Пейтон удивленно посмотрел на меня и пошевелил угли.
– Твое присутствие здесь не имеет никакого отношения к тому, как все сложилось, Сэм. Как ты можешь в это верить? – Он бросил палку в пламя и повернулся ко мне: – Ненависть Стюартов к Кэмеронам с самого начала привела к концу этой вражды. К битве. Эта борьба началась за несколько поколений до этого. После смерти Гранта Стюарта она растянулась на десятилетия и в конце концов легла на наши плечи. Но это произошло бы в любом случае, Сэм. Даже без тебя, Росса или Кайла. – Пейтон поцеловал меня в висок и покровительственно положил свою руку на мою. – И Кайл… – Он закрыл глаза, вспоминая своего младшего брата, но улыбнулся. – Кайл был сорванцом. Он наслаждался каждым мгновением своей жизни. Я часто задавался вопросом, знал ли он втайне, что у него не так много времени, предчувствовал ли он свою слишком раннюю смерть – и потому жил так радостно и безмятежно.
Я сглотнула, потому что мысль о судьбе Кайла была тяжела для меня.
– Его смерть была неизбежна, Сэм. Он был между фронтами, оскорблял Натайру Стюарт и насмехался над Блэром, которому клялся в верности. Независимо от того, что произошло… его судьба была предопределена.
– Ты действительно так думаешь? – спросила я, и по моей спине пробежал холодок, хотя я сидела близко к огню.
– Да, Сэм. Я так думаю. И Кайл хотел бы, чтобы ты тоже так думала.
Пейтон заправил прядь волос мне за ухо и убедительно посмотрел на меня:
– Есть ли еще что-нибудь, что стоит между нами, Сэм? – Он поцеловал меня, и его руки переместились на мою спину. – Если между нами все в порядке, mo luaidh, и возможно новое начало, то скажи мне, Сэм, ты все еще хочешь меня?
Я чувствовала себя легко, когда потянула его за собой в траву.
Вес его тела на мне, его лицо в миллиметрах от моего и дыхание, которое согревало мне щеку… это напомнило мне о моменте в лесу, как я бежала тогда от Пейтона и моих чувств к нему. Чтобы остановить меня, он бросился на меня, и его взгляд отразил – так же как и сейчас – его желание. И как тогда, я попросила его наконец поцеловать меня.
– Пейтон, пожалуйста…
Я сунула руки под его рубашку и погладила по спине, ощущая сильные мышцы, целуя его со всей любовью, что могла ему дать. Нетерпеливо Пейтон расстегнул брошь и стянул рубашку. Я провела пальцем по шраму на его сердце, пока юноша расстегивал пояс на моем платье.
– Ты считаешь разумным любить Кэмерон? – спросила я, когда Пейтон стянул с моих плеч платье.
– Это самое разумное, что я когда-либо делал, – прошептал он.
На следующий день погода резко изменилась. Над нами внезапно сгустились темные тучи, и вспышки молний сопровождали зловещие раскаты грома.
Хотя я и не была справедливой ведьмой, я понимала, что говорит ветер: Натайра близко!
Пейтон тоже почувствовал надвигающуюся опасность. Снова и снова он смотрел на горизонт, оглядывался, и его рука лежала на рукояти оружия.
Мы медленно продвигались вперед. Ветер бил нас изо всех сил, словно хотел остановить. Около полудня мы увидели их. Двух всадников на горизонте.
– Черт, Пейтон! Что нам теперь делать?
Ужас охватил меня. Не может быть, чтобы снова что-то встало на пути у нашего счастья!
Я хотела нащупать свой кинжал, но Пейтон крепко держал мои руки.
– Не думаю, что они еще догонят нас, Сэм. Мы почти добрались. – Он указал на вершину холма перед нами. – За этой горой находится наша цель. – Он успокаивающе погладил меня по плечу и щелкнул поводьями, чтобы подстегнуть свою лошадь для последнего отрезка пути. – Мы скоро будем дома, обещаю, mo luaidh.
Чуть позже мы добрались до памятного камня. Поднялась буря, и ледяной ветер кусал нашу кожу. Волосы разметались по моему лицу, и Пейтон тоже прикрыл глаза.
– Они должны знать, что придут слишком поздно, – размышляла я вслух.
Пейтон схватился за поводья моей лошади, когда мы проезжали мимо заброшенной хижины. Юноша осматривал лес позади нас.
– Натайра – ведьма. Она никогда не сдается.
– Все равно она проиграет, – заметила я, когда камень показался перед нами. С жутким предчувствием я выскользнула из седла.
У нас получилось. И все же знание того, что сейчас произойдет, парализовало нас, и мы молча приблизились к камню. Предстоящее путешествие во времени заставило меня замереть еще до того, как я позволила своим пальцам осторожно скользнуть по камню. Молния сверкнула над нами.
– Неужели ты думаешь, что пять сестер когда-нибудь пройдут по этому пути? – крикнула я против ветра, чтобы отвлечь себя от того, что нам надо было сделать.
Пейтон посмотрел на горы, в которые друид превратил своих дочерей, и покачал головой:
– Нет, я так не думаю. Для того, у кого нет надежды на хороший конец, окаменевшее сердце лучше, чем разбитое. А они так красивы, что мне просто хочется верить, что они таким образом обрели покой.
Не могла не согласиться с ним. Даже в эту бурю заснеженные вершины пяти сестер Кинтайла вздымались к небу с неповторимой грацией, которая наворачивала на глаза слезы, даже если не знать правды об их судьбе.
– Домой? – спросил Пейтон и сжал мою руку.
Человек, который был моей жизнью, который все время держал мое сердце в своих руках и чья любовь делала меня целой, вытащил свой кинжал.
– Прости меня, но это единственный путь, – прошептал он, когда моя кровь окрасила его клинок.
Глава 32
Шотландия, 1741
Натайра почувствовала, что они проиграли еще до того, как лошадь Пейтона понеслась им навстречу. Ведьма ощутила это, потому что ее настоятельное желание остановить девушку Кэмерон стало слабее. Потому что надежда на жизнь рядом с Аласдером угасла, а память об их последней совместной ночи сияла слабее, чем несколько минут назад.
Девушка ушла, и без нее проклятие Ваноры снова набрало силу.
Она опустила поводья и посмотрела на Аласдера. Он тоже заметил перемену. В его взгляде было сожаление.
– Мы опоздали, – прошептала Натайра, соскользнув с седла. Она почувствовала слабость и опустилась на колени.
– Мне жаль, дорогая.
Она презрительно фыркнула, и ее страх, что снова придется жить без любви Аласдера, разозлил ее.
– Тебе жаль? – закричала она. – Это все? Что теперь? Что нам делать? Неужели ты не понимаешь, что скоро мы снова ничего не будем чувствовать?
Аласдер сел рядом с ней и привлек ее в свои объятия. Она противилась ему, но он оставался непреклонен.
– Натайра, – прошептал он ей на ухо и прислонился лбом к ее виску. – Послушай! Больно только сейчас. Завтра ты уже не будешь грустить по этому поводу и больше не будешь скучать по любви. Так что и в этом есть что-то хорошее.
