– В глубокой благодарности за твою верность я освобождаю тебя своей кровью, Аласдер Бьюкенен. Делай, что велит тебе сердце, прости меня за то, что я поставил свое счастье выше твоего.
Он посмотрел на него вопросительно на мгновение. Аласдер слабо кивнул и замер. Каталь обмакнул окровавленное лезвие в чашу и сделал большой глоток.
– Кровью, mo charaid, горькой, как этот напиток.
Аласдер снова взял чашу и обратил свой взгляд к свече на алтаре. Она мигнула и погасла. Каталь рядом с ним задыхался и прижимал руки к груди.
Аласдер поднял чашу над собой в лучах солнца и пробормотал:
– За вечность, сердце мое.
Он опорожнил чашу, когда Каталь рядом с ним с хрипом упал на землю.
Из дрожащих рук Аласдера выскользнула чаша, и он прислонился головой к скамье.
Перед собой он видел ее счастливую улыбку, а сердце с каждым ударом закачивало в его тело яд белладонны, приближая к женщине, которую он любил.
Глава 27
Дункансбург, пограничные земли, 1741
Как черное масло, вода низвергалась со скалы в озеро, смывая наше прошлое. Я чувствовала себя словно заново рожденной, когда через несколько часов проснулась усталой и счастливой на палящем послеполуденном солнце.
Бабочки танцевали над вербеной, растущей вокруг озера, а птицы щебетали в верхушках деревьев. Это было как в раю, только моему телу казалось, что я попала под танк – синяки уродливо светились на коже.
Я попыталась пальцами распутать волосы, любуясь Пейтоном, который, наверное, только что искупался и теперь искусно обмотал килт вокруг бедер. Я увидела белый шрам под его сердцем, зримое доказательство его любви ко мне. Его кожа все еще влажно блестела, но это, казалось, не беспокоило его. Заметив, что я проснулась, он улыбнулся и подошел ко мне.
– Если бы я знал, что ты проснешься… – Он игриво потянул за килт, а я засмеялась и легонько ударила его по бедру:
– Прекрати! Посмотри на меня, неужели ты думаешь, что я могу пошевелить хоть одним мускулом?
Пейтон подмигнул мне и наклонил голову, чтобы поцеловать меня.
– Я, конечно, нашел бы средства и способы сделать тебя счастливой без необходимости тебе двигаться.
Блеск в его глазах вызвал у меня румянец на щеках, и я смущенно скрестила руки на груди.
Пейтон повернулся, поднял с земли сверток ткани и подал его мне.
Я нахмурилась.
– Когда ты еще спала, Шон был здесь. Он послал кого-то в Дункансбург, чтобы достать это. Он шлет тебе свои наилучшие пожелания и советует нам немного поторопиться. Видимо, он потерял Натайру и Аласдера из вида.
Я содрогнулась при мысли о них и взяла платье. Оно было действительно красивым. Из коричневой блестящей шерсти, перетянутой темно-красными нитями и окаймленной по подолу красным кружевом. V-образный вырез и струящиеся рукава длиной три четверти делали его очень элегантным.
Хотя я и не предполагала, что за него Шон победил королеву Англии, оно было лучшего качества, чем любое другое платье, которое я когда-либо носила за это время.
– Оно великолепно! – изумилась я.
– Тогда надевай, нам пора. Ты даже не представляешь, как очаровательно выглядишь. Как лесная фея, с листочками папоротника в волосах, – засмеялся он и на самом деле вытащил из моей прически зеленый лист. – Как может порядочная леди ходить в таком виде? – спросил он и с наигранным негодованием покачал головой.
Я хотела ударить его, но не поймала. Против своей воли мне пришлось усмехнуться и начать натягивать платье через голову, пытаясь справиться с лентами и крючками.
Пейтон помог мне и, застегнув последний крючок, обхватил меня сзади и поцеловал в шею.
– Также он принес это. – Он протянул мне мой кинжал. – Шон нашел его в лагере людей Аласдера, но на кинжале девиз Кэмеронов, поэтому он предположил, что это твой.
Он вопросительно посмотрел на меня, и я кивнула. С благодарностью я схватилась за холодную сталь и сразу почувствовала себя увереннее, хотя рядом с Пейтоном мне, пожалуй, нечего было бояться.
– Вот только это оружие показывает, что есть еще многое, о чем нам обязательно нужно поговорить, Сэм, но не сейчас. Пора отправляться, mo luaidh. Шон заблаговременно отправил мужчин с повозками в Гальтайр и уже ждет нас. Мы должны уйти, пока Натайра и Аласдер не создали еще каких-нибудь проблем.
Страх, охвативший меня при упоминании о Натайре, Аласдере и вчерашних мужчинах, разрушил прекрасный мир грез, который обещало это место, и вернул меня к реальности. Еще не время расслабляться. Мы были далеки от того, чтобы вернуться в наш век.
– Шон отвезет нас прямо в Aulda´chruinn? – спросила я. Я надеялась на это, ведь он был бессмертным и к тому же впечатляющим бойцом – с ним мы, скорее всего, сможем добраться до памятного камня невредимыми.
Пейтон взял меня за руку и посмотрел в глаза. Он улыбнулся, но мне не понравился его взгляд.
– Послушай, Сэм. Я знаю, что сказал, нам надо торопиться, но сегодня утром я подумал, что… ну… – Он неуверенно посмотрел на меня. – Так вот, я подумал, не рассказать ли нам всем о себе раньше – тогда, может быть, все вышло бы по-другому, и…
Я покачала головой. Черт, я думала, мы хотели оставить все это позади!
– Прекрати, Пейтон! Не начинай снова! – гневно воскликнула я и вырвала у него руку, но он схватил меня за плечи.
– Сэм! – попытался он меня успокоить. – Подожди, дай мне договорить.
Он поцеловал меня, и я сдалась.
– То, что я на самом деле хочу сказать этим очень неуклюжим способом, – это…
Он опустился на колени и посмотрел на меня таким взглядом, который всегда сводил меня с ума, потому что он проникал в самое сердце.
– Саманта Уоттс, ты выйдешь за меня? Ты моя жизнь – не с тех пор, как я проехал мимо тебя на мотоцикле или последовал за тобой на памятник Гленфиннан. Все это началось гораздо, гораздо раньше, именно в этом времени – и потому я хотел бы жениться на тебе здесь, где все началось.
У меня гудело в ушах, и, поскольку я не предполагала, что здесь есть вертолеты, которые объяснят этот шум, я, вероятно, собиралась упасть в обморок. Черт возьми, чему я, собственно, удивилась?
Я отступила на шаг назад и села на первый попавшийся пень, чтобы не упасть со своими ватными коленками.
– Сэм? – Пейтон смотрел на меня большими глазами. – Это означает «нет»? – спросил он.
«Нет»? Я была совершенно сбита с толку. Разве я могла сказать «нет»? И хотела ли я этого вообще? Мне вдруг стало ужасно жарко, и я потрогала лоб, чтобы проверить, нет ли у меня лихорадки. Лихорадочный бред с галлюцинациями… Есть такая возможность, подумалось мне, но лоб был холодный.
