Мне почудилось, рядом с храмом, в просветах между ветками, мелькнуло что-то темное. Но видение тут же исчезло, и я решила, что произошедшее слишком сильно меня встряхнуло, вот и мерещится что ни попадя.
Ладно, плевать. Что бы ни произошло в храме, какой бы знак ни дал Крост в ответ на вопрос, у меня нет другой дороги. Остается шагать по той, что имеется, и надеяться, что она не заведет меня черт знает куда.
На ладони расплылось ярко-красное пятно. Прикасаться к нему было немного больно, а когда я в темноте перестилала сбившееся одеяло, в воздухе отчетливо просматривались крошечные электрические искры.
Ему не верится, что все получилось. Что он здесь, в ее комнате, смотрит на безмятежное лицо, на подрагивающие во сне ресницы. Может коснуться ее, вдохнуть запах, ощутить тепло, исходящее от тела.
Она ничего не чувствует. Еще слишком слаба, чтобы ощутить его присутствие, но уже желанна. На ней знак Кроста, но что такое защита бога грозы для настоящей темной магии? Игрушка, не более.
Девчонка еще не понимает, какая сила в ней скрыта. Не осознает магическую красоту, которой наградили ее предки. Сейчас в голове Деллин тысячи вопросов, но ни одного нужного.
И ему придется ждать. Иначе Крост все испортит. Иначе он сам все испортит.
Но поиграть ведь не возбраняется? Совсем немного, только на мгновение ощутить ее страх, напомнить о тьме, сгущающейся вокруг, о том, что он совсем рядом, что стоит малышке закрыть глаза, он будет в ее снах, а вскоре и мыслях.
Черные лепестки мягко касаются ее щеки. Падают на пол. Кружатся в воздухе, невесомо оседая на конспектах и учебниках.
Спи спокойно, Деллин. Впереди долгая ночь.
* * *
В первое мгновение после пробуждения утро перед выходными напомнило мне утро перед Рождеством. В душе поселилось приятное предвкушение. Сразу после завтрака ворота школы откроются, чтобы выпустить нас в город. Можно будет прогуляться, докупить необходимые мелочи и просто сменить обстановку. Я ждала похода в город, как ребенок ждет похода в зоопарк.
Открыла глаза, потянулась и… краем глаза заметила, как что-то мелкое и черное свалилось с постели. Сонливость как рукой сняло, я резко села и ахнула.
Все вокруг было усыпано розами.
Звучит, как романтичное утро прекрасной девушки, но в реальности я еще никогда так не пугалась. Потому что розы были черными, одни головки, без стеблей. Они цветочным ковром покрывали пол, стол, мою постель, даже на шкафу валялись лепестки и бутоны!
Я не знаю, сколько сидела на постели с колотящимся сердцем и огромными глазами рассматривала случившееся безобразие. Пугали даже не розы, не их цвет, а то, что, пока я спала, кто-то побывал в моей комнате. Или не был? Способна ли магия на такую пакость?
Сомнений в том, чьих рук это дело, не было. Я рывком откинула одеяло и спрыгнула на пол. Схватила со стула халат и почти выскочила в коридор, но вовремя опомнилась.
Спокойно, Деллин. Не хватало еще устроить публичный скандал. Ди Файр того и добивается: вывести меня из себя, напугать и показать, кто в доме хозяин.
В дверь постучали, звук получился такой громкий, что я вскрикнула и подскочила.
– Делл? Что у тебя там происходит? – раздался голос Аннабет.
– Ты одна?
– Да.
Я быстро открыла дверь и втащила подругу в комнату. Когда она увидела розы, не удержалась от крепкого словечка.
– Какой кошмар! Выглядит жутковато! Зачем ты их принесла?
– Это не я. Полагаю, наш огненный король открыл для себя волшебный мир языка цветов. Кажется, на нем вот это, – я обвела рукой комнату, – означает что-то вроде «шоб ты сдохла, зараза». Но я еще уточню в словаре.
– Как-то это… даже для Бастиана слишком. – Аннабет взволнованно покачала головой. – Может, расскажем магистру Кросту? Нельзя, чтобы в комнаты мог войти кто вздумается! Ты запираешься вообще?
Тут я задумалась, потому что запирала ли задвижку на ночь, не помнила. Я была так погружена в мысли о случившемся в храме, что вошла в комнату на автомате, да еще и Кейман смотрел в спину.
– Нет. Не знаю, – наконец сдалась я. – Ставлю зуб на то, что забыла. Но желание забывать впредь отбито надолго. Поможешь все это убрать?
– А все-таки рассказать магистру Кросту?
– Он не раз давал понять, что не будет решать мои проблемы. Я не могу бегать с каждой неприятностью все четыре года обучения. Поверь, максимум, что Кейман скажет – «научись запираться».
Пришлось изрядно попотеть, чтобы придумать, куда убрать все лепестки и розы, потому что мусорных пакетов в этом мире или не придумали, или забыли выдать мне. Пришлось импровизировать: складывать пакеты из оберточной бумаги, в которой мне прислали покупки.
Потом все это добро мы отнесли на помойку и направились в столовую. Эйген уже с аппетитом уплетал оладьи. В выходные кормили чуть интереснее, чем в будни, на смену кашам и омлетам пришли оладьи, хрустящая пшеница в карамели, крошечные бутерброды с мясом, по вкусу напоминающим язык. Так что никто не торопился быстрее сбежать в город, все были заняты завтраком.
Когда, наконец, со столов исчезли пустые тарелки, мы лениво побрели на выход. Я сжимала в руках кошелек с деньгами и список покупок. В нем первым пунктом значилась небольшая сумка через плечо, я увидела такую у Аннабет и оценила удобство.
Эйген увязался с нами, и меня никак не отпускало ощущение, что, оставшись без приятелей в лице Бастиана и его свиты, он избрал нас своей новой компанией. Не то чтобы я была против, но слова Кеймана крепко засели в голове: ведь Эйген дружил с теми, кто сейчас надо мной издевался. Если он такой приятный и хороший, то почему не свалил от Бастиана до того, как тот привязал его голым в столовой?
Впрочем, нельзя недооценивать силу коллектива.
Городок, к которому примыкала школа, оказался больше, чем я себе воображала. Мне представлялась небольшая деревенька с парой центральных улиц и кучей домишек. Я полагала, что такое учебное заведение, как магическая школа, следовало построить вдали от нормальных людей. Но персоналу, наверное, надо было где-то жить и отдыхать. Если бы магистров заперли с нами в чистом поле, до выпуска никто бы не дожил.
Я с интересом рассматривала аккуратные каменные домики, старалась не слишком глазеть на проходящих мимо людей. Здесь можно было увидеть намного меньше магии, чем во Флеймгорде, хотя кое-где мелькали яркие вспышки. В основной массе народ явно экономил крупицы. Хотя и шокирующей бедности, похожей на ту, что показывал Кейман, не наблюдалось.
Мы прошлись по центральной улице, свернули к площади с фонтанами и торговыми палатками, немного постояли на симпатичном мостике через речку. И, едва пробило десять, Аннабет потащила нас в мэрию.
– На подработку нужно записаться, они передадут все сведения в школу. Это инструмент контроля, если что-то пойдет не так, выволочку можно получить сразу в двух местах. С другой стороны, благодаря этому нас не обманывают с оплатой и не заставляют тяжело работать: школа следит за подработками.
