Интересно, и откуда такая осведомленность в делах десятой герцогини?
— А вы, простите, кто? — спросила я, наплевав на этикет и необходимость быть барсу представленной кем-то.
— Адвокат клана Серебристых барсов и их новый официальный представитель при королевском дворе Синн Давран Ди.
Он мягко склонил голову и с достоинством выпрямился.
— А… очень приятно. Это леди Тайс Дандрэ, — представила я четырнадцатую, — а я — Лилли. Совсем недавно вступившая в наследие пятнадцатая герцогиня Лиллиан Каволлада.
— Спасительница Эрги Давран Ди, я помню.
— Ну, скорее, счастливая напарница Эрги Оттор, — отшутилась я и нахмурилась. — Погодите, вы ее иначе назвали. Не знала, что она сменила фамилию.
— И фамилию, и семью, — кивнул двуликий. — Шесть полных недель назад.
— Звучит как срок беременности.
— Именно. И я — отец.
— О! Поздравляю-ю-у-у-у… — К концу восклицания мой энтузиазм поутих. Эрга — жена барса и будущая мать двуликого потомства, в настоящий момент является еще и невестой Высочества. И если все это вскроется, то…
— Будет скандал, — озвучила мои мысли Тайс.
— Не будет. Все улажено.
И точно, леди N после долгого приветствия королевской семьи и послов, не меняя радостной интонации, сообщила, что со слета выбывают четвертая, восьмая, а также десятая и пятнадцатая герцогини. Поседевшие девушки вздохнули с облегчением, гостеприимство тритоноподобных им еще долго будет сниться. Двуликий хмыкнул со значением, мол, что я говорил. Я же недоуменно посмотрела на ехидно улыбающуюся матрону, которая не поленилась повторить:
— Каволлада, вы вылетаете.
— Почему?
— Вы не прошли тур. Не выступили перед публикой, более того, спорили с представителем контроля.
— В противном случае меня бы съели, — возмутилась я.
— Из-за вас скала Предков превратилась в окровавленные руины, — попеняли мне.
— Это было бы сложно сделать через защитную сферу.
— И все же вы не прошли. И второго шанса у вас не будет, — ехидно добавила она. — Ваша пара по туру отказалась от участия в слете! И на этом прошу препирательства завершить. Его Высочество Орран Грен Аравски были рады видеть вас среди невест, герцогиня. Вы свободны.
Не хватало только перста указующего. Впрочем, еще немного, и мне просто дадут пинка. И почему леди N на меня так взъелась? Ответ пришел вместе с ее презрительным взглядом, брошенным на пиджак, что укрывал мои плечи. Все понятно — это обычная ревность за внучку Ирвинию Найрис, приревновала ее «ухажера» ко мне. А принц почему молчит? Пожри его демоны, он совсем не слышит, что происходит внизу? Я бы ушла, но, помнится, пару ночей назад, когда Орран свалился с ящера как мертвый, королевские «псы» в очередной раз явились меня покарать, я помолилась, на свою голову, а Волль-заступник, на мою голову, попросил более не сбегать.
Однако сколько бы я ни смотрела на принца, он продолжал сидеть в своем кресле и безучастно взирать на нас с высоты королевской ложи. Глаза открыты, цвет кожи благородно бледный, прическа идеальна, как у иллюзии. Проклятье! Я совсем забыла, что настоящий Орран сейчас должен сладко посапывать под действием моего обезболивающего. Выходит, в кресле сидит кто-то из братьев. Но кто? И почему он так неподвижен, он спит?
— Каволлада, чего вы ждете? — ворвался в поток моих мыслей голос мадам. — Портал готов.
Действительно, и чего я жду? Если под личиной принца Соро, то мне его не добудиться. Скорее всего, главнокомандующий ведет запись на кристалл, так что, пробудившись, будет в курсе дел.
— Что ж, благодарю за теплый посыл, — ответила я леди N. — Девушки, удачи! Она вам пригодится. А вам, Синн Давран Ди, терпения и еще раз терпения.
— Благодарю.
Пространственный переход, гостеприимно распахнувший свои объятия, вывел меня в уже знакомый холл с парой сотен сундуков и тотчас закрылся. Словно боялся, что я обратно побегу. И я бы побежала, потому что не успела моя тень коснуться пола, а звук каблуков разлететься по пыльным просторам, как предательский отзовик свесился со своей жердочки и во всеуслышание заявил:
— Герцог Каволлада, ваша внучка провалилась на втором туре слета и вернулась домой! Наги бинтуют раны после встречи с ней. Принц беспробудно спит под действием ее состава. Советник и главнокомандующий по ее совету намерены перецеловать всех дам дворца!
— Отзовик. Маленькая гадость. Когда же ты заткнешься?
— Когда-нибудь потом.
Надо же, он еще и ехидничает, стервец.
— Опять вы? — удивился вышедший на лестницу здоровяк. Стремительно сорванный белый фартук еще цеплялся за темную форму вампира, а выглядывающая из кармана поварешка выдавала владельца с головой.
Ни обдумать свои наблюдения, ни ответить на вопрос мне не дали, отзовик снова подал голос:
— Холодная, голодная, в чужом пиджаке, без денег на проезд, без права на побег. Памогит-тя!
Убила бы, действительно убила бы, но гаденыш прав. Уходить не имеет смысла.
— Опять я, — подтвердила сухо и подняла на вампира заискивающий взгляд. — Спросите у герцога, могу ли я остаться здесь до вечера? Меня вскоре хватятся и обратно заберут.
* * *
Я просчиталась.
Меня не хватились ни через час, ни через два, когда вампир вошел в кабинет и позвал нас с лордом обедать, как ни странно, в кухню. Но и после обеда никто не вспомнил обо мне, а бывший советник опять забыл. Так что за ужином я подверглась тем же вопросам, что и за обедом: «Кто я?», «Откуда?», «Давно ли работаю на Соро?» и «Долго ли еще пробуду в гостях?» А отзовик сидящий на жердочке возле очага, отвечал вместо меня: «Ваша внучка Лиллиан Каволлада», «Из главного королевского дворца», «Меньше месяца, хотя кажется — годы», и добавил вдруг неожиданно невероятное: «Советник Волль обещал ей отпуск на сутки и один лишний час. Она хотела на два, но два слишком много».
Услышав это, дрогнула. А ведь точно, советник обещал. И, видимо, зря я все это время вспоминала стеклянные глаза принца и ругала спящего под иллюзией Соро. Но если я сама забыла, то как отзовик вспомнил за меня?
— Он читает мысли? — решилась спросить после долгих раздумий.
Каволлада был не особо разговорчив, вопросами сыпал от души, а отвечать не стремился. Вот и сейчас, держа в одной руке вилку, а во второй перо, он озвучил лишь одно слово:
— Воспоминания.
— Как интересно, — заметила я и подвинула тарелку с мясом, чтобы лорду было проще разрисовывать завитушками скатерть. Прихваченные из кабинета листы он уже извел, взялся за оставшиеся белые поверхности. — Хороший отзовик.
