое учреждение по сортировке золота и серебра»), ежедневно производившее 11 кг золота из золотых изделий, изъятых у жертв концентрационных лагерей [60]. На Нюрнбергском процессе Вальтер Функ поведал о золотых монетах и других ценностях, доставленных из концлагерей моноклей, золотых оправ для очков, часов, портсигаров и золотых коронок и по распоряжению Генриха Гиммлера отправленных в «Рейхсбанк», а затем переплавленных в слитки по 20 килограммов каждый для отправки в Швейцарию [73]. Один лишь Освенцим за четыре года переправил в Берлин 8000 кг золота в слитках, переплавленных из зубов узников концлагерей [74], в августе 1998 банковская группа Швейцарии согласилась выплатить $1,25 млрд. в качестве компенсации жертвам геноцида и их наследникам [75].
«Концентрационный лагерь довел до своего логического конца идею приоритета экономики над человеческой жизнью. Холокост не мог произойти в доиндустриальном обществе. Процедура уничтожения была рационализирована и стандартизирована в полном соответствии с требованиями современного производства» [10]
Зигмунд Бауманы, немецкий социолог.
Как заметил один из судей Нюрнбергского процесса по делу I.G. Farben, Пауль Герберт: «Желания концерна в области использования рабского труда полностью совпали с желаниями руководителей правительства» [7]. По договору с СС министр внутренних дел Хорватии А. Артукович интернировал из Югославии заключенных по 10 рейхсмарок [47], а ведомство Гиммлера их сдавало корпорациям по 3–4 марки ежедневно. Видимо отсюда у рейхсфюрера образовалось два миллионами долларов в нескольких банках Финляндии и Южной Америки, там же и в банках Люксембурга 4 636 000 долларов у Геббельса, 14 000 000 долларов у Риббентропа, 3 776 000 долларов у Геринга [84], который на пресс-конференции в 1945 году честно признался: «Государственные органы не имели никакого отношения к лагерям» [89].
Отвечать за эти заработки пришлось тем, кто был рангом пониже. 400 тысяч немецких военнопленных были отправлены в Британию, где в основном работали в сельском хозяйстве, но в 2005 году стало известно, что часть из них подвергалась пыткам с целью оговорить самих себя, из 3573 заключенных, прошедших через Директорат военной разведки, тысяча заключенных подписали признание в военных преступлениях. Все они прошли через один из девяти допросных центров, в одном из которых, так называемой «лондонской клетке», допросами занимался подполковник Александр Скотлэнд, признавшийся, что заставлял заключенных оговаривать себя [90]. Через пытки проходили как минимум два ключевых свидетеля по концлагерям, Освальд Поль (Oswald Pohl), что подтвердил сенатор Маккарти (McCarthy): «Некоторые компрометирующие положения, включая фальшивое признание что видел газовые камеры в Аушвице, Поль подписал после того как подвергся пыткам» и Рудольф Хесс (Rudolf Hoss), которого пытали голодом, холодом и бессонницей, как вспоминал один из охранников Кен Джонс (Ken Jones) [15]. Руководил получением признания офицер военной разведки Бернард Кларк. «Да, конечно, я подписал заявление, что я убил 2,5 миллиона евреев. Я точно также мог сказать, что этих евреев было 5 миллионов», – объяснял Рудольф Хесс [17].
