Его взгляд задержался на Сэм и его брате, который как раз протягивал руки к своей невесте, чтобы поцеловать ее на глазах у всех. Все здесь чувствовали их счастье. Когда гости сопровождали молодоженов по усыпанной цветами дорожке обратно в замок, Шон еще долго сидел среди деревьев, пока постепенно не погасли все фонари.
Его мысли беспрестанно крутились вокруг одолжения, о котором попросила его Сэм. Мог ли он пойти на это? Или он не должен? И что сказал бы Пейтон, если бы узнал об этом?
Ему было не по себе, однако внутри него все призывало сделать то, чего хотела Сэм.
– Bas mallaichte! – выругался он и покачал головой: – Черт побери, Сэм!
Он поднялся и прислушался к звукам ночи. Покой распространился в нем, и это было так не похоже на эмоциональный холод, который обычно сковывал его душу, что он почувствовал желание рассмеяться.
Сэм освободит его от этой пустоты через много лет, сказал Пейтон. Было правильно и несложно исполнить одно ее желание.
* * *
Счастливая, я позволила Пейтону вести меня по темным коридорам Буррака, в то время как внизу, в зале, в небольшом кругу по-прежнему праздновали наше бракосочетание. Фингаль только что одарил няню Макмиллан сочным поцелуем и громко объявил, что давно пора привнести любовь в это старое жилище, чем вызвал у кормилицы настоящий ужас. При этом даже слепому было видно, что эти двое очень интересуются друг другом.
– Они не будут скучать по нас? – тихо спросила я и побрела дальше по коридору.
Пейтон ответил так же тихо, но при этом со смешком:
– Конечно, но раз мы оставили им вино, они просто утопят в нем свое горе.
Мы подошли к его комнате, и Пейтон поднял меня на руки и торжественно перенес через порог.
Свечи горели рядом с кроватью, заливая комнату золотистым светом.
– Миледи, – прошептал Пейтон мне на ухо и поцеловал в шею, нежно уложив меня на матрас своей кровати с балдахином, и, улыбаясь, склонился надо мной. Я с трудом могла поверить, что Пейтон Маклин действительно стал моим мужем.
Когда он подошел ближе, я протянула к нему руки и расстегнула брошь на его накидке.
В килте и рубашке он так походил на свое старое «я», что мне стало больно. Это был один человек, один-единственный человек, который значил для меня все – и так было всегда.
И все же я жалела, что не смогла спасти Пейтона того времени, который все еще был проклят. Мы с ним даже не встретились. И вот теперь эти два образа слились в человека, которого я любила, за которого вышла замуж и который был моей жизнью и моим будущим. Я скинула с его плеча рубашку и провела по шраму на его сердце.
– Сэм? – Его взгляд был нежным, и в тот же миг мне стало жарко. – Где ты в своих мыслях?
Я притянула его к себе и поцеловала, пока его руки блуждали по шнурам моего лифа, пытаясь их развязать.
Я начала гладить его спину и с удовольствием прошептала ему:
– Это наша первая брачная ночь, Пейтон. Мои мысли вращаются только вокруг тебя. А теперь хватит болтать.
На его губах был вкус виски, и я хотела большего, когда его руки наконец коснулись моей кожи.
Глава 29
Шотландия, 1741
Пейтон поднял глаза и увидел серебряное лезвие меча, направленное на его горло.
– Ты, наверное, не боишься ни смерти, ни дьявола?
Он застонал, осознав, что ему угрожают его собственным мечом.
– Pog mo thon, Шон! – Он вздрогнул и отодвинул клинок в сторону, чтобы сесть. – Чего ты хочешь?
Шон рассмеялся и вонзил меч в землю.
– Уж конечно, не целовать твою задницу, брат.
Пейтон поднял одну бровь, затем завязал волосы на затылке.
– Не говори мне, что случайность привела тебя сюда, – заметил он, указывая на отвесные скалы, которые громоздились вокруг него. Это было утомительно, чтобы подняться на выступ скалы, но уединение стоило приложенных Пейтоном усилий… чтобы обрести покой. А не чтобы ему угрожали его собственным мечом!
Похоже, Шона не особо волновало недружелюбное приветствие Пейтона, потому что он скучающе свесил ноги с края камня, болтая ими в воздухе.
– Это была не случайность, – признался он.
Пейтон, не испытывая желания строить догадки, поднялся и смахнул пыль со своей накидки. Рывком он выдернул клинок из земли и сунул его обратно в кожаные ножны на спине.
– Так ты расскажешь мне, как так вышло, или позволишь дальше ветру бродить под твоим килтом?
Шон рассмеялся и действительно поднял килт над бедрами, из-за чего пропустил удар Пейтона.
– Ай! Daingead! – выругался Шон и тоже встал. – Лучше радуйся, что твой неблагодарный зад нужен живым в Бурраке, в противном случае…
Пейтон зевнул. Угрожать бессмертному шотландцу смертью было не совсем эффективно. И поэтому, не дожидаясь брата, он начал спускаться.
– Кому же так срочно понадобился мой зад? – спросил он, не прекращая спускаться.
– Вот сам и увидишь!
Пейтон покачал головой и отвязал свою лошадь.
– Хочу ли я этого? – спросил он с легким энтузиазмом и вскочил в седло.
Шон, который уже тоже был внизу, хитро подмигнул ему:
– Представь себе, хочешь.
* * *
Фингаль и Пейтон сидели вместе весь день и разговаривали. Я знала, как сильно тяготили Пейтона плохие отношения с отцом, поэтому не хотела мешать им в их интимной беседе. У них оставался всего один день, поэтому я отправилась на кухню и составила компанию няне Макмиллан.
Вероятно, она была одной из немногих, кто догадывался, что здесь на самом деле происходит. Хотя что-то из этого показалось ей странным, она все же не обращала на это внимания. Поэтому я тоже сделала вид, что самое естественное в мире – собрать провиант для сына, который должен был вернуться в свое время и для этого пересечь нагорье, чтобы добраться до мемориального камня пяти сестер.
Няня Макмиллан наполнила наши мешки таким количеством еды, что я уже боялась, что понадобится повозка, чтобы увезти с собой так много хлеба, мяса, вина и маленьких пирожков.
Я как раз со смехом заверила ее, что на те два дня, что мы будем в пути, морковки и лука не потребуется, когда в дверь вошел мой муж с озабоченным лицом.
Встревоженная, я вскочила и бросилась к нему.
– Что случилось? Аласдер и Натайра? – спросила я, потому что не могла придумать ничего другого, что настолько вывело бы Пейтона из себя.
Мой желудок сжался, когда он крепко притянул меня к себе.
– Нет, Сэм. – Он глубоко вдохнул, мучительно выговаривая слова: – Я… я вернулся.
Это было хорошо, что он держал меня, потому что потрясение, с которым его слова проникли в мое сердце, привело бы к тому, что я упала бы в обморок.
