– Поняла, – кивнула сестра милосердия.
– Спасибо вам господин доктор, – заискивающе улыбнулся дед.
– Поправляйся, – вымученно улыбнулся. – Кто там следующий?
– Иван Макарович, все, больше никого, – подошел ко мне профессор и по плечу похлопал.
– Да? Точно? – удивленно переспросил я.
– Да, ты последнего зашивал, – зевнул Коротков и очумело головой потряс. – Ну и денек выдался!
Молча пошел в умывальню, засунул голову под холодную воду, чтобы немного в себя прийти. Следом за мной профессор и хирург пришли, посмеиваясь умылись и предложили перекусить.
Думал, что кусок в горло не полезет, перед глазами много ранений, крови, костей... бр, однако, оказалось, что проголодался словно вол.
– Наш человек! – довольно резюмировал Николай Сергеевич, разливая коньяк по бокалам.
– С чего так решил? – удивился и посмотрел я на него.
– Так только прирожденные хирурги после операций не брезгуют куском хлеба! – пояснил тот. – Другим он в горле поперек встает, те же наши сестры милосердия, пару дней ничего есть не смогут.
– Зато от лишнего веса избавятся, – буркнул Портейг, – а бывает, что ходят, как сонные мухи, наевшиеся сиропа.
– Может напившиеся? – предложил Николай Сергеевич.
– Один черт! – махнул рукой профессор.
Мы втроем засмеялись, чокнулись и выпили.
– Иван Макарович, вас в кабинете господин Ларионов дожидается, – вошла в процедурную Серафима.
– Неужели так и не уезжал? – удивился я и встал. – Господа, потом договорим, но в чем-то с господином Портейгом согласен, правда, с оговорками. Посмотрите на нашу Симу, – указал рукой на девушку, мгновенно зардевшую, – она образцовый работник!
– Так она и не только работник, – попытался возразить Семен Иванович, но я рукой махнул и подойдя к двери, взял девушку за локоток и вывел в коридор, после чего уточнил:
– Ротмистр в моем кабинете?
– Да, – кивнула девушка, смотря вниз, а потом взглянула на меня и осторожно спросила: – Иван Макарович, а личный вопрос могу задать?
– Конечно, если смогу – отвечу.
– А Анзор когда приедет?
– Сима, дело в том, что Анзор с Жало должны сами были добираться и мне неизвестно какую они выбрали дорогу, – ответил девушке и сочувственно сжал ее локоть.
– Понятно, – нахмурилась моя компаньонка. – Скажите Иван Макарович, если бы они спешили, то уже были бы здесь?
– Сима, успокойся, приедет твой Анзор, никуда не денется и ничего с ним не случится. Сам-то я добирался не прямым путем, но он мог оказаться намного быстрее, – вновь попытался успокоить девушку.
К этому моменту пришли к кабинету и разговор сам собой прекратился, да и говорить-то уже не о чем. Ротмистр дремлет в кресле, держа на коленях папку.
– Вениамин Николаевич, звал? – разбудил я Ларионова, внутри завидуя, что тому удалось вздремнуть.
– Да, звал, Иван Макарович, – встав и потянувшись, ответил тот, а потом глаза потер: – Спать ужасно хочется.
– Согласен, – кивнул я и зевнул так, что чуть не вывернул челюсть. – Секунду! – выглянул за дверь и увидел, что моя компаньонка не успела далеко уйти: – Серафима Георгиевна, голубушка, – крикнул вслед девушке, подражая Портейгу, – организуйте нам с Вениамином Николаевичем кофе, если не трудно.
– Хорошо, – обернувшись, ответила она мне.
Вернулся в кабинет, за время моего отсутствия, Ларионов разложил на столе бумаги. На первый взгляд их немного, но по хмурому лицу ротмистра, понимаю – плохие вести.
– Что в документах? – подходя и усаживаясь на свое место, во главе стола, спросил я.
– Много всего, – потер висок ротмистр. – Даже не знаю, с чего начать.
– Лучше с плохого или по мере поступления данных, – устало потер я глаза и добавил: – Иногда, следует анализировать информационный поток четко просматривая нет ли закономерности.
– Чего ты сказал? – озадаченно уставился на меня ротмистр.
– Мля! Это все усталость, не обращай внимания, – отмахнулся я, мысленно ругнувшись на свой язык.
Впрочем, ничего в этом странного, мысли вялотекущие, голова плохо соображает. Спасла меня Сима, внеся в кабинет поднос с кофейником и двумя полными чашками кофе.
– Иван Макарович, я вам уже ложку сахара положила, все как вы любите, – улыбнулась младшая компаньонка, выставляя перед нами чашки, вазочку с конфетами и блюдце с сахаром. – Зная, что одной чашкой вы не обойдетесь, то решила, что кофейник тоже захвачу, чтобы не бегать лишний раз.
– Спасибо, – синхронно сказали мы с Ларионовым.
– Я пойду, но если что, то буду в соседнем кабинете, – указала девушка на стену.
– Сима, ты бы лучше домой шла, сестра-то небось заждалась, – указал я на окно, – темень уже, возьми в сопровождающие Михаила...
– Не переживайте, охрана у меня имеется, – перебила девушка. – Шагу лишнего ступить не дают, а Лизонька уже давно спит, у нее есть няня и компаньонка.
– Анзор? – вопросительно поинтересовался Ларионов.
– Ну, а кто же еще? – усмехнулась Сима. – Самое интересное, если приду без дяди Анзора, то сестра начнет мне нотации читать, сумел он к ней ключик подобрать.
Девушка говорит о сестре и воре с теплой улыбкой, ежу понятно, что без ума от обоих.
Моя компаньонка удалилась, но мы с Ларионовым решили взять паузу, пьем кофе и каждый о чем-то своем думает. Вениамин Николаевич закурил и вытащил из кармана бархатную коробочку и передо мной поставил.
– Гм, боюсь спросить, – медленно говорю, – неужели вы решили сделать мне предложение? Вениамин Николаевич, простите великодушно, но я не из таких!
– Блин, Иван, хватит прикалываться! – покачал головой Ларионов, использовав одно из моих словечек. – Это не тебе! Просто решил сперва уведомить вас, господин Чурков, что собрался сделать предложение Марте!
– Зачем же так официально, господин Ларионов! И потом, я-то тут при каких делах?
– Э-э-э, но... гм, вы и с Мартой, точнее... – ротмистр сбился и не закончил, а взгляд в сторону отвел.
Я молча открыл коробочку и полюбовался на колечко с приличным бриллиантом.
– Семейное? – поинтересовался я, разглядывая работу, явно сделанную давным-давно.
– Да, – коротко ответил ротмистр с напряжением в голосе.
– Красивое, – резюмировал я и положил обручальное кольцо в коробочку. – Поздравляю, на такой шаг требуется немало отваги.
– И это все? – посмотрел на меня Ларионов.
– А что еще? Ну, главное теперь чтобы Марта согласилась. Она знает?
– Еще нет, – задумчиво проговорил Ларионов и убрал коробочку в карман. – Но, Иван Макарович, ты меня ни на дуэль не вызовешь и рожу бить не станешь?
