Меня собираются съесть, вот так, втихую? Без объявления вины, без предупреждения и возможности оправдаться?
Нервная дрожь пробила тело, иглы легко легли в руку, но надежды на спасение не появилось. Их слишком много, они подготовлены, лица хмурые, взгляды решительные, улыбается один только королевский Блик. Нервно и широко.
В первое мгновение я не поверила, что он действительно стоит здесь, среди вооруженных нагов.
— Лилли! — Грефран Волль шагнул из толпы, обнял меня за подрагивающие от напряжения плечи. — Ты была права. От аурца им стало легче, они вернули себе ноги и мозги, — добавил тихо. — Ты только что получила допуск на слет и заверения, что лучше вас с Эргой на скале Предков не выступал никто…
Продолжая говорить о том, какая я умница и прелесть, он распахнул перед нами портал и увел меня прочь от чанов, нагов и сомнительной чести быть съеденной как самый опасный враг.
Мы вышли в столице за несколько километров от дворца, в респектабельном районе. Здесь шел первый летний дождь, теплый поначалу и холодный потом. Внешней промозглости я не чувствовала, меня трясло от внутренней, норовящей вырваться в слезливый сип и беспросветную истерику, которую я не позволяла себе очень давно.
— Испугалась? — Советник прижал меня крепче и движением руки развернул над нами магический щит, как зонтик. — Очень испугалась, — понял он, когда я не сдержала всхлипа. — Самое время напоить тебя чаем. Пойдем.
Волль повел меня в сторону от дороги, заводя новую беседу на абсолютно отвлеченную тему.
— А я рассказывал, как боролся за свой волосяной покров и согласился на экспериментальные составы? Нет? В таком случае мне есть чем похвастаться и о чем поплакаться.
Минуты не прошло, я оказалась в доме советника перед многочисленной коллекцией баночек, бутылочек и странного вида склянок, с чашкой черного чая в руках и уже полюбившимся халатом на плечах. Грефран был рядом. Поддерживая под спину, он вел меня вдоль длинного ряда стеллажей, хотя, казалось, больше обнимал, чем направлял.
— …это несработавшие составы, это сработавшие не полностью, а вот эти жемчужины моей коллекции — составы, давшие не тот результат. От ведьм, отцов Сольови, трех мастеров метаморфов, целителя оборотней и мой самый любимый экспонат от неизвестного.
То, что экспонат любим, стало ясно с первого взгляда. Изящная склянка единственная стояла на парчовой подушечке, блестела натертыми гранями и радовала глаз зеленым стеклом. У нее не было ярлыка с перечнем ингредиентов, рядом не располагалось письма отправителя или рекомендационного листа, и печать на ней не стояла ни простая, ни магическая. Прошло более десяти лет, но я узнала свой состав. Тот самый ядовито-лечебный, после которого мне запретили что-либо изготавливать.
Конечно, работа садовницы в разы проще и безопаснее, чем ядоведа, но обида на запрет не дала смолчать.
— А что с ним не так?
— Все. Начиная с высокого концентрата ядов, заканчивая эффектом. — Волль потер шею, потянул себя за бровь, явно что-то вспоминая. Усмехнулся. — Вопреки советам врача, я им отравился. И оброс, как оборотень во время гона, затем облез, опять оброс и снова потерял всю шерсть. И так пятнадцать раз за день. К концу второй недели вся прислуга сбежала от меня без сожалений, а Дреб Соро по указу короля наведался в гости. Я впервые ощутил на себе всю радость от блокиратора временного действия и истинное счастье от облысения.
Опустила взгляд в пол. Не краснеть, не поджимать губ, не извиняться, не признаваться, что создатель этого состава я! Все же тот год и месяц королевские «псы» обложили запретом еще сотню травников и ядоведов.
— Конечно, эффект неожиданный, но… А что было в инструкции к составу? — спросила тихо.
— Перетерпеть три недели и только потом срезать ненужное до желаемой длины. — Короткий вздох. — Однако переговоры с поднебесными не позволили сделать ни то, ни другое.
Нет, ну надо же было Соро вмешаться! Оставь они Грефрана в покое, он бы сейчас радовал глаз густой шевелюрой до плеч или до крестца. Я протяжно вздохнула, а советник вдруг усмехнулся:
— Но во всем есть плюс. Благодаря этому составу у меня появились ресницы и брови, а спустя пять лет — первая редкая щетина. Сказать по правде, я все еще брежу идеей найти этого умельца.
— Зачем? — Недобрая мысль, что меня посадят за двухнедельные издевательства над советником короля, прокатилась по телу холодной волной.
— Он совсем недавно безликим письмом предупредил меня о листьях борщевика в постельном белье. Почерк в записках был схожий. Листья мы не нашли, только мелкие колючки, но я задумался, откуда он о них узнал.
— И? — настороженно спросила я.
— Слет начался. Я захотел помочь счастью племянника и спокойствию короля, — беззаботно ответил Волль, глядя при этом на меня. — И теперь я жду не дождусь, когда вы пройдете третий тур.
Мне бы спросить, что имелось в виду, но тут нас прервали. Леди N, ведомая дворецким, шумно ворвалась в галерею, подлетела к нам.
— Советник Волль, искренне прошу простить меня за задержку! Подготовка к третьему туру в самом разгаре. Я только сейчас прочитала ваше письмо и незамедлительно прибыла… — Увидев меня, мадам остановилась. Удивленно воззрилась на мой халат и руку советника, что продолжал меня обнимать. Неверие, досада и ревность отразились в ее глазах, но быстро исчезли. И только нервный тик заставлял подрагивать очки. — Простите, мне следовало прибыть позже?
— Вовсе нет. — Советник выудил бумаги из кармана жилетки и протянул ей. — Ознакомьтесь.
— Возвращается на третий тур?! Сейчас? Она! Но… но… — Матрона не находила приличных слов. — Но ее дважды выгнали… отправили… отобрали…
— Все верно. Лучшая из лучших, отборная, — безмятежно ответил Волль и даже не поморщился, когда леди N с шумом втянула воздух.
Ее можно было понять. Вначале меня опекал главнокомандующий, затем сам принц, а теперь советник, на которого у нее имелись планы и возлагались надежды.
— Я все поняла. Распоряжения будут отданы.
— Премного благодарен. Доброго дня.
— Доб-ро-го. — Деревянной походкой она покинула галерею, словно возвращалась не во дворец, а на эшафот.
— Итак, как вы смотрите на то, чтобы пообедать в приятной компании? — спросил Волль, возвращая себе мое внимание. Я отказалась, но это не смутило его. — Тогда побудьте со мной.
Это был, пожалуй, самый тихий вечер за последние недели. Время в гостях у главнокомандующего не в счет, у него кто-то что-то делал и кто-то что-то взрывал, у лорда Каволлады тишину разгонял отзовик и вампир-здоровяк, а тут такая нега. Сидя в глубоком кресле у окна, я почти уснула, забыв о книге на коленях, о Волле за столом и причине наших поздних чтений, принце Орране.
