Из окошечка нужника опять высунулась удочка, поплавок опустился в воду. Враг по ту сторону пруда оставался невидимым и неслышимым. Ужасная перспектива до конца дней своих оставаться в засаде, вздрагивая от плеска каждой выловленной отцом рыбы и от каждого шума по ту сторону пруда, подтолкнула к творческой деятельности мой отупелый мозг. План операции созрел мгновенно.
— Пусть одна из вас, скрываясь в зарослях, выйдет им в тыл и отвлечёт на себя их внимание! — шёпотом поделилась я своими соображениями с тётками.
— Как привлечь их внимание? — спросила тётя Ядя.
— С шумом продираться сквозь заросли, орать песню, швырять камни. Нет, Тересе не стоит, её сразу опять похитят, кто-нибудь другой. Лучше мы с Тересой за это время пробежим лысый участок и освободим отца.
Тётя Ядя самоотверженно заявила — она вызывает огонь на себя, в конце концов, речь идёт о спасении её родного брата. Сделает она следующее: незаметно доберётся вон до той берёзы и оттуда даст знак, что начинает операцию по отвлечению внимания неприятеля. Какой знак? Махнёт чем-нибудь, а мы обязаны ответить — видим и понимаем. И приготовиться форсировать лысый отрезок луга.
Думаю, план был хорош. Правда, лично мне не доводилось принимать участия в военных операциях, в партизанах тоже не довелось побывать, но я много читала и знаю, что подобные операции всегда строятся на факторе отвлечения внимания неприятеля. Сколько раз читала — поднимают в тылу стрельбу и прорываются с фронта. У нас не было ни оружия, ни боеприпасов, поднять стрельбу было нечем. Я подумала — может, поручить тёте Яде для пущего отвлечения внимания врага поджечь что-нибудь у него в тылу, но отказалась от этой мысли. Люцина подожгла бы не раздумывая, а вот тётю Ядю вряд ли удастся подбить на что-нибудь такое.
У нужника затрепетала на удочке очередная рыба. В ожидании сигнала от тёти Яди я наблюдала за рыбацкими успехами отца, как вдруг мне показалось, что его тюрьма покачнулась. Вроде бы наклонилась немного вперёд, слегка покачалась и замерла. В глазах рябит, что ли? Не мигая смотрела я на подозрительную будку, а она опять вдруг качнулась.
Тереса нервно шепнула:
— Тебе не кажется, что этот нужник двигается?
— Шатается, — с беспокойством подтвердила Люцина. — Что в нем там твой отец выделывает? Отплясывает, что ли?
В этот момент будка качнулась сильнее, и я не помня себя вскочила на ноги.
— Господи, он того и гляди опрокинется в воду! Глядите, с той стороны бревна совсем подгнили, рухнут как пить дать! Плевать мне на вашу Эдиту, надо спасать отца, пока не свалился в воду!
— Движется! — вскрикнула Люцина.
— Я и говорю — будка движется! Скорей на помощь отцу, может, удержим её как-нибудь.
— Да не будка! Вон, враг движется! В том самом месте, как я и говорила!
События вдруг стали развиваться в хорошем темпе. Будка не только сильно раскачивалась, но и стала трещать. Неприятель в зарослях тоже принялся проявлять активность — трещал и раскачивал верхушки камыша. И даже уже частично просматривался.
— Видишь его? — лихорадочно шептала мне Люцина. — Вот теперь хорошо видно! Вот же он, в чёрном костюме и белой рубашке!
— Падает! — не своим голосом заорала Тереса. И в самом деле, будка с отцом опасно накренилась и стала скользить к воде. Наплевав на конспирацию, не спрашивая Люцину, с чего вдруг неприятель разоделся, как на званый вечер, если предполагал сидеть в засаде в камышах, я кинулась спасать отца. Тереса и Люцина устремились за мной. И тут из зарослей выскочил какой-то человек и, опередив нас, кинулся к падающей будке. Я не успела испугаться, так как узнала Марека. На расспросы времени не было — деревянная будка замерла над самой водой в позе Пизанской башни.
— Не напирайте! — крикнул Марек, торопливо срывая запор с двери с помощью какой-то железной штуки. — Да не напирайте же так, ведь каждую секунду может свалиться!
Дверь нужника наконец распахнулась, и нашим глазам предстало ужасное зрелище: будка, не имевшая пола, а просто поставленная на деревянные доски дамбы, наполовину нависла над водой, а вместе с ней нависла и скамейка, на которой стоял отец, спиной к нам. Нет, не стоял, полулежал, выставив наружу голову и руки и самозабвенно вытаскивая очередную рыбу. За ним, на прочных досках дамбы, стоял рюкзак, полный крупных карпов.
Не знаю, как долго стояли бы мы неподвижно, ошарашенные увиденным, если бы Тереса не поскользнулась на карпе. Падая, она сбила с ног Люцину, и они обе с размаху сели на доски. Сотрясения оказалось достаточно — хлипкое равновесие нарушилось и будка с отцом рухнула в воду.
Спасать утопающего оказалось очень непросто, хоть пруд не был глубоким. Стоя по пояс в вязкой жиже, Марек изо всех сил пытался приподнять будку, откуда доносилось бульканье застрявшего в окошечке отца. Сидя на карпах, вывалившихся из рюкзака, Люцина изо всех сил цеплялась за доски помоста, чтобы тоже не съехать в воду. Тереса вскочила, чтобы броситься на помощь отцу, но застряла ногой в дыре помоста и не могла сдвинуться с места. Зато с высоты дамбы заметила знаки, подаваемые тётей Ядей.
— Ядя машет! — крикнула она. — Смотрите! Они выходят! Сейчас бросятся сюда!
Дикий ужас, прозвучавший в её голосе, придал нам с Мареком сил, мы поднатужились и вытащили отца из окошка будки. Отец чихал и плевался, изо рта и носа у него текла чёрная жидкость. Но удочки из судорожно сжатой руки не выпустил!
В неудобной сидячей позиции Люцина пыталась переловить карпов, которые десятками соскальзывали в воду. Тереса помогла ей встать и крепко держала, чтобы она сама не соскользнула туда же. Тересе эта опасность не грозила — держала нога, намертво застрявшая в дыре доски. Люцина с криком вырвалась у неё из рук и попыталась ухватить уцелевших карпов, запихивая их обратно в рюкзак. Тётя Ядя под берёзой отчаянно размахивала чем-то белым, размерами напоминающим простыню. К нам стремительно приближался враг, судя по быстроте, с какой над ним раздвигались и смыкались камыши. Вот кусты расступились, и нашим глазам предстал неприятель. Увидели его лишь мы с Тересой.
— Люцина, — странным голосом обратилась к сестре Тереса, — глянь, так Янека стерёг этот тип в чёрном костюме?
Люцина на минуту оторвалась от рюкзака с рыбой и глянула. Марек тоже на минуту оторвался от отца, из которого вытряхивал остатки ила и грязи, и тоже глянул.
Враг в облике большой черно-белой коровы не торопясь, с достоинством прошествовал по краю луга в направлении тёти Яди.
— Там кто-то машет вам, — произнёс вдруг отец, и это несомненно свидетельствовало о том, что он уже вне опасности, — почему вы не отвечаете?
Думаю, не наши ответные махания и крики заставили тётю Ядю выбрать прямой путь, а именно направлявшаяся к ней корова. Тётя Ядя поспешно покинула свой пост, не стала соблюдать маскировку, а примчалась к нам по лугу, держась от коровы на почтительном расстоянии. В руке у неё оказалась нижняя юбка.
