— Напасть на бандита — дело стоящее... А через неделю-другую нас будет разыскивать вся милиция страны?
— Пойми ты, никто нас не будет искать. Никто из пострадавших не донесет никакой милиции.
— А что? По каждому горлышку чик-чик?
— Вот осел! — фыркнула Баська. — Про убийство и речи быть не может! Слушай, детка, что тебе говорят, и не перечь старшим!
Донат все время сохранял философическое спокойствие.
— Обмозгуй прежде всего, кто пострадает, — начал он. — Мысли логически. Богатые торгаши с черного рынка, возможно, частники, запутанные в темные делишки, — выбирать надо только таких. И валюта, и злотые у них потайные. Ни один из них не полетит с воплем в милицию, а будет сидеть тихо и дальше крутить свои махинации. Никто и не пикнет, что у него чего-то там украли.
— Пожалуй, — согласился Мартин. — Источничек весьма недурен. А как их заставить согласиться? Методом убеждения?
— Скорее, методом кражи со взломом и неожиданностью. Варианты разрабатываются в зависимости от ситуации.
— Ладно. А потом?
— Потом это высылается.
— Как?
— Почтой, — довольным тоном вставила Баська. — Помните, как говорила Иоанна? Запихивается все ладненько в народные ремесла, во всякие там вышитые думочки и рукоделия и высылается в Швецию. Отправителем может быть кто угодно, лучше лицо несуществующее.
— А что в Швеции?
— Погоди. Что в Швеции, мы еще не знаем. Тут начинается твоя роль.
— А! — Мартин облегченно вздохнул. — Начинается, говоришь? А я уже раздумывал — ну и хорош я буду в налетах. Судите сами: опыта никакого, да ведь нужна еще цепь либо обрезок трубы. А в чем заключается моя роль?
— Ведь есть же у тебя там знакомые? Нужен некто, понимаешь, кто бы доставал деньги из подушек и вносил на счет. Есть у тебя такой?
Мартин подумал.
— Есть. Но не в Швеции, а в Норвегии.
— Все равно, они там ездят туда-сюда. Кто это?
— Да один знакомый. Любит всякие оригинальные штуки. Нет, подождите, в случае чего... Отправители здесь могут быть фиктивными, порядок. А если провал и доберутся до адресата? Все выяснится, и вместо покупки марок сядет за невиновность...
Молчавший до сих пор Павел беспокойно зашевелился:
— Вот именно. Что-то тут неладно. Если нас, не дай боже, поймают в середине операции, никто не поверит, что стараемся из-за марок. Кроме того, как ни крути, а преступление есть преступление. И себя надо как-то реабилитировать.
— Но мы же возвращаем национальное достояние! Это, по-твоему, пустяк? Все ведь уравнивается.
— Арифметика здесь не главное. Тут надо извлечь конкретную пользу. Я имею в виду — для государственной казны. Часть долларов с черного рынка надо передать непосредственно в пользу государства. Лично моя совесть тогда будет спокойна.
— А ты считаешь, государству одних марок мало? — возмутилась Баська.
— Марки — не наша заслуга. Не от нас. Как бы это объяснить... Короче говоря, необходимо высылать в государственную казну процент с награбленных сумм. Совершаем преступление, ибо вынуждены, во всяком случае, государство с этого что-то получает.
Подумав, все согласились с такой точкой зрения. Возмещение убытков травмированному преступлением государству представлялось по всем статьям справедливым. Кроме того, сия благородная акция снимала возможные подозрения насчет корыстных интересов новоиспеченного коллектива. В итоге решили выделять казне двадцать процентов.
Мартин ядовито заметил:
— Я уже чувствую себя крупным филантропом. А возвращаясь к нашей теме, что со Швецией?
— Высылать до востребования?.. — неуверенно предложила Баська.
— Никуда не годится. Запомнят получателя посылок.
— Тогда, может, разные почты, в разные города?..
Донат с сомнением покачал головой:
— Заинтересуются постоянными посылками до востребования. Лучше бы на разные имена. Знакомым того твоего знакомого.
— Придумал! — прервал Мартин, осененный внезапным вдохновением. — Высылаем чужим людям. Я малость знаю эту Швецию, представьте себе: к посторонним людям звонит тип, называется Хансом Йенсеном или еще кем-нибудь, сообщает, что к ним придет посылка для него — отправитель перепутал адрес, он, Ханс Йенсен, просит извинить и отправить посылку на почту до востребования Йенсу Хансену...
— Хансу Йенсену, — поправил Павел.
— Без разницы. Он, естественно, оплатит стоимость пересылки. Время от времени можно зайти за посылкой и ему самому. Там Йенсенов и Хансенов как собак, никто не сообразит, в чем дело. Теперь предположим, здесь перехватили нафаршированное пуховое одеяльце, добрались до одного или двух человек — люди засвидетельствуют, что все отослали до востребования Хансу Йенсену, которого никогда в глаза не видели, и цепочка оборвалась. На почте, положим, запомнили получателя. Сообщат: молодой, кудлатый и бородатый. А уж ежели наденет по этому случаю оранжевое кружевное жабо — и все заметят только жабо, морды не запомнит никто.
— Очень хорошо, — похвалил Донат. — Сам черт его не сыщет.
— У тебя таки преступные наклонности! — уважительно удивилась Баська.
— Таки да, — ядовито подтвердил Мартин. — Лезет наружу доселе скрытый талант. Ума не приложу только, как обо всем сообщить моему приятелю. По телефону выложить?
— Спятил? — возмутилась Баська.
— О-хо-хо, — протянул Павел. — Тут уж лучше сразу дай объявление в газету.
— Письмом, — буркнул Донат.
— Письмом можно, — согласился Мартин. — Хотя лучше бы лично, сомневаюсь, удастся ли мне объяснить всю эту катавасию на чужом языке. Попробую.
— Письмо прочитают, — запротестовала Баська.
— Кто?
— Ну, какой-то ихний контроль. Цензура.
Мартин пожал плечами.
— У меня бездна доказательств, что цензуре плевать на заграничные письма. Корреспонденцией порядочных людей никто не интересуется, а пока что мы сходим за таковых. Телепатия отпадает. Боюсь не справиться. Другие предложения есть?
— А вдруг тебя примут за непорядочного и по ошибке прочитают?
— Постойте, — вмешался Донат. — Береженого бог бережет. Никаких рискованных затей, мало ли что может случиться. Письмо надо отправить с каким-нибудь моряком.
— А откуда его взять? Я лично не знаю ни одного.
— В Свиноустье моряков — что муравьев в муравейнике, — подбодрил Павел.
— Прекрасно! — утешился Мартин. — Сейчас же еду в Свиноустье. Конец ноября, в самый раз... Сказочный отпуск на морском берегу...
— Самая пора для моряков, ты, недотепа. Летом морякам дел и так хватает, туда специально съезжаются курвочки, чтоб их развлечь, а сейчас они баклуши бьют и любой охотно пойдет с тобой выпить водки.
