Если раньше он сомневался в ее любви, то теперь признал, что решение, которое она вынуждена была принять, оказалось не легче его. Как он мог упрекать ее в том, что она все это время держала его сердце в своих руках?
Беата была права.
Когда ты узнаешь правду, тьма поглотит тебя – но ты будешь счастлив.
Пейтон глубоко вдохнул. Как только он покинет эту платформу, проклятие Ваноры снова заберет у него все его эмоции. Вероятно, его чувства были частью магии этого места – ведь он должен был чувствовать, чтобы прийти к какому-то решению.
Он погладил шрам в форме полумесяца на подбородке.
Она, задыхаясь, бежала по лесу, он шел за ней по пятам. Он злился на себя, потому что раздирающие его чувства были связаны с тем, что его пленница сбежала от него. Потому что его сердцебиение менялось, когда он смотрел ей в глаза, потому что его разум желал, чтобы она не была его врагом. Пейтон отбросил ветви в сторону и поспешил за ней. Она смело карабкалась по склону, и ему пришлось усмехнуться, когда она потеряла равновесие и сползла вниз. Догнать ее не составило труда, и, прежде чем она снова поднялась на ноги, он бросился на нее. Она подняла руки, и ее кинжал нашел свою цель.
Выругавшись, он поднял ее руки над головой, одновременно пресекая любое дальнейшее противодействие, прижимая ее к земле своим телом.
Кровь капала с его подбородка на ее платье.
– Ifrinn! Ты ведьма! – Ему не составило труда удерживать ее одной рукой, в то время как другой он держался за подбородок. – Ты еще пожалеешь об этом!
Он вырвал у нее кинжал и засунул себе за пояс.
– Отойди от меня! Отпусти меня! – закричала она и дернулась изо всех сил, видимо, не отдавая себе отчета в том, что ее движения делают с ним.
– Дьявол меня побери! О чем ты вообще думаешь? Думаешь, тебе далеко удастся уйти в одиночку? Ты предпочитаешь быть убитой какими-нибудь разбойниками на дороге, чем поехать в замок Буррак под нашей защитой?
– Под вашей защитой? Ха! Разве не ты только что сказал, что я враг? Какую защиту можно ожидать от врага?
Она попыталась просунуть колено между его ног, чтобы избавиться от него, но вместо этого платье соскользнуло выше. Он безжалостно сжал ее, и ее дыхание участилось. Она беспомощно посмотрела на него.
Тихим голосом он попытался успокоить себя самого и девушку:
– Ты не должна меня бояться. Мне не нужно насилие, чтобы понять, что ты знаешь. – Он подвинулся ближе, потому что она опьяняла его. – Никакого насилия, чтобы получить то, что я хочу.
Его губы почти касались ее. Его дыхание скользило по ее коже, а его глаза должны были подсказать ей, как сильно он ее хочет. Их голые ноги были переплетены, они были так близки…
Его взгляд поймал ее и ясно дал понять, что сейчас произойдет. Он опустил голову.
– Пейтон, пожалуйста… – с трудом произнесла она.
Юноша коснулся шрама. Он все еще был там, даже после того, как Сэм давно вернулась в свое время. С этого момента он знал, что любит ее, хотя она была его врагом. Если он уже понял это тогда, то почему ему когда-либо приходили в голову сомнения?
Их любовь победила ненависть. Она победит и время!
Пейтон закрыл глаза, прыгнул вниз головой в черный ледяной поток, позволил тьме поглотить себя – и был при этом счастлив.
* * *
Я закрыла глаза, прислушиваясь к биению сердца Пейтона под своей щекой и наслаждаясь его знакомым ароматом. Было почти как дома, на уютном диване.
Я была слишком измотана, чтобы говорить, даже зная, что в конце концов нам придется это сделать.
Открываться, когда человек так уязвим, трудно.
– Сэм? – нарушил тишину Пейтон, и я слегка подняла голову, чтобы посмотреть на него. Он закрыл глаза и сцепил руки за головой.
– А?
Он посмотрел на меня:
– Почему ты здесь? В 1741 году, я имею в виду.
Я села. На его вопрос была тысяча возможных ответов. Из-за Аласдера или Натайры, из-за меня, картины в доме священника или записи в церковном реестре, из-за него или проклятия Ваноры? Все это было причиной – или ничего из этого. Я вернулась, потому что это была моя судьба.
Я могла бы сказать, что Аласдер заставил меня сделать это, что именно он настоял на том, чтобы я отправилась в это время, но это было бы только половиной правды. На самом деле угроза Аласдера была всего лишь каплей, которая переполнила бочку и дала мне принять решение. Но как мне объяснить это Пейтону?
– Потому что я люблю тебя, Пейтон… и моя вина в случившемся обрекла тебя почти на триста лет страданий. Я здесь, чтобы избавить тебя от проклятия. Ведь это то, чего ты хотел, не так ли?
Я дрожала, но не от холода, а потому, что чувствовала себя недостаточно сильной, чтобы вести этот разговор о вине и разочаровании.
Пейтон тоже выпрямился и накинул мне на плечи свой плащ. Он казался неуверенным, потому что пожал плечами.
– Я идиот, Сэм. – Он беспомощно покачал головой и схватил мои руки. Нежно он поцеловал кончики моих пальцев, прежде чем переплести свои пальцы с моими. – Последнее, чего я хочу, – это ранить тебя своими глупыми разговорами или подвергнуть опасности. Ты – моя жизнь, Сэм, и я не хочу больше ни дня быть без тебя.
– Я знаю, именно поэтому тебя так мучило проклятие. Мне жаль. Если бы я только могла разрушить его раньше, то избавила бы тебя от всего этого! Мы все равно могли бы быть вместе, я могла бы остаться здесь, с тобой. Назвать это планом было бы преувеличением, но так я, по крайней мере, думала…
– Ты останешься со мной! Со мной! Я человек, который ждал тебя двести семьдесят лет – и не жалел об этом ни единого дня. Теперь я понял, что проклятие и мое прошлое – это мое покаяние, и ты спасла меня. – Он поцеловал меня. – Сэм, ты так бесконечно давно изменила мою жизнь, и даже мое старое проклятое «я» теперь понимает, какой подарок сделала мне судьба. Я уже не сомневаюсь и никогда не должен был этого делать. Ты и я, мы должны быть вместе, но не в этом времени. Не среди войны и врагов, а в нашем времени, рядом с твоей семьей!
Я была сбита с толку. Откуда эта внезапная смена чувств?
– Пейтон, я… а что с Кайлом? – Я все еще чувствовала себя такой виноватой. – Его смерть угнетает меня, и все же я уже не могу этого изменить.
– Кайл умер, Сэм. Это часть жизни, mo luaidh, делать выбор, а затем принимать его последствия. Я, ты, он… мы все действовали, как казалось нам правильным. Ни у кого никогда не было злого умысла, и судьба руководит нашими поступками. Иногда нам так больно, и поэтому мы очень хотим изменить наш выбор… – Он сглотнул, и я увидела, что он желал именно этого. – Иногда люди умирают. Люди, которых мы любим. И поскольку мы так любили этих людей, эта боль будет сопровождать нас всю оставшуюся жизнь. Сохрани это чувство, потому что благодаря ему Кайл жив в наших сердцах.
