Я встала и включила музыку. Мне нужно было притвориться спокойной, иначе Эшли может поговорить обо мне с Шоном.
– Ты права, извини. Меня просто раздражает этот переезд.
Эшли озабоченно буквально сверлила мой затылок взглядом – видимо, она не поверила ни единому слову. Несмотря на это, я взялась за следующую коробку. Когда я открыла ее, сердце гулко застучало где-то у меня в горле. Сейчас я была не в состоянии смотреть на содержимое, поэтому просто закрыла ее и отодвинула в угол.
– Кухонные полотенца, – объяснила я Эшли, вытирая свои внезапно вспотевшие ладони о штаны.
Во время этого утомительного дня мне удалось отогнать свои мрачные мысли. Но когда вечером дверь со скрипом закрылась за Шоном и Эшли, этот звук старых петель разбудил призраков прошлого. Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, пока шла к Пейтону в гостиную. Он лежал на диване, а ноги его висели в воздухе над подлокотником. Мое сердце забилось быстрее, когда юноша посмотрел на меня.
– Тебе нравится? – спросил он и похлопал по подушке рядом с собой.
Я обвела взглядом результаты нашей сегодняшней работы. На самом деле стало очень красиво. Старая мебель Пейтона из замка Буррак хорошо сочеталась с нашими новыми приобретениями. Его старый меч на стене, правда, вызвал бурную дискуссию, поскольку я не могла забыть, насколько смертоносным был этот клинок, никогда ранее не предназначавшийся для украшения. Но в конце концов мне пришлось уступить Пейтону, поскольку он настоял, что в случае необходимости меч должен быть под рукой.
О том, в какой ситуации может понадобиться меч, я предпочла бы не думать. Но передо мной неизбежно вставал образ светловолосого великана Аласдера Бьюкенена.
По словам Блэра, старшего брата Пейтона и главы клана Маклинов, Аласдер бесследно исчез, что было единственным верным решением для него. Прежде чем Натайра обручилась с Блэром, чтобы гарантировать союз между кланами, она отдала Аласдеру свое сердце. Но она пожертвовала своим нерожденным ребенком и любовью к нему ради верности брату.
Тогда проклятие Ваноры служило защитным панцирем для чувств, но с тех пор, как оно было снято, мужчины едва ли сказали друг другу хоть слово. Даже того факта, что Натайра уже мертва, было недостаточно, чтобы оставить прошлое позади. Так что, несмотря на то что на данный момент исчезновение Аласдера служило утешением, Блэр считал, что рано или поздно великан объявится в Бурраке и будет разыскивать его или любого другого члена клана.
Поэтому меч остался на стене.
– Да, мы отлично справились, – согласилась я с Пейтоном и прижалась к нему. – Как ты думаешь, мы сможем завтра сделать перерыв и денек отдохнуть от всего этого переезда? Мне бы так хотелось еще раз подняться на Калтон-Хилл.
У каменного монумента на холме мы решили переехать в Эдинбург. Вид на город в теплом свете заката был просто волшебным, и я совершенно отчетливо ощущала здесь корни моих шотландских предков. Кроме того, город был также успокаивающе далек от кладбища рядом с Auld a´chruinn и таинственного памятного камня пяти сестрам. По-прежнему по телу пробегали мурашки при мысли о том, что там произошло.
Я теснее прижалась к Пейтону, наслаждаясь его привычным запахом.
– Все, что хочешь, сердечко мое, – пробормотал он куда-то в волосы и поцеловал меня в макушку.
А чего же я хочу? Если бы все было так просто… И хотя я чувствовала себя очень комфортно, тени прошлого омрачали мои мысли.
– Ты часто думаешь о прошлом? – тихо спросила я.
Пейтон молчал, продолжая поглаживать мою спину. И когда я была уже почти уверена, что он не расслышал вопрос, юноша глухо, безо всяких эмоций, ответил:
– Не проходит и дня, Сэм, чтобы я не вспоминал о том тяжелом времени. До сих пор эта пустота царит где-то внутри меня. Даже если моя любовь к тебе постепенно дает мне забыть об этом… этом ужасе и любое новое прекрасное воспоминание снимает с моего сердца эту тяжесть, я знаю, что я больше не тот человек, которого ты оставила тогда.
Он снова замолчал, но на этот раз я чувствовала, что Пейтон хочет сказать еще что-то. Я подбодрила его, положив руку юноше на грудь, туда, где кинжал, который должен был принести мне смерть, оставил глубокую рану.
– Каждый раз, когда я смотрю на тебя, Сэм, я спрашиваю себя, любила ли ты тогда меня больше, чем сейчас.
Я хотела возразить, заверить его, что это неважно, потому что во все времена я всегда любила и буду любить его, но его палец на моих губах помешал этому.
– Позволь мне закончить. Я знаю, что ты хочешь сказать… Я сам хотел бы быть тем человеком, которым являлся до проклятия. Чувство, которое я испытал, когда… в тот момент, когда ты ушла… даже когда я едва мог что-либо чувствовать, это дало мне последнюю искру надежды.
Я чувствовала учащенное сердцебиение Пейтона, которое свидетельствовало о том, как трудно ему было говорить об этом. Наконец нарушить молчание и поделиться со мной своими чувствами.
– Я люблю тебя больше жизни, и если ты хочешь знать, думаю ли я о прошлом, то должен сказать – да. Я действительно стараюсь перестать, но не могу отделаться от ощущения, что… ах, Сэм, я хотел бы, чтобы мы не так просто… сдались.
Сдались! Я села. Почувствовала, как дрожу всем телом, когда посмотрела ему в глаза. Казалось, его душа была покрыта густым туманом, словно он скрывал что-то от меня, как в то время, когда держал в тайне свое проклятие и свою историю.
– Я не сдавалась, Пейтон! Я спасла тебя! Если бы я не вернулась в прошлое, ты уже давно был бы мертв! Ты… ты сам отправил меня обратно, – прошептала я, и боль обрушилась на меня со всей силой. Мои легкие горели – так сильно рыдания сдавили мое горло. Холодный пот стекал по моей спине, и я зажмурилась в тщетной попытке сохранить спокойствие. Лучше бы я ушла.
Пейтон встал. Он был беспомощен, я видела это. Юноша провел рукой по коротким волосам и пренебрежительно скрестил руки на груди. Пейтон провел долгое время без всяких чувств, и теперь ему не удавалось так легко с ними справляться. Мышцы на его руках напряглись.
– Tha mi duilich, – извинился он. – Я знаю, что веду себя как идиот. Тебе не понять этого, Сэм. Это время… казалось таким бесконечным без тебя. Когда я познакомился с тобой в прошлом году, то сначала чувства были другими. Только благодаря путешествию во времени и тому, что ты изменила мою память, я узнал, что потеряю, если ты уйдешь, – ты усилила проклятие в сто раз, даже если совсем этого не планировала. – Он беспомощно пожал плечами. – Хотел бы я быть достаточно сильным, чтобы бороться за тебя и твою любовь уже тогда. Хотел бы я как-то попытаться бросить вызов проклятию и никогда не отпускать тебя, Сэм. Даже если бы это означало попросить тебя оставить свою семью, а меня сегодня не было бы в живых. Это эгоистично, я знаю, но где-то глубоко внутри я просто чувствую это. Прости меня, но…
Внутри него бушевала борьба, и через какое-то время его потемневшие глаза вспыхнули опасным огнем. Без предупреждения он заключил меня в свои объятия и целовал до тех пор, пока мои ноги не подкосились.
