– И, несмотря на это, ты здесь.
Это был не вопрос, а утверждение. Он придвинулся чуть ближе и поморщился от боли.
– Это невероятно… Я не ожидал снова тебя увидеть, прежде чем наше предназначение исполнится.
Я вспомнила, как размашисто викарий вчера вписал наши имена в церковный реестр.
– Может быть, это часть нашей судьбы – быть здесь сегодня, – размышляла я вслух, и Пейтон улыбнулся.
Он снова осторожно приблизился, и только пот на его лбу показал мне, как много сил ему потребовалось для этого. Я ненавидела делать это с ним. Я ненавидела Ванору за ее проклятие!
– Ты можешь представить, каково это, быть мертвым? Это про меня, но только я жив! Представь себе самый красивый закат, который ты когда-либо видела: восхитительные краски, теплое свечение на коже. Чувство, которое разливается внутри тебя в этот момент, – счастье, удовлетворение или восхищение. Раньше моя жизнь была такой, но теперь все серо. Хоть я и вижу цвета, я ничего не чувствую. Ты сделала так, что теперь все иначе! У меня нет слов, чтобы объяснить тебе, как ты перевернула мою жизнь. С тех пор как я впервые увидел тебя, я больше не могу без тебя. С тех пор как я тебя знаю, я чувствую!
Так в далеком будущем Пейтон рассказал бы мне о своей бессмертной жизни. И если мое предназначение было быть здесь, то потому, что я должна была искупить все это. Возможно, он был прав. Слова не помогут ему. Но, возможно, это поможет.
Я встала и подошла к парапету. Хотя я повернулась к нему спиной, я чувствовала его взгляд.
– Я хочу подарить тебе кое-что, Пейтон. – Я указала на небо над нами, и Пейтон тоже поднялся. Я знала, что он вспомнил ту ночь, когда привел меня сюда.
– Сэм, не… – прошептал он и сделал шаг ко мне. Всего несколько сантиметров отделяли нас теперь, и я видела, как ему больно.
Я невозмутимо продолжала:
– Только у меня нет ничего особенного, что порадовало бы бессмертного шотландца.
Он хотел остановить меня, когда я указала на начинающийся закат.
– Не делай этого… – Он задыхался, и слезы, которые текли по его щекам вниз, преломляли слабый свет заходящего солнца.
Небо светилось самыми ослепительными красками, когда солнце медленно опускалось за серые горы, переливаясь из золотого через оранжевое в фиолетовое.
– Почувствуй, Пейтон. Почувствуй этот момент. Тепло, краски… и меня.
Ветер развевал его волосы в мою сторону, словно хотел коснуться меня. Я знала, что это причинит ему боль, но все же протянула ему руку.
– Слишком много всего, Сэм. Так много ощущений… меня практически разрывает на части. – Он дрожал, а губы его превратились в тонкую белую линию. – И все же я не хочу, чтобы это прекратилось.
Его рука обхватила мою, и он дернулся назад, словно обжегся, но не отпустил меня.
Стоя бок о бок, мы молча смотрели вниз с каменного парапета, погруженные в свои чувства. Каждое дуновение ветра на нашей коже, каждую пылинку, вспыхнувшую светом, и каждое биение сердца друг друга мы впитывали в себя, чтобы запечатлеть это мгновение в вечности.
Так много всего надо было сказать, так много всего прояснить, но мы просто стояли и робко держались за руки. Я почувствовала не только его агонию, но и его счастье, когда он большим пальцем погладил мою ладонь.
Солнце уже давно зашло, предоставив свою сцену танцу звезд, которые заняли свои места на темно-синем небе рядом с луной.
Перламутром мерцала река на западе, отделявшая земли Маклинов от земель Стюартов, а горы на севере были неясными темными фигурами вдалеке. За ними лежало мое будущее. Туда я скоро вернусь. В тени пяти сестер Кинтайла, а оттуда в свое время.
– Пейтон? – прошептала я, чтобы не так резко нарушать магию момента.
– Да?
Его голос раздался очень близко от моего уха, а его теплое дыхание гладило мой затылок.
– Боюсь, что вскоре мне придется уйти.
– Боюсь, я знал, что ты скажешь это.
Но никто из нас не двинулся. Каждый ждал, когда другой сделает первый шаг.
– Как долго ты еще можешь оставаться?
– Недостаточно долго, Пейтон. Никогда не будет достаточно. Так что не будем терять ни минуты. Утро наступит слишком быстро.
Пейтон поднял одну бровь. Некоторое время он ничего не говорил, а только смотрел мне прямо в глаза.
– Ты хочешь провести со мной ночь? – сказал он наконец и хитро подмигнул. И вдруг все стало несколько двусмысленно.
Кровь прилила к моим щекам.
– Я… я не это имела в виду!
Пейтон рассмеялся и потянул меня за собой вниз.
– Ладно, не думаю, что тебе стоит беспокоиться о том, что я слишком близко к тебе. Твое присутствие почти убивает меня.
Его слова пробудили во мне воспоминания, и у меня закружилась голова. Казалось, вся наша жизнь, все наши переживания и чувства – один большой круговорот. Все снова и снова вело к началу. К нашей любви, которая была сильнее времени и пространства.
Мы лежали рядом и смотрели в ночное небо. Нам не нужно было разговаривать, чтобы прогнать темноту. Наши сердца тоже понимали друг друга. Только кончики наших пальцев соприкасались, и даже это, казалось, доводило Пейтона до предела того, что он мог вынести. Но каждый раз, когда я пыталась отстраниться, чтобы ему было легче, он крепко держал меня.
– О чем ты думаешь, Пейтон?
Он улыбнулся:
– Ты не хочешь этого знать, Сэм. Поверь мне.
Я приподнялась и посмотрела на него:
– Нет, Пейтон. Я хочу знать.
Он глубоко вдохнул:
– Помнишь тот день, когда ты вытащила стрелу из груди Фингаля?
Я кивнула. Это было то, чего я никогда не забуду.
– Я смотрел на тебя, склонившуюся над его раной, и мое сердце билось только для тебя. Несмотря на то что мой отец лежал на столе и боролся за свою жизнь, я думал о тебе. Я хотел быть рядом с тобой, Сэм. Уже тогда я понял, что ты особенная. Несмотря на множество забот, занимавших меня тогда – выживет ли мой отец, удастся ли покончить с похищениями скота, или же ты, Кэмерон, действительно мой враг, – именно тебя я увидел, когда закрыл глаза.
Он выглядел почти смущенным в лунном свете, когда продолжил говорить:
– Именно в тот момент я впервые задался вопросом, каковы на вкус твои поцелуи, Сэм. – Он рассмеялся и схватил меня за руку. – Когда ты убежала в лес, я не боялся, что ты сбежишь. Нет, я боялся никогда не получить ответ на этот единственный вопрос.
Он встал и откинул назад волосы.
Пейтон Маклин, горец, которого я люблю. Его накидка была скреплена на плече клановой брошью и уложена вокруг бедер аккуратными складками. Sporran висел на серебряных цепях, а в ножнах в сапоге был его Sgian dhub. Он выглядел впечатляюще, и мне не составило труда вспомнить, что и я тоже хотела поцеловать его с самой первой встречи.
