Я тут же перестала освежать в памяти составы коктейлей и принялась экзаменовать Энни.
– Какое кюве у Лоран-Перье?
Молчание.
– Не знаю. Дай подумать. Гранде… Как это произносится? СикЧ
– Гран-Сьекль. Еще несколько вариантов. Тэтэнже делает Комт де Шампань. Моэт-э-Шандо – Дом Периньон. Лоран-Перье…
– Черт. Лоран-Перье. Эм. Сикль…
– Гран-Сьекль, – поправила я. – Это значит «великий век».
Я спросила, нет ли у нее знакомых по имени Лоран или Лорен. Тогда можно было бы провести какую-то ассоциацию, чтобы запомнить вино.
– Знаю я одну Лорен, – Энни задумалась. – Лоран-Перье… Лоран-Перье… Лоран-Перье… У моей подруги Лорен огромная старая задница, – рассмеялась она впервые за день. – Ладно, значит, великая задница века! Лоран-Перье Гран-Сьекль.
* * *
Мы остановились, когда подошла моя очередь идти на экзамен. Энни обняла меня.
– Стань единым целым с подносом, – торжественно напутствовала она.
Экзаменационный распорядитель задержал меня на входе в Zoёs. Мне предстояло обслуживать Мастера Кейта, и обращаться к нему нужно именно Мастер Кейт, как сообщил распорядитель. Мастер Кейт будет пить кюве Сэр Уинстон Черчилль 2002 года.
У меня свело живот от страха. До сих пор все указывало на то, что мне придется открывать и наливать игристое вино. И все же до этого момента оставался шанс – маленький и слабенький, даже не шанс, а, скорее, надежда, – что Совет попросит сделать что-то другое вместо откупоривания бутылки игристого вина.
Подача игристого вина – стандартный тест для претендентов на получение сертификата сомелье. Естественно. Но, учитывая изменения в дегустационных таблицах, ужесточение стандартов и так далее, я надеялась, что Совет и тут что-нибудь поменяет. Мой фейерверк из красного вина на Конкурсе молодых сомелье был ужасен. Но мои успехи в откупоривании игристых вин были еще меньше.
За несколько недель тренировок я узнала, сколько всего нехорошего может случиться за несколько коротких мгновений, прошедших от того момента, когда ты расслабишь петельку на проволочной корзинке, до того, когда вино польется в бокал. Однажды пробка просвистела мимо моего виска прямо в потолок. В другой раз в бутылке Просекко открылся фонтан, как только я вынула пробку. В третий раз сначала пробка просвистела мимо моего виска прямо в потолок, а потом бутылка Просекко снова разразилась пенными брызгами. Две бутылки вообще не хотели открываться.
– Тебя нельзя допускать к обслуживанию – это опасно для жизни, – сказала подруга Моргана Мия, тоже сомелье, понаблюдав за моей техникой.
Коротко помолившись о том, чтобы у Мастера Кейта оказалась хорошая медицинская страховка, я вошла в обеденный зал.
Мастер Кейт сидел один за столиком на четверых. На двух тарелках стояли белые карточки с надписью «леди». Мастер Кейт сообщил, что они с братом ужинают со своими женами.
– Как поживаете? – спросил Мастер Кейт.
Он был худощавым мужчиной с зализанными назад черными волосами, седеющими на висках.
Я ответила скрипучим голосом, таким высоким, что сама едва расслышала свой ответ:
– Благодарю, у меня все хорошо. Как у вас дела, сэр?
Я последовала совету Моргана: отвечай на вопросы развернуто. Будем надеяться, Мастер Кейт ощутил тепло нашей человеческой общности.
Мастер Кейт повторил свой заказ на кюве Сэр Уинстон Черчилль 2002 года.
– Напомните, как называется производитель? – изобразил любопытство Мастер Кейт.
– Поль Роже, сэр.
Первый барьер взят. Я обошла стол по часовой стрелке, сложила два полотенца на своем сервировочном столике, поставила на стол бокалы, принесла ведерко со льдом и представила вино, назвав его год, кюве и производителя. В руках у меня была какая-то нелепая дешевая кава, изображавшая дорогой напиток, поскольку Совет не собирался раскошеливаться на несколько десятков tête de cuvées. Я старалась казаться спокойной, поднося к груди это заряженное оружие. Одной рукой я обхватила горлышко, а другой взяла бутылку за дно.
Мастер Кейт наблюдал. Я повернула бутылку и мысленно помолилась. С элегантным тихим хлопком пробка отделилась от бутылки.
Пока я наливала вино – сначала дамам, затем брату Мастера Кейта и, наконец, ему самому, – Мастер Кейт старательно изображал неугомонного посетителя. Какие еще годы были удачными для шампанского? Не могла бы я порекомендовать что-то из ирландских виски? Он заказал семгу на доске. Что подойдет к такому блюду? Что еще у вас есть из этого региона Калифорнии? Хм-м. А австралийские вина из того же сорта винограда?
Происходило что-то странное и неожиданное: все шло хорошо.
Ответы словно сами материализовались из воздуха. Я еще никогда не чувствовала такого владения материалом. Я твердо стояла на ногах, двигалась спокойно и уверенно. У меня даже получалось быть любезной и очаровательной. Когда Мастеру Кейт вздумалось проверить глубину моих познаний, я дала ему несколько рекомендаций по поводу белых вин из Санта-Барбары, Сономы и Ярры. Пока я устраивала «шампанское» в ведерке со льдом, мы любезно поболтали о том, где ему стоит пообедать во время следующей поездки в Нью-Йорк. Поскольку Мастер Кейт явно любил качественное шампанское, как это замечательное Сэр Уинстон Черчилль, я подумала, что ему могло бы понравиться в ресторане Marta – популярном в среде сомелье за демократичные цены как раз на шампанские вина. Он улыбался. Я улыбалась.
Несмотря на то что мой опыт обслуживания ограничивался наблюдением за Морганом в Aureole и Викторией в Marea (плюс тренировки у себя на кухне и участие в конкурсе в Cha ne’s, если это можно принимать в расчет), проснулось нечто вроде мышечной памяти. Это все равно что разучивать движения танца. Первые тридцать две репетиции ты думаешь о том, куда ставить ноги. А на тридцать третий раз они вдруг начинают двигаться сами. Тело двигается. До сих пор такого со мной еще не случалось. И вот в самый нужный момент все пошло как по маслу.
Я ответила еще на пару вопросов о рецептах коктейлей и ассортименте аперитивов. Затем, как настоящий гость за настоящим столиком в ресторане, Мастер Кейт вежливо меня поблагодарил. И сказал, что ему надо подумать.
* * *
Пока Энни проходила заключительный этап испытания, я ждала ее на улице. Рядом со мной сидел мужчина лет сорока с лишним, винный дистрибьютор, который так нервничал перед сервисной частью, что у него тряслись руки.
Этот день оставил во рту нехорошее послевкусие, и вовсе не от продегустированного утром вина. Возможно, у меня прибавилось уверенности насчет своих навыков обслуживания, а вот доверия к Совету явно поубавилось.
Совет мастеров сомелье гордится тем, что поддерживает высокие стандарты среди профессионалов винного бизнеса. Он намеренно делает акцент на формальном этикете обслуживания, чтобы убедиться в том, что экзаменуемые смогут в случае необходимости продемонстрировать клиенту высший пилотаж, а потом смогут чуть снизить планку. Допустим. Тут мне не с чем было поспорить. Я люблю стандарты не меньше, если не больше, чем они.
