— Нет, — легко и просто ответила я.
— Слишком мало времени? — поинтересовался он, не поднимая взгляда от листа.
— Времени достаточно.
— Тогда не вижу причины…
— Я не буду делать антидот. Перестаньте рисковать живыми людьми, отправьте Даниэля, — сказала прямо и твердо.
Он закаменел. Дернул головой и вскинул взгляд. Не совсем прожигающий, но недобро горящий.
— Вы понимаете, что это неподчинение приказу?
— Это. Обычная. Логика. Ни одно живое существо не сможет вынести такое смешение составов, и вы в том числе. И не стоит настаивать, иначе я решу, что какая-то дамочка из списка вам крайне понравилась.
Главнокомандующий медленно, даже как-то заторможенно откинулся в кресле, процедил:
— Нарываетесь на неприятности.
— Наоборот, всеми силами пытаюсь вас от них спасти, — не дрогнула я, но, ощутив поддерживающую ладонь советника на своей спине, задышала ровнее.
— В таком случае, если вы не желаете работать над общим антидотом, вы возвращаетесь на слет. — Главнокомандующий прищурился, ожидая возражений. Подумаешь, напугал. Меня уже дважды возвращали. — Берете на себя наблюдение за принцем Орраном. — Это тоже не новость, я продолжила молчать. — И… готовитесь к тому, чтобы в любой момент времени предоставить свои услуги ядоведа.
— То есть полюбившаяся дамочка все же есть, и вы к ней на свой страх и риск пойдете, — улыбнулась я. — Можно на счастливицу посмотреть?
Он не ответил. Он встал, но так стремительно и опасно, что я обрадовалась, когда передо мной открылся портал и Грефран Волль заявил, что мы с ним немедля вернем пятнадцатую герцогиню на слет. Вот прямо сейчас переговорим с представителем контроля у нагов, а позже с леди N.
Мы вышли в светлом холле общей лечебницы, которая располагалась на самом севере нашего королевства. В высоких окнах справа виднелась горная река, слева — скалы нагов и задумчивое отражение моего защитника.
— Лиллиан, вы хоть иногда понимаете, что вам нельзя быть настолько бесстрашной? — красиво обозвал советник мою безголовую глупость.
— Иногда понимаю. — Я вернула ему жетон.
Он аккуратно забрал его из моей ладони, улыбнулся, я улыбнулась тоже. Он прищурил глаза, я округлила свои. Он кашлянул, я понятливо пропела: «Да-да, внимательно слушаю. Вы что-то хотели сказать?»
— Я хотел спросить… Вам больше двадцати или я ошибся в подсчетах, и с известным нам Лиром вы знакомы с трех неполных лет?
— Не ошибаетесь. Мне чуть больше.
Гром не грянул, молния не поразила меня за маленькую ложь, а на горизонте Волля явно взошло новое солнце. Теперь помимо полированной лысины он сиял глазами и широкой улыбкой, выявляющей ямочки на щеках. Я завороженно закусила губу. Пожри меня демоны, он до мурашек хорош собой.
Мне бы и дальше нежиться в свете, исходящем от него, но любопытство взыграло.
— Грефран, почему вы улыбаетесь?
— Всего лишь рад оказаться правым, Лиллиан. — Он развернул меня в сторону лестницы и поторопил: — Давайте скорее вернем вас на слет.
Наг был нам не рад. При виде советника кисло скривился, признав меня, дернулся всем телом, отчего его зафиксированный на вытяжке хвост дернулся вслед за ним, снес вазу с цветами, столик и по инерции выбил окно. Вглядываясь в перекошенную испугом чешуйчатую морду, я пришла к выводу, что где-то такую реакцию на себя я уже видела. Совсем недавно, хотя из-за калейдоскопа событий кажется, что давно. И точно — когда лич Даниэль выкопал моряка, которому не повезло пристать ко мне, вернее, к впечатлительному Зорге под моей личиной. Только тогда было жаль моряка, сейчас — немного себя. Потому что наг, не тратя времени на приветствие и прочий этикет переговоров, вдруг весь съежился и зашипел:
— Мы вше вош-ш-штановим! Мы вше найдем… И брашлет, и невидимку, и откуда принешли шпоры. Вше оплатим! Только не подпушкайте ее ко мне! — Последние слова завершились воплем. Стало ясно — ему не только хвост перебили, но и клыки повыбили.
Я потерла уши, Волль несколько недоуменно посмотрел на меня, потом на представителя контроля.
— Уважаемый Савиш, мы никоим образом не хотели вас напугать. И пришли с просьбой…
— Вше отдадим, вше… шолото, драгошенности, пешеры! — продолжил истерить чешуйчатый, прижимая к себе пострадавший хвост. — Только выведите ее, выведите… уберите!
Я сама вышла, давая нагу успокоиться, а Воллю разузнать причину умственной нестабильности пациента. Вышла не зря, но не вовремя, выползшие из процедурной наги при виде меня попытались самоубиться. Один вылез в закрытое окно, и стекло ему не стало помехой, двое рискнули залезть на потолок и ожидаемо свалились к моим ногам, оставшаяся четверка пыталась сбежать, но, запутавшись в хвостах, с хрустом впечаталась в стенку. Теперь мне вспомнилось, как придворные сбегали от Соро. Никогда бы не подумала, что чужой страх может быть настолько смешным и в то же время грустным. В отличие от главнокомандующего, не такое уж я и чудовище.
— Вы в порядке? — спросила у несчастных, и ответ услышала за спиной.
— Не совсем. Это реакция на ваши яды, — выдохнул мне в шею Волль или Грефран. Я так и не решила, как его про себя называть. — Наги застыли в оборотах. А состояние, когда у них есть хвосты, но недостаточно сил, делает из них инвалидов.
Я, конечно, мало знала о нагах и еще меньше об их строении, но кое-что понимала в испугах…
— Прежде чем обвинять меня, пусть попьют чай с каплей аурца. — Отстегнула от корсета жемчужину с составом и протянула ее советнику. — Одна капля на стандартный чан. По чашке на каждого. Буду ждать вас снаружи.
— Хорошо, — он улыбнулся, на мгновенье задержав мои пальчики в своей руке.
Хотела выйти во внутренний дворик, где находился сад. Но хвостатые, что отдыхали в его тени, заставили меня передумать. Я вышла в городок. Тихие улочки, мощенные камнем дорожки, высокие узкие дома, бревна вместо скамеек, открытые небу храмы бога Ашуа. Представлявшие собой две спиральные лестницы, узким конусом уходящие ввысь, они смотрелись сказочно, необычно и, судя по рисунку чешуи на перилах, изображали длиннющие хвосты. Удивительно, как при таком поклонении хвостам наги терпеть не могли упоминания вслух их самой длинной части тела. Или все дело в том, что она не настолько длинная, как у их божества?
Я улыбнулась своим мыслям и хотела уже продолжить путь, как вдруг осознала, что на улице стало тихо. Подозрительно тихо, даже ужасающе, особенно если учесть, что меня окружила толпа бесшумных и пока еще двуногих горожан. В полнейшей тишине наги справа вытащили тонкие мечи, наги слева узкие металлические щиты, а небольшая группа побитых и все еще хвостатых слаженно устанавливала ритуальные чаны в центре площади. На специальных подставках они зажгли огни, и по воздуху поплыл тонкий запах ореха и кофейных зерен.
