Хотя обычно судейская комиссия на TopSomm состоит из мастеров сомелье, я сумела уговорить организаторов пустить меня на конкурс в качестве приглашенного судьи, заверив их, что в роли наивного гостя смогу взглянуть на конкурсантов в уникальном ракурсе, оценить их навыки обслуживания с точки зрения общего, так сказать, ощущения. Как ни странно, уловка сработала.
Конкурс предусматривал три отдельные части, отражавшие форму экзаменов Совета. В первой, теоретической части Моргану и другим конкурсантам предстояло подвергнуться допросу с пристрастием на всевозможные темы, связанные с вином, – от законов его выдерживания до типов почвы в винодельческих регионах. Вторую часть составляла слепая дегустация. В третьей части – сервисной – конкурсанты должны были обслуживать «трудных» гостей (в исполнении вашей покорной судьи и ее коллег): прижимистых, чрезмерно разговорчивых, излишне любознательных – в общем, раздражающих.
Если экзамены Совета должны были создавать хотя бы формальную видимость справедливости, то этот конкурс явно пытался стать одинаково кошмарным для всех участников.
– Их всех так жалко, – предупредил меня один бывший судья.
Но мне было дано четкое указание: никакой жалости.
* * *
Чтобы избежать публичного позора, я решила, что перед конкурсом мне самой не помешает немного подучиться. И полгода не прошло с того дня, как я, ворвавшись в винный магазин, потребовала бутылку классического белого вина, сделанного из «шабли», – это все равно что попросить турагента забронировать вам билет в одну сторону до киша.
– Шабли, – усмехнувшись, сказал продавец, – это регион во Франции, а не сорт винограда.
(Точнее, это часть Бургундии, где производятся вина из винограда сорта «шардоне».)
Подобные дилетантские проколы остались в прошлом. Я собиралась стать судьей и просто обязана была подготовиться не хуже конкурсантов. Для начала я должна была выучить, где и каким образом выращиваются те или иные сорта винограда, а также почему, для чего и каким образом они превращаются в вино – по каждому винодельческому региону мира. Эти знания не только помогли бы мне уверенно держаться на TopSomm. Чтобы правильно угадать вино на слепой дегустации, я должна была знать, какие факторы и силы влияют на характеристики содержимого бокала. У меня было бы больше шансов узнать в нем рислинг из Мозеля, если бы я знала, где находится Мозель (в Германии), какой там климат (прохладный, континентальный), состав почвы (голубой и красный сланец), какие сорта винограда там выращиваются (преимущественно «рислинг» и второй по популярности «мюллер-тургау») и какие технологии виноделия там применяются (ферментация в чанах из нержавеющей стали). Не владея этой – и многой другой информацией, – я не прошла бы даже квалификационный отбор на экзамен Совета для получения сертификата сомелье.
Я зарегистрировалась в Гильдии сомелье – организации, занимающейся образованием в области вина и виноделия, у которой есть свой сайт, предлагающий теоретическое руководство и ресурсы по налаживанию связей профессионалам в сфере обслуживания, интересующимся тонкостями выращивания винограда и изготовления вина. (Формально гильдия никак не связана с Советом, за исключением общей любви обеих организаций к лексикону дореволюционной Франции.) С помощью справочников от Гильдии и стопки винных энциклопедий я принялась составлять флэш-карточки в специальном приложении под названием Cram, которое Морган величал своим «добрым другом». Традиционно выращиваемые сорта в Приорате, состав почвы в апелласьонах Западной Австралии, горные хребты в долине Напа… деталям не было конца. Я бродила по улицам Манхэттена со стеклянными глазами, бормоча себе под нос: «Регион Риоха расположен в долине реки Эбро и состоит из трех подзон с разными климатическими условиями».
Я вылетела в Сан-Франциско за день до начала TopSomm и даже в самолете продолжала штудировать свои флэш-карточки. Мне всегда казалось, что толпы людей, архитектурные сооружения в классическом стиле и милые мелочи (например, указатели с надписями вроде «Аллея зинфандель») придают краю калифорнийских виноградников атмосферу тематического парка развлечений. Но сейчас сезон только начинался, и было еще слишком рано для караванов лимузинов, перевозящих элегантных незамужних дам между дегустационными холлами. Поэтому, когда я подъехала к своей гостинице в Санта-Росе, над виноградниками царили тишина и покой. Пасторальные пейзажи, окружавшие меня со всех сторон, напоминали о том, что в конечном итоге, несмотря на претенциозность, с которой подавалась каждая бутылка, в этом бизнесе все зависит от винограда, который нужно вырастить, собрать и измельчить. Автомобили делили дороги с тракторами, а на перекрестках то тут, то там встречались болтающиеся без дела поденщики, вышедшие на дорогу в поисках заработка.
В приглашении на торжественный ужин по поводу прибытия был указан «свободный калифорнийский» стиль одежды, и все же я надела юбку и туфли на каблуке. В моем прежнем – техническом – мире любой наряд, который нельзя было надеть прямо из сушильной машины, уже считался слишком официальным, поэтому в последнее время мне пришлось несколько облагородить свой гардероб. Насколько я поняла, сомелье предпочитали сшитые на заказ пиджаки и черные слаксы. После нескольких промахов с одеждой я извлекла на свет божий юбки средней длины и костюмные пиджаки, томившиеся в глубинах шкафа с тех пор, как я ходила на собеседования к потенциальным работодателям на последнем курсе университета. Морган собирался показать высший класс: как позже выяснилось, в его чемодане только нагрудных платков насчитывалось восемь штук.
В сомелье есть нечто странно консервативное и старомодное, отчего они – даже женщины – становятся похожими на старичков, запертых в двадцати- и тридцатилетних телах. Мало того, что они одеваются так, словно совершили рейдерский налет на гардероб Джея Гэтсби[11], так они еще большую часть времени размышляют о прошлом, рассуждают о традициях какого-нибудь 500-летнего шато или «вспоминают» о небывало теплой весне, случившейся тридцать лет назад. Манерность, с которой они должны обслуживать гостей, неизбежно сказывается на их поведении за пределами обеденного зала ресторана. Истинное воплощение мечты любого родителя: превосходные манеры, спокойный и уверенный зрительный контакт, безупречная артикуляция и всегда законченные предложения. Морган не был бы Морганом, если бы отправил мне сообщение со словами «Bandol rosé»[12] или «the Chaîne»[13], не расставив аккуратно французские диакритические знаки.
Я присоединилась к конкурсантам и остальным судьям в роскошном экскурсионном автобусе, который должен был отвезти нас на ужин, устраиваемый Rodney Strong – винодельческим хозяйством, которое сомелье – в приступе честности – не стали бы рекомендовать своим гостям даже после того, как его владельцы оплатили бы все вечерние развлечения. Представительница винодельни угостила всех изготовленным тут же совиньон-блан в пластмассовых бокалах. Для конкурсантов TopSomm это был как минимум второй раунд аперитивов. По дороге из аэропорта они заставили водителя остановиться у придорожного продуктового магазина и взяли по несколько упаковок местного пива. Порой даже профессионалам хочется выпить, не думая о том, что они пьют.
