Я предположила левый берег. Учитывая бретт и дуб, это явно Бордо.
Морган выдал финальное заключение:
– Это купаж с доминированием мерло, правый берег Бордо, Сент-Эмильон Гран-Крю Классе, урожай 2010 года.
Один образец готов, осталось пять.
* * *
Покончив со своими образцами, Морган поспешил в фойе, где остальные конкурсанты обсуждали свои дегустационные заключения. Все выглядели удрученно.
– Я остановилась на Сент-Эмильон 2006 года, – сказала Миа по поводу образца № 4, который Морган пробовал первым.
– Мне показалось, что «средний рот» у него мощнее, чем у мерло, – произнес Джексон. – Я все время думал о Сент-Эмильоне, но потом по каким-то причинам, как только вино коснулось языка, сразу хлынули танины. «Средний рот» был более выразительным, чем «атака». Но в остальном я, как и вы, все время думал на Сент-Эмильон.
– Как дела, приятель? – спросил Морган, встряв в их диалог и хлопнув Джексона по спине.
– Третье я определил как совиньон-блан из Новой Зеландии, – продолжал Джексон, игнорируя Моргана, а затем подался вперед и постучал по плечу другого парня: – Эй, что бы ты сказал о совиньон-блан?
– Сансер, – ответил тот.
Джексон побледнел.
– Ты назвал Сансер? – взволнованно спросил он и покачал головой. – Не знаю, приятель.
Джексон задумался. Прежняя уверенность начала сдавать свои позиции.
– Они используют такие странные дрожжи. Они придают вину вкус гуавы… – со вздохом произнес Джексон. – Это вполне мог быть Сансер.
– Я сказал Сонома-Кост, – подал реплику Морган. – Вспомнил три последних урожая в долине Луары. Подумалось: «Оно очень молодое, текущего года и такая чистая фруктовость… Это вряд ли Луара». В 2013 году весь урожай был поражен благородной плесенью!
– Да, с чего это все вдруг решили делать совиньон-блан из ботризированного винограда? – возмутился Джексон так, словно ему нанесли личную обиду.
Меня удивил такой географический разброс их предположений: Франция, Новая Зеландия, Америка.
– Какая часть дегустации была самой трудной? – спросила я.
– Самая трудная часть – это всегда ты сам, – сказал Джон, сомелье из моей дегустационной группы, работавший в Eleven Madison Park.
– Твой мозг переключается в режим паники, – поддержал его Морган. – Мне-нужен-ответ-мне-нужен-ответ-мне-нужен-ответ.
– Взять первое вино, – сказал Джон. – «Много дуба, признаки малолактозной ферментации, высокая спиртуозность, мало минеральности», – подумал я, инстинктивно назвал его калифорнийским шардоне и двинулся дальше. Но если бы мой разум был настроен рассуждать, я бы думал так: «Чувствуется сладкий цитрус, горечь, банан…», – он замолчал. – Я немного – нет, не растерялся – испугался.
– Вот такие игры разума, – произнес Морган и сделал глоток воды из стакана.
Чуть раньше он сам ее туда налил – из прозрачного кувшина, заполненного водой со льдом и ломтиками свежей клубники. На его лице промелькнуло удивление, и, наклонив голову, он пытался осознать, что это сейчас оказалось у него во рту. Затем проглотил и удовлетворенно улыбнулся, словно отгадал загадку:
– По вкусу напоминает клубничную воду.
