— Я найду тебя, Викинг! — Последние силы, чтобы прокричать угрозу-проклятие. Лишенное смысла и пустое. Он сам не понимал, почему вдруг с яростью умирающего поверил в собственные слова. Комья грязи продолжали падать с высоты, задевая открытую рану. Он лишь сжал зубы и зацепился за эту боль, как за спасение. Избитый, смертельно раненный, но не сломленный. Пока ты чувствуешь боль, ты жив, и у тебя есть хоть крохотный, но шанс продолжить борьбу.
Жидкая грязь заволокла глаза, но дождь поспешно смыл ее. Викинг замер на краю ямы.
— Я не боюсь зомби, Славэн. Покойся с миром.
Комья земли уже не били так, как прежде, потому что ударялись о слой грунта поверх его тела и рассыпались мелкой фракцией. Когда земля полетела ему в лицо, он задержал дыхание и попытался выплюнуть ее комки. Затея была провальной, и только чудом сумел взять себя в руки и остаться лежать неподвижно.
Было ли ему страшно в тот момент? Кратковременная паника погасла довольно быстро, стоило только осознать, что так он задохнется гораздо быстрее. Давление сыпавшегося сверху грунта усиливалось, рана пульсировала разрывающей болью, которая постепенно маскировалась под анестезией адреналина. Задержал дыхание и, превозмогая боль, поднял обе руки, пока еще рыхлость земли позволяла это сделать. Свет померк, голоса и звуки от падения комьев перестали тревожить слух, но именно это давление сверху сейчас удерживало сознание на плаву. С трудом удалось переместить ладони к лицу и накрыть нос и губы домиком. Осторожный выдох, игнорирование боли. Он не сдастся, пока не попробует.
Движение за движением. В голове помутилось от недостатка кислорода, давление на грудь и рану усиливалось, каждый удар ощущался в теле.
Живой. Я чувствую боль. Я живой…
Влажная земля была гораздо тяжелее обычной, но она поддавалась под его руками, когда он начал постепенно, практически умоляя сознание и собственный организм выстоять, продержаться, начал приподниматься и пытаться разгрести грунтовый пресс.
Паника, давай потом, хорошо? Мы выберемся, и я дам тебе полный карт-бланш. Можешь терзать меня хоть сутками, но сейчас поспи, договорились? А еще лучше, направь силу в руки, чтобы я выжил, и ты получила обещанную награду!
Когда ему стало казаться, что цель близка, что он почти подобрался к поверхности, нехватка кислорода дала о себе знать. Готовый зарычать от ярости в шаге от победы, он велел боли заткнуться и с отчаянием утопающего в метре от спасительного жилета принялся рыть дальше, сдирая ногти в кровь о попадавшиеся камни, до онемения в мышцах рук, игнорируя новый источник боли — жжение в лишенных кислорода легких. Еще немного, держитесь, я напою вас высокогорным воздухом, мать вашу, только не смейте сейчас отключаться!
Он не сошел с ума. Он сейчас свято верил в то, что подписывает с собственным организмом и психикой договор о сотрудничестве. Сейчас ему казалось, что его обещания были услышаны, пожар в груди утих, и даже боль в ране не казалась такой запредельной — так часто бывает, когда ты, преодолевая крепатуру мышц, снова берешь штангу и делаешь рывок. После двух-трех боли уже не замечаешь. Некстати вспомнилась реклама напитка-энергетика, и он из последних сил ускорил движения руками, словно и вправду кофеин из гуараны сейчас побежал по венам, превращая руки в стальные заостренные крылья…
— …Влад! Влад, проснись, что ты делаешь?!
Женский голос, полный испуга, разомкнул цепкие объятия сна. Он казался настолько нелогичным и неуместным в перманентном кошмаре его сновидений, что, балансируя на грани яви и сна, он глубоко вдохнул, все еще ожидая, что рот наполнится землей. Очертания просторной спальни колыхнулись и стали резче, когда власть Морфея окончательно ушла.
Черное шелковое покрывало, зажатое в пальцах. Испуганные глазищи Вики, вжавшейся в изголовье кровати, ее учащенное дыхание и выражение откровенного шока на лице. Он скользнул по ней затуманенным взглядом, и молодая женщина выдохнула с облегчением, на ее красиво очерченных губах появилась одна из тех редких улыбок, которую можно было поймать лишь в минуты растерянности.
— Тише! — теплая ладонь коснулась его скулы, и Вика грациозно подползла ближе, осторожно обвивая плечи мужчины своими руками. — Это сон, мой хороший… я здесь!
Ее голос все еще дрожал от испуга. Его сущность воина-защитника всколыхнулась волной, как всегда наедине с женщинами, которых хотелось жестко иметь и оберегать одновременно. Влад прижал ее к своей груди, стараясь поймать биение сердца и синхронизировать их ритм. Вика все еще едва заметно дрожала, продолжая успокаивающе гладить его щеки и что-то ласково нашептывая. Он не разбирал слов, сейчас перед ним стояла первостепенная задача — успокоиться и прогнать послевкусие самого реалистичного из всех сновидений.
— Прости, малыш, я не хотел тебя пугать. — Ласковый поцелуй в кромку волос. Ему даже удалось улыбнуться. — Я не сделал тебе больно?
Вика отстранилась, не размыкая рук, и указала взглядом на розовые отметины пятерни на изгибе своего бедра.
— Ничего, все хорошо… я просто испугалась… ты вцепился руками так, словно хотел разорвать… а когда я выскользнула, ты начал рвать одеяло… — девушка закусила губу и улыбнулась. — Все хорошо, правда. Не стоит об этом переживать.
— Стоит. Я сам не знаю, на что способен в таком состоянии, я себя не контролирую. Точно в порядке?
Она не ответила, ограничившись улыбкой. Влад прижал крепче ее гибкое податливое тело, восстанавливая сбившееся дыхание. Пальцы Вики зарылись в волосы на его затылке. Когда спустя минуту она вновь заговорила, голос больше не дрожал:
— Ты никогда не рассказываешь, что тебе снится. Это как-то связано… с ним?
Зря она сейчас упомянула про Шаха, в прошлом — Викинга. Кристаллы отчуждения осели на согретом ее теплом сознании морозным инеем, и Влад чересчур поспешно сбросил ее руки.
— Нет, в таких снах обычно нет сюжета. Так, набор абстрактных видений, зачастую лишенных всякого смысла.
Виктория натянула одеяло до подбородка, и ее взгляд стал иным — цепким и испытывающим. Она явно полагала, что вызывает таким образом у собеседника чувство, будто проникает в его мозг и считывает информацию, но на самом деле это выглядело просто красиво, волнующе… и пусто.
— Ты обещал кому-то горы. Во сне. Или горный воздух.
— Может быть. Можем на следующий уик-энд свалить в Карпаты, если все сложится. Отдыхать ведь тоже надо. — Влад встал, разминая плечи, больше не обращая внимания на женщину, которая на глазах превращалась в дознавателя. Это сейчас мало его занимало. За последнюю неделю сон повторился в деталях уже второй раз. Это могло означать все, что угодно: от банального переутомления до навязчивого крика интуиции. Может, так сходят с ума и это первые звоночки. А может — банальное совпадение. Или все-таки подсознание пытается до него что-то донести?
Ощущая спиной сверлящий взгляд Вики, он вышел в коридор, бесшумно ступая по плитке с электроподогревом. Толкнул двери ванной, поймал свое отражение в зеркале и на миг призадумался. Рука уже тянулась к створкам шкафчика, чтобы достать упаковку припавших пылью таблеток. Пить или не пить?
