Должна ли я поговорить с ним об этом?
– Пейтон, я…
Он подошел ко мне и приложил палец к губам.
– Сэм, то, что я сказал, – правда. Я в согласии с самим собой. То, что ты любишь меня как человека, которым я являюсь, и человека, которым я когда-то был, заставляет меня надеяться, что и через много лет ты еще полюбишь человека, которым я тогда, может быть, и стану.
Он подошел к большой медной ванне, стоявшей в центре комнаты, и потрогал воду. Потом вернулся ко мне и начал расстегивать крючки на моем платье.
– Я прекрасно помню, lassie, как сильно хотел тебя тогда, – и не жалею о том, что мы сделали.
Услышав, как Пейтон произносит это ласковое «девочка», я почувствовала, как мурашки побежали по коже. Никогда он не называл меня так. Это было воспоминание о старом Пейтоне, и, обратившись ко мне так, они слились в одного человека, которым они и были.
Он снял платье с моих плеч и взял мое лицо в свои руки.
– Я никогда не мог устоять перед тобой – независимо от того, в каком времени мы находились. – При этом он крепко прижал меня к себе и целовал до тех пор, пока я не забыла, где я нахожусь.
– Пейтон! – У меня перехватило дыхание, когда я снова осознала это. – Что, если кто-то войдет?
Он поднял меня, словно я была легкой, как перышко, осторожно опустил в ванну и шагнул назад. От его улыбки у меня закружилась голова, и вскоре я полностью скользнула под водную гладь.
– Тогда… – он подмигнул мне, – твоя репутация разрушена, и, пожалуй, тебе ничего другого не останется, как выйти за меня замуж по-настоящему!
– Ах вот оно как! Так ты просто защищаешь себя, да?
– Ты непредсказуема, mo luaidh. Кто знает, что произойдет? До сегодняшнего вечера еще многое может случиться, так как я тебя знаю.
С хорошим настроением он улыбнулся мне и оставил меня в ванной, чтобы я могла посвятить себя приготовлениям.
* * *
Aulda´chruinn. Пейтон осмотрел покосившуюся хижину посреди кустов дрока. Всего в нескольких метрах от него в траве был камень его судьбы. Он медленно подошел ближе.
Он не был здесь с того самого дня почти год назад. Именно тогда он позволил Саманте вернуться через памятный камень друида в то время, когда она пыталась спасти его жизнь.
Он позволил своей руке скользнуть по шершавому камню, чтобы почувствовать прикосновение Сэм. Но все было как всегда – он ничего не чувствовал. В отличие от остальных, юноша не был разочарован, потому что принял свою участь.
Он снова сможет чувствовать – когда-нибудь.
Теперь, когда Пейтон сделал свой выбор, он был в этом уверен.
Беата вытащила его из воды и счастливо поцеловала в щеку.
– Совет был прав. Ты – человек, чья любовь еще более могущественна, чем любая из наших сил. С незапамятных времен любовь – самая сильная стихия, но мало кто узнает ее, когда сталкивается с ней.
Они гребли обратно к острову, оставив платформы позади, как поверженных врагов.
Пейтон, измученный и подавленный пережитым, едва ли был в состоянии уследить за словами старой женщины.
– Ванора оставила письма, в которых записывала свои видения. Я знаю, что ты вернешься ко мне через много лет – тогда, когда будешь готов позволить силе своей любви управлять твоей жизнью.
Пейтон слушал только вполуха. Он все еще чувствовал воспоминания обо всех тех мгновениях, которые открыли ему ведьмы, и не мог дождаться, когда пройдет время.
– Проклятие Ваноры обрело такую силу только потому, что она тоже действовала из любви. Она пишет, что сделала дочери подарок.
Беата покачала головой над заблуждением Ваноры и спросила его:
– Жизнь без боли может принести только боль, не так ли, Пейтон?
Но даже сейчас, когда он оставил Фэр-Айл и стоял перед памятным камнем, он не совсем понимал, кто такая дочь Ваноры и какое отношение она имеет ко всему этому. Возможно, ему следовало быть более внимательным. Но на самом деле это уже неважно. Все, что имело значение, – это то, что он принял проклятие как свое покаяние и теперь надеялся когда-нибудь снова быть рядом с Сэм. Вот почему он был здесь.
Мог ли этот камень помочь ему с его желанием?
Камень пяти сестер, который отнял у него Саманту. Ненадолго у Пейтона появилось желание разрушить его, уничтожить… но потом он вспомнил, что этот заколдованный камень привел Саманту в его жизнь.
Разве он отпустил бы ее сегодня, если бы у него снова был выбор?
Юноша знал, что год назад у него не было выбора. Проклятие уже глубоко проникло в него, лишив чувств. Любовь к Сэм была не более чем мимолетной картиной мечты, которую он не мог уловить. Боль рядом с ней, в конце концов, была невыносимой, но в тот момент, когда она ушла…
Пейтон стряхнул с себя воспоминания.
Отпустить Сэм было самым тяжелым, что он когда-либо делал. Никогда больше он не сможет найти силы для этого. Юноша поднял лицо к ветру, почувствовал, как развеваются волосы. Когда-нибудь в далеком будущем он снова почувствует счастье.
Медленно он повернулся и сделал шаг по тому же пути, по которому шел тогда, в самый темный момент своей жизни. Но теперь он знал, что впереди.
Пейтон был готов вернуться домой.
* * *
Теплая вода благотворно действовала на мои словно налитые свинцом конечности. Долгая езда, медленно заживающие синяки и волнение последних дней истощили меня.
Если честно, хотелось провалиться в столетний сон. После этого я оказалась бы достаточно отдохнувшей, чтобы достойно отпраздновать свою свадьбу.
Я закрыла глаза и прислонила голову к медному краю ванны.
Великолепно! Мои волосы благоухали розовым маслом, добавленным в воду, и я чувствовала, как кожа освобождается от дорожной пыли. Я сознательно вытеснила болезненную мысль о том, что ни мои родители, ни моя лучшая подруга Ким не будут со мной в этот важный день моей жизни, и вместо этого наслаждалась непривычной роскошью ванны. Наконец я неохотно поднялась из уже остывшей воды и завернулась в полотенце, которое лежало на кресле. Как раз в тот момент, когда я раздумывала прилечь на кровать Пейтона, дверь открылась и вошла няня Макмиллан с подносом всевозможной еды.
– Девочка, как хорошо, что ты снова с нами! – воскликнула она и отложила поднос, чтобы притянуть меня к своей груди. – И какие замечательные новости! Я сразу поняла, что твое сердце в нужном месте, и лорд тоже это понял.
Она подвела меня к столу и нежно усадила на стул перед угощениями.
– Вот, выпей чашку чая и ешь, пока овсяная лепешка не остыла. Мед в горшочке.
Она налила мне дымящегося чая и принялась насухо вытирать полотенцем мои волосы, а я, последовав ее предложению, отломила кусок от лепешки и обмакнула его в мед. Тот был гораздо гуще и темнее меда из супермаркета и намного ароматнее. Я словно попробовала на вкус цветки клевера из сладкой золотистой массы.
