– Зажги левый огонь, чтобы освободить свою душу. Тогда проклятие Ваноры будет снято с тебя. Ты будешь как лист на ветру. Свободным, без нитей судьбы, которые Ванора переплела со своим проклятием. Ты потеряешь все, что связано с твоим предназначением… или все, что было связано.
Она грустно улыбнулась, словно желая, чтобы он отказался от этого.
– Однако если ты зажжешь огонь своей судьбы… – она указала на правое кострище, – который уничтожит все остальные, ты будешь окончательно следовать по пути своего предназначения. Проклятие Ваноры будет и дальше править твоей жизнью, пока твоя судьба не исполнится так, как предопределила Ванора. Все произойдет, чего бы это ни потребовало.
Ее рука коснулась Пейтона, когда она передавала ему факел. Женщина посмотрела ему в глаза и улыбнулась своей извечной знающей улыбкой.
– Когда ты узнаешь правду, тьма поглотит тебя – но ты будешь счастлив.
Глава 22
Дункансбург, пограничные земли, 1741
– Ты хорошо пахнешь, душечка, – прохрипел мне в ухо вонючий парень и потерся носом о мою шею. Я содрогнулась от отвращения, когда его щетина царапнула меня, а его влажные губы скривились.
Адреналин бежал по моим венам, как наркотик, и я дрожала. Моя попытка дотянуться до ножа не удалась из-за железной хватки, которой меня держал мужчина.
– Отпусти меня! – крикнула я и попыталась вырваться, но он только рассмеялся и продолжал держать свой клинок у меня под ребром.
– Ш-ш-ш, не беспокойся, я отпущу тебя, – пообещал он мне успокаивающим голосом и потащил меня за собой. – Я отпущу тебя, если…
Мы достигли зарева костра, и я споткнулась, упав на мужчину и вызвав у него грубый смех. Он повернул меня к себе и вырвал у меня из-за пояса кинжал. Я была свободна, но столкнулась лицом к лицу с двумя клинками – и с парнем, который не колеблясь воспользуется ими.
– Отпустишь меня, если?.. – спросила я, задыхаясь и пытаясь подавить свою панику, прежде чем она настигнет меня.
– Когда я закончу с тобой, дорогая, – ответил он с отвратительной усмешкой, указывая на огонь, у которого вдруг появились другие мужчины. – Впрочем, отпустят ли они тебя, я обещать не могу.
Остальные мужчины грязно засмеялись, а отвратительный вонючка приблизился на шаг.
В моей голове был только шум. Крик моего внутреннего голоса. Он ревел: «Беги!»
Несмотря на два ножа, направленных в мою сторону, я со всей своей силой бросилась на мерзавца. И, почувствовав, как он удивленно пошатнулся, я тоже постаралась не упасть. Мужчина шагнул назад, в пламя костра, и споткнулся о полено, прежде чем с визгом заметил, что его килт загорелся. Я развернулась и побежала в лес, в темноту. Шаги и крики мужчин следовали за мной, и по их смеху я поняла, что охота доставляет им удовольствие.
Черт возьми, я буду в заднице, если попаду им в руки. Мой кинжал исчез, я уже совсем запыхалась, и моя попытка побега наверняка была услышана за километры.
Я больше спотыкалась, чем бежала, потому что лесная почва была усеяна корнями и ветками. Казалось, лес почти на стороне моих преследователей. Ветка хлестнула меня по лицу, и я почувствовала, как по щеке потекла теплая кровь.
«Черт возьми, Сэм, соберись!» – в мыслях уговаривала я себя, сдерживая слезы, которые только затуманивали мне зрение, и вытирала кровь из пореза. Он горел.
– Эй, голубушка, подойди ближе, все останется между нами, – услышала я голос из кустов позади себя.
Я повернулась и оказалась лицом к лицу с великаном.
Проклятье, этот парень больше, чем двухметровый Дирк Новицки!
Он схватил меня за руку и дернул к себе. Мои ноги уже не касались земли. Его руки напоминали настоящие лапы. Он грубо дернул мой корсет.
Я набросилась на него с кулаками, но великан только рассмеялся, схватил мои волосы и откинул голову назад так, что мне показалось, будто мне сломали шею. Тогда он попытался навязать мне поцелуй. Я укусила его – и он ударом швырнул меня на землю.
– Защищайся, и я без промедления убью тебя, – опасно тихо прошипел он, хватаясь за мое платье.
Разве после этой угрозы я бы сопротивлялась, если бы могла двигаться? Это было неважно, потому что от его удара я так оцепенела, что даже дышать было трудно. Хотелось бить и сопротивляться, но ничего не происходило.
Я закрыла глаза и почувствовала слезы. Горячие, как лава, они полились из-под моих закрытых век, и это было все, что я хотела почувствовать.
* * *
Пейтон и Шон галопом скакали на запад. Они потеряли много времени, и поэтому настроение Пейтона было не самым лучшим. Ему потребовалась целая вечность, чтобы вытащить из нытика-викария, который продолжал говорить только о своем коне, всю историю.
Руки Пейтона все еще сжимали поводья, когда он вспомнил, как викарий упоминал Sgian dhub Натайры. Пейтон хотел вонзить свой собственный нож в его грудь, настолько разъяренный, что лицемерный святоша оставил Сэм наедине с Натайрой Стюарт и ее кинжалом. Но впереди была буря, как викарий неоднократно подчеркнул, чтобы оправдать свое трусливое бегство.
Видимо, это время и его опасности заставили его быстро забыть о своем цивилизованном поведении, к которому он привык в двадцать первом веке. И только рука Шона, крепко и призывно лежавшая на его плече, удержала Пейтона от того, чтобы последовать своему импульсу.
Перед ними лежал замок Гальтайр, и Пейтон придержал своего коня, чтобы Шон мог его опередить. В конце концов, он ежедневно входил и выходил отсюда и мог проследить за тем, чтобы никто не подвергал Пейтона более пристальному досмотру, который, возможно, вызовет вопросы.
Они приближались к стенам замка, и Пейтон удивился, насколько чуждым ему все показалось. Многие годы своего проклятия он провел в этих стенах вместе с Натайрой и Каталем Стюартом, а также собственными братьями. Правда, только задолго до того, как в последний раз стражники патрулировали стены или служанки выполняли свою работу. Годы, когда они прятались от незнакомцев и уединялись здесь. Он обвел глазами стены, где дежурили несколько воинов, и съежился. Слева и справа от ворот на копьях были насажены отрубленные головы мужчин.
Пейтон не мог отвести взгляда от гниющей, кишащей мухами плоти. Несмотря на то что лица были исклеваны птицами, изъедены личинками и раскраснелись от непогоды, он узнал их. Братья-близнецы Дункан и Дугаль Стюарты. Но кто из них кто, Пейтон понять уже не мог.
– Что здесь произошло? – тихо спросил он.
Шон поднял брови, подвел свою лошадь ближе к лошади брата и доверительно склонился к нему:
– Ты, конечно, помнишь, что Натайра всегда ненавидела этих двоих за то, что они оспаривали у Каталя его наследство и титул. Кражи скота, вражда с Кэмеронами и к тому же эти два бастарда, которые считали, что могут расколоть клан, посеяв разногласия и раздор… Помнишь, Каталь был так непреклонен в том, что касалось нападения на Кэмеронов, потому что Дункан и Дугаль уже практически вонзили ему нож в спину. Он должен был одержать победу, иначе потерял бы верность своих людей. В ту ночь Натайра заставила Каталя отправиться без братьев, чтобы они не могли выдать его победу как свою.
