Ну и третье основание: в западном лагере скопилось слишком много проблем, и у Запада появились противники, способные совместно пусть если и не бросить ему открытый вызов, то во всяком случае создать конкуренцию в политической, экономической и даже в военной области. Возникает предчувствие близкой деградации и даже гибели Запада. Это ощущается и самим Западом, прежде всего США, заставляя его судорожно искать средство спасения от надвигающихся бед. Россия в этой гипотетической конструкции спасения Запада – ключевой элемент. Расправившись с Россией, Запад выбьет из рядов своих конкурентов ключевое звено и получит решающие ресурсы, гарантирующие ему реализацию планов мирового господства.
– У многих государств есть национальные идеи-малые или большие, «плохие» или «хорошие». Многие считают, что Россия к настоящему времени свои «ориентиры» утратила. Почему это произошло и что может стать новой национальной идеей для нашей страны?
– Думается, наша страна потеряла ориентиры в конце 1980-х годов, и эта утрата привела к распаду огромного государства, к несчастью и гибели многих людей. До этого момента национальной идеей, национальным ориентиром или, точнее, официальным социальным ориентиром было движение к коммунизму как царству справедливости и материального изобилия. Эта идея, или этот ориентир, похоже, так напугали инициаторов и бенефициаров революции 1990-х годов, что они даже внесли в Конституцию запрет государственной идеологии. Тем не менее, потребность в ней ощущалась, и при Ельцине даже организовали как-то комиссию по созданию национальной идеи, но ее работа, естественно, кончилась ничем, ибо практическая пропаганда ориентировала народ на то, чтобы продать что-нибудь, не принадлежащее тебе, получить быстрые деньги и лизнуть руку хозяина. Вся российская история и все когда-либо существовавшие российские идеи были очернены, опошлены и дискредитированы. Были дискредитированы и их носители, а также и коллективный носитель – русский народ как общность. Практической идеологией, выливавшейся на страницы газет, стала смердяковщина (в варианте «как жаль, что нас не завоевали Наполеон, Гитлер, американцы, пили бы сейчас баварское пиво» и так далее).
Теперь вдруг после Крыма и в борьбе за Новороссию стало что-то складываться в национальном сознании с упором на идею нации и справедливости, но тут как тут снова в интернет и на газетные страницы повылазили новые Смердяковы. Но на этот раз они получили отпор, потому что новая национальная идея, как мне кажется, в России уже есть. Она живет на страницах прессы, в новых книжках писателей и ученых и, главное, в сознании многих людей. Просто она еще не сформулирована, то есть не выражена в чеканных формулах.
Я бы выразил это так: нация, сила, справедливость. Нация – это надэтническое единство людей русской природы и русской культуры. Сила – это способность и умение защитить себя, свою семью и свой народ. Справедливость – это руководящий критерий в любом деле и в любом суждении. Это звучит несколько высокопарно, но это не просто моя выдумка. Мне кажется, что это своего рода идейный экстракт из тысяч и тысяч споров, суждении и дискуссий на все публичные темы в нынешней поворотной ситуации российского развития.
Беседу вел Денис Кириллов
Ноябрь 2014
American Boy
На вопросы журнала отвечает радиоведущий
Тим Керби
Черное гетто белой страны
– Тим, что вас заставило покинуть родные берега?
– Я родился на окраине Кливленда. В таком месте, где преобладала афроамериканская, или негритянская, называйте, как хотите, культура. Я в нее, из-за цвета кожи, ассимилироваться не смог. Хотел, но мне не дали этого сделать. И я не видел там для себя будущего. Как стать успешным человеком, когда ты изгой в гетто, мне до сих пор непонятно! С другой стороны, к белой «улыбающейся» американской культуре, которую так любят либералы в Москве, я тоже не смог привыкнуть.
– Учитывая тот факт, что вы родились и жили в районе, где белых было очень мало, это не кажется странным.
– Я ощущал кризис идентичности. Тогда подумалось: не могу быть черным, не могу – белым, кто же я?! Все мои предки – славяне. Решил вернуться к корням. Российские либералы изнывают от того, что в России грязно, холодно. Им нравятся Соединенные Штаты, где жизнь, словно в торговом комплексе. Мне же по сердцу российские просторы, суровая зима. То, что для одного рай, для другого – ад.
Мне хотелось больше приключений, и я, уехав из США, сначала два года прожил в Казахстане (работал в Корпусе мира). Было сложно, но это была настоящая жизнь. Если взглянуть на норвежскую тюрьму, трудно не вскрикнуть: «Словно в хорошей гостинице!» Там можно прожить значительно дольше, чем в российской деревне. Но в первом случае человек в тюрьме, а во втором – свободен. И мне больше нравится второй вариант.
– Вам не нравится западная система ценностей, но ведь в конце 1980-х – начале 1990-х Россия ее усиленно копировала, и поэтому сегодня в значительной степени у нас западная жизнь. Почему же в России вам нравится больше, чем в США? Если бы РФ была Ираном или КНДР, например, разницу можно было бы уловить, но Россия по многим критериям вполне западное общество…
– Проблема в том, что в интервью все хотят получить ответы, в которых США будут выглядеть либо положительно, либо отрицательно: людям не нравится, когда не черное или белое, а серое, мутное. Однако, по этой логике, если человеку не нравится «западное», он, завидев бутылку кока-колы, должен мчаться прочь.
Во всех странах можно найти какие-то элементы глобализации. Например, во многих мусульманских странах люди пользуются айфонами и при этом не утрачивают своей культуры. И России культурный импорт тоже иногда немножко нужен. Но жить, будучи при этом абсолютной копией Запада, не надо. И Россия сегодня движется в противоположную сторону.
– Но почему все-таки вам не нравится в США?
– Ну, у меня жизнь здесь удалась, а там – нет. Быт здесь мне более понятен. Если человеку приходится плыть против течения, то ему тяжело двигаться вперед, а если по течению, получается легко. В России мне плавать гораздо легче, чем в Америке. Ведь хорошо жить там, где есть единомышленники, где предки страдали и умирали. Но, конечно, для «модных» людей жить в какой-либо стране «за мысли» – абсурд. Для них повод где-либо жить – это наличие комфорта, денег. Конечно, и мне нужен комфорт, необходимы деньги, я не хочу спать, скажем, на полу, но, когда такой – обывательский – подход доминирует всегда и во всем, человек перестает быть человеком.
Простите, если скажу сейчас, словно плохая копия Проханова. Скоро поеду домой на электричке. Мне нравятся тишина и холод на платформе, нравится сам поезд, вид из его окна на ту часть Москвы, которая выглядит как остальная Россия в самом хорошем смысле. Обхожусь без машины, а в США, кстати, общественный транспорт развит плохо.
Свой собственный путь
– Государственный переворот на Украине – наша точка поворота в сторону от западного пути, от глобализации. Как должна развиваться Россия, на ваш взгляд, какой она должна стать «без Запада»?