* * *
Дегустационная часть конкурса уступила место двум заключительным этапам. Во время теоретического испытания мои коллеги-судьи разошлись не на шутку. Все собрались за круглым столом и выстреливали в сомелье вопросами из заранее составленного организаторами конкурса сценария. Мы прикидывались помощниками сомелье, безуспешно пытающимися удовлетворить прихоти придирчивых гостей. «Мой столик никак не может определиться, чей грюнер-вельтлинер категории смарагд (Smaragd) предпочесть: Хитцбергера, Прагера или Вейдер-Мальберга. Вы не знаете, где больше всего ботритиса?» (Правильный ответ: вино Хитцбергера.) Или другой пример: «Один из наших клиентов интересуется винтажным кальвадосом, но хотел бы что-то с грушевой доминантой. Что ему предложить?» (Правильный ответ: кальвадос от Лемортонов из Домфронте.) И еще пример: «Одна из посетительниц в баре спрашивает о нашем ассортименте абсентов… Когда он был легализован? Какова крепость натурального абсента?» (Правильный ответ: 2007 год; 50–70 %.) Лично я бы на месте сомелье ответила: «Скажи ей, чтобы перестала задавать столько вопросов и наслаждалась чертовым коктейлем». Но конкурсанты стояли перед судьями, вытянувшись по струнке, и на каждый вопрос отвечали невозмутимо и уверенно.
Наибольшее воодушевление вызывала у судей сервисная часть конкурса. Для них это была игра без правил. Наступило время полноправной, безудержной «дедовщины». Опытные мастера сомелье находили особое удовольствие в том, чтобы как следует поиздеваться над «новобранцами».
– Выпил свои таблетки для храбрости? – рыкнул Фред при виде Дейны, хлопнув его по спине.
Тот лишь слабо улыбнулся в ответ.
Вместе с другими конкурсантами он ждал снаружи, пока мы – судьи – получали инструкции.
– Помучайте их как следует, – сказал напоследок один из мастеров сомелье.
– Если я упаду и сделаю вид, что задыхаюсь, значит, я всласть поиздевался над ними, – пробасил Фред. – Был у меня как-то один парень… Так, пока он мне что-то рекомендовал, я сидел и ковырялся в носу. Вот так, – он сделал вид, будто что-то ищет в правой ноздре. – Этот бедняга чуть не помер от избытка чувств.
Лучшей фантазийной ролевой игры для работника сферы обслуживания нельзя было и придумать: пришла наша очередь разыгрывать из себя невыносимых клиентов. За одним столиком праздновали день рождения, и заказчик, не желая выглядеть скрягой в глазах своего сына, должен был перехватить сомелье и объяснить, что будет заказывать бутылку шампанского – «только Христом Богом прошу, не разори меня и притащи что-нибудь не дороже сотки». Это была роль для Фреда. Парочка за другим столиком должна была спросить, какое вино выбрать в пару к заказанным блюдам, а также какое шато им стоит посетить во время приближающейся поездки в долину Луары. Они должны были всеми способами задерживать сомелье (на пятнадцать минут) и не давать ему вернуться к столику с шампанским, чтобы открыть и налить игристое вино. Меня усадили за один столик с любознательными любителями истории, которые собирались заказать по бокалу мадеры, затем бутылку красного, требующего декантации, и параллельно засыпать сомелье ворохом вопросов.
Войдя в комнату, Морган увидел Фреда и тут же свернул в сторону парочки. Джессика, одна из двух судей за этим столиком, спросила его о представленных в винной карте ресторана трех видах красного из долины Луары стоимостью 15 долларов. В меню говорилось, что они изготовлены из разных сортов винограда и в разных апелласьонах. Она хотела знать, что это за сорта и апелласьоны. Задачей Моргана было назвать три конкретных вина – с указанием производителя и года сбора урожая, – разных по региону и сорту винограда, которые его воображаемый ресторан мог продавать за 15 долларов. Фред, скрестив руки на груди, сверкал глазами на Моргана из своего угла, демонстративно теряя терпение. Джессика также спрашивала, что лучше подойдет к ее блюду из курицы. И какие симпатичные замки ей следует посмотреть, когда она будет в долине Луары. А может быть, ей лучше предпочесть белое – что Морган порекомендует? Отвечая на вопросы Джессики, он повысил голос на целую октаву и при этом уголком глаза наблюдал за Фредом, который уже начинал краснеть от возмущения.
