– Мне кажется, вы ведете себя некорректно.
– В мои обязанности это не входит. Я делаю, что хочу.
– Это отличительная особенность всех королей этого мира?
– Вижу, вы уже познакомились с Бастианом, – усмехнулся Уотерторн. – Приятный юноша, не правда ли? Плохо кончит.
– Это угроза?
– Обещание. Бастиан – кость в горле у большинства из нас. Щенок, получивший власть. Я более чем уверен, что именно он замешан в смерти своего отца. И рано или поздно докажу это.
– Зачем вы говорите это мне?
– Общаюсь с красивой девушкой. Это запрещено?
– Мне неприятно такое общение. Я вынуждена попросить вас уйти…
– Я предложу вам хорошую цену за… индивидуальный показ.
– Что?! Вы ненормальный!
– Полегче с оскорблениями, выходи из образа богини, ты – манекенщица, а я – клиент.
– Вы путаете манекенщиц с проститутками.
– Да нет, это ты путаешь манекенщиц с благородными девицами. Когда я говорю о хорошей цене, я имею в виду очень хорошую цену. Три твоих гонорара за этот показ.
– А я когда говорю «нет», я имею в виду «нет». Отпустите меня!
– А если я скажу «нет»?
Ярость взметнулась внутри пламенем, но на этот раз что-то изменилось: ярость была мне подконтрольна. Сначала я почувствовала на кончиках пальцев покалывание, а потом коснулась ладонями груди Уотерторна – и того как следует приложило током. Так сильно, что он охнул и отшатнулся. Упал бы, если бы не невесть откуда взявшийся Кейман, который подхватил водного короля и нарочито заботливо отряхнул.
– Ну что же вы, Арен? – усмехнулся Крост. – Осторожнее, полы здесь скользкие. Идите, освежитесь. Второй танец с темной богиней мой. Тянет, знаете ли, к коллегам.
– Они все такие болваны? – спросила я, когда мы отошли подальше от центра.
– Они богаты, уверены в себе, сильны, всегда получают то, что хотят. Да, все. За что ты его так?
– Он предложил с ним переспать за деньги.
– Манекенщицы часто это делают.
– Не хочу это знать.
– Ты так стремилась на эту работу. И вдруг не хочешь?
– Я хотела показывать платья, побыть звездой, постоять на сцене и получить за это деньги.
– Деллин, в любой профессии есть грязь. Лекарь имеет дело с самой отвратительной стороной человеческого тела, копается в крови, гное и внутренностях, он вынужден спасать даже тех, кто кроет его бранью или плюет ему в лицо. Преподаватель головой отвечает за детей, которые ему поручены, а иногда эти дети убиваются – и жизнь катится под откос. Ну а манекенщицы – это объект. Они сознательно уничтожают свою индивидуальность, чтобы стать идеальными вешалками для платьев. Поэтому неудивительно, что их воспринимают как вещь, которую можно оплатить на пару часов. И более того, каждая из этих девушек, скорее всего, уйдет с каким-нибудь гостем. Разница в манекенщицах лишь в уровне дохода гостей, среди которых они вращаются. Здесь уровень высочайший. Одну зацепит Уотерторн, вторую – Сайлер, третью мог бы увести я…
– Но не уведете?
– Нет.
– Почему?
Снова заиграла музыка, и Кейман привлек меня к себе.
– Надеюсь получить бесплатно тебя.
– И вы туда же! Как вы меня достали!
Магистр рассмеялся.
– Ладно, я просто шучу.
– Не все модели такие, я уверена.
– Не такие сюда не идут. Посчитай свой гонорар. Коллекция Найтингрин выходит раз в год, модельеров ее уровня в Штормхолде от силы пяток, сколько может заработать элитная манекенщица только на показах? А жить они хотят очень хорошо. Арен Уотерторн им это обеспечивает. Ну и такие, как он.
– Он мне не понравился. Неприятный тип.
– Что, неприятнее ди Файра?
– Они оба в топе.
– На каком месте в этом топе я?
Я сделала вид, что задумалась.
– Сначала были на первом. Сейчас чуть опустились вниз. Но это не ваша заслуга, а господина Уотерторна. Вы хотя бы меня не лапали. Думаю, третье место ваше.
– Вот демон. Для меня не существует другого места, кроме первого.
Я фыркнула, а Кейман крепче сжал руки, невольно напомнив тревожный сон. Я поежилась.
– Что?
– Вы слишком близко.
– Это проблема?
– Мне кажется, да.
– Я не приглашаю тебя после работы в номер, не лапаю за задницу. Просто танцую. Разве не для этого ты здесь? Тебе, Шторм, прямо не угодить. Перебираешь королей, как перчатки. Их осталось не так много, сбавь обороты.
Он говорил что-то забавное, а сам в это время поглаживал кожу на моем запястье, у самого краешка браслета с крупицами. От чего меня бросало то в жар, то в холод. Но, в отличие от водного короля, присутствие Кеймана не вызывало отвращения.
– Я устала. Голова скоро взорвется от всего.
– Но ведь это лучше, чем то, что было у тебя раньше?
Лучше ли это жизни на Земле? Магия вместо технологий, учеба вместо работы, всеобщее внимание вместо невидимости, дислексия и… дислексия.
– Да. Я думаю, да. Лучше. Но не отменяет того, что я до дрожи хочу каникул, чтобы просто спать и гулять! И никаких занятий, скандалов, споров, наказаний, показов, плакатов…
– Однокурсников, преподавателей и директора?
– От вас не спрячешься.
– Мне нужно остаться в городе на несколько дней, уладить кое-какие дела. Если хочешь, можешь вернуться в школу вместе со мной. Здесь есть где погулять и чем заняться, особенно молодой манекенщице.
Он поймал мой укоризненный взгляд и со смешком добавил:
– Намекаю исключительно на то, как потратить гонорар.
– И как же школа обойдется без вас?
– Джорах справится с кучкой заносчивых недорослей. Они не успеют разгромить школу.
Показалось, свет замерцал, и от этого закружилась голова, но на самом деле это я пошатнулась и схватилась за Кеймана, чтобы не упасть.
– Джорах? Вы сказали Джорах? Магистра Оллиса так зовут?
– Да, и почему это тебя удивляет?
– Я… что-то мне нехорошо… голова кружится…
– Ты вообще ела сегодня?
– Леди Найтингрин сказала, что нельзя есть в платьях…
– Да пошла она, – коротко и ясно ответил Кейман.
Он усадил меня на диванчик у окна и направился к столу с закусками, а я прижала руку к груди – последний отчаянный жест успокоить обезумевшее сердце.
Оллис. Платье прислал не Сайлер, а Оллис. И записку написал тоже он. Зачем? Просто ухаживал? Но почему мне вдруг так страшно?
