Я дернула простынь сильнее.
— Знаешь, я все понять не мог, кого же ты мне временами напоминаешь, а теперь осознал. Ты злишься точь-в-точь, как Кай. Один из гонщиков, он на арене вытворяет невероятные развороты…
Холодный пот прошиб мое несчастное тело. У меня сын учится в той же Академии Верховных. Но он не зовет себя Каем. Он Гиллиан, коротко Гилл, хотя если взять имя рода со стороны отца и сократить его до трех первых букв, то получится демонов Кай… Нет, я ошибаюсь, меня бы предупредили. Тот же воровской кардинал обещал моего красавца не допускать в подпольный город Оррана.
Заметив, как я изменилась в лице, принц оборвал свое восхищение молодым головорезом, который ездит по сводам скоростной арены, не различая верх и низ.
— …а, не важно. Не томи, признавайся.
— Синяя, у нее была синяя роза. И хочу заметить, леди Тайс Дандрэ совсем недавно говорила, что вы уже сделали выбор. — Покосилась ему за спину, где за шторкой лежала десятая, и хмуро произнесла: — Начинаю догадываться, в чью пользу… а еще, у меня и десятой бутоны почернели, к слову, Эрга Оттор беременна, и мне интересно, когда вы успели.
— Выбор сделал. Догадка неверна. И отец не я, — последовал рубленый ответ. Тут Орран зашуршал страницами, тихо проговаривая: — Красный — любовь, оранжевый — заинтересованность, желтый — дружба, белый — раздражение, зеленый — зависть… черный — снисхождение, синий… Синий. Лояльность! — зачитал он громко и затих. — Лоя-ль-но-сть, — повторил медленно. Замолк на несколько секунд и недоверчиво усмехнулся: — Как, после всего, что я делал, она испытывает ко мне лишь это? Как можно? Я восстановил ее книгу, пополнил библиотеку, поделился своими заметками на полях, а она проявляет лишь лояльность. Ко мне?!
— А вас не задевает то, что у четвертой и восьмой цветки распустились и завяли, а в руках седьмой бутон превратился в труху?
— Презрение и ненависть, — хмыкнул он и беспечно пожал плечами. — Это стандартные женские чувства. Меня либо страстно любят, либо ненавидят. Я привык. Но лояльность…
Не сдержала смешка. Какой наивный пятый принц, даже не знает, как много разных чувств он вызывает. Орран смешок расслышал, поднял пытливый взор на меня и нехорошо улыбнулся.
— А напомни, каким цветок стал у тебя.
— Ну, ответ вас вряд ли обрадует, — начала я тактично и на этом закончила.
В коридоре раздались шаги. Тяжелые, стремительные, можно сказать, боевые. Высочество, словно предвидя беду, скрылся за шторкой. Я тоже поспешила спрятаться под простыню, и сделала это вовремя — в палату влетел неадекватно злющий Соро.
— Укус. Ногу. Быстро!
Я, видимо, действовала недостаточно быстро, поэтому он сам притянул меня ближе к себе, сам откинул простыню и, схватив за нужную ногу, наклонился к ступне. Тень падала на его лицо, но даже сквозь нее я увидела, как оно изменилось. Главнокомандующий побледнел и присел. На лбу проступили бисеринки холодного пота, а с языка сорвалась столь грязная брань, что удивилась не только я, но и Орран, выглянувший из-за шторки.
— Все так плохо? — спросила с тревогой. — Но сильных повреждений нет. К тому же могу заверить, нападавший помимо шрама от каблука получил и отравление, несовместимое с жизнью.
— Помолчите. — Он говорил так словно ему было жаль меня. Или жаль себя. Или жаль наше общее дело по проведению слета без вражеских подстав. — Рэнновенуус. Ас-ар. Асарана. Арга, — зашептал напряженно.
У принца при этих словах вытянулось лицо, у меня мороз прошелся по коже, а главнокомандующий перестал дышать, когда в переплетениях разноцветных нитей, что потекли из его рук, задрожали черные и ярко вспыхнули красные.
Если я правильно помню, он вызывал во мне второе сознание, но откуда, пожри его демоны, взяться второму? Я в обрядах призыва не участвовала, душу никому не продавала, договор аренды тела не подписывала.
— Дарге ши! — требовательно произнес Соро и поймал мой взгляд. — Дарге ши! — повторил, явно кого-то ожидая. Кого-то опасного, поэтому вместо нитей в одной его руке появился пульсар, в другой — клинок экзорциста, тот самый, которым меня уже пытались из «мертвых» вернуть.
Аккуратно потянулась к корсету и иглам в его пазах. Главнокомандующий движение заметил, оценил как положительное и с облегчением выдохнул. Нити, клинок и пульсар исчезли, напряжение снизилось, но иглы я не отпустила.
— А что это было? — вопросил Орран, словно ничего не понял. Хитрый лис и выражение лица сделал недоуменным.
— Обычная проверка, — бросил Соро.
А в следующий миг, отделяя нас от Высочества, в палате появился портал, в который меня унесли без простыни.
Знакомый кабинет с тахтой, множеством подушек и зеркалом из черных металлических чешуек встретил нас храпом. Измученный Дарг Грен Аравски спал на полу, подложив одну из подушек под всклокоченную голову. Никогда ранее я не видела принца-вояку в таком состоянии и, надеюсь, впредь не увижу. У стены сидел Нигье, он старательно тер лицо и пытался не зевать. Лич-дворецкий был самым бодрым, увидев меня, широко улыбнулся и с тревогой посмотрел на Соро. А шагнувший из противоположного портала Волль при взгляде на нас остановился как вкопанный.
Он посмотрел на меня, затем на остальных присутствующих и вновь сосредоточился на мне и Соро, к которому и обратился:
— Присутствие Лилли обязательно?
— Да.
— В этом виде? — скептический вопрос заставил главнокомандующего устыдиться, но не сильно.
— Я спешил, — ответил Соро и сгрузил меня на тахту.
Советник шагнул обратно в свой портал, чтобы вскоре появиться со знакомыми халатом и тапочками, которые протянул мне. Под недоуменными взглядами мужчин я оделась, а Соро со смешком заметил, что ему нравился прежний вариант. Сомнительно. Под иллюзией я и утром выглядела не лучшим образом, а после нагов должна была стать еще более сногсшибательной.
— Итак, — закатывая рукава, протянула я, — с чего начнем это совещание?
— С вас. Расскажите в деталях, что произошло.
В деталях? Я покосилась на советника, встретила его открытый взгляд и поняла, что рассказать придется все или почти все. Повествование начала с ночи, когда принц заявился в мою комнату, попросил двойную дозу обезболивающего и вопреки всему уснул. Рассказала, как провела бессонные часы до утра, как на оглашении тура засмотрелась на мокрые следы, пропустила инструкции для герцогинь, а после поделилась опасениями с Воллем. Далее были переход на горное плато и самая несуразная встреча с представителем контроля.
