– Нам надо убираться отсюда, – тихо говорю я Алессио.
– Подождем, пока они уйдут. После этого мы сможем помочь в поисках выживших. – Его взгляд блуждает между ангелами, карабкающимися на руины, и библиотекой.
– Давай вернемся сюда позже.
Когда он наконец кивает, я оборачиваюсь и иду домой. Его рука сжимает мою так сильно, что мне становится больно. Мы делаем еще один шаг и еще один. Мы проходим мимо погибших, и мне приходится сдерживать себя, чтобы не броситься бежать. Я просто хочу обратно, в безопасную библиотеку. Хочу сидеть на кухне с Тицианом, Стар и Алессио и доедать суп. Хочу, чтобы Кассиэль растворился в воздухе.
– Мун де Анджелис! – Хотя Люцифер произносит мое имя очень тихо, в моих ушах оно отзывается громом.
Алессио остается на месте, его рука тянется к ножу, который он, как и я, всегда носит с собой. Я еле заметно качаю головой, прежде чем повернуться к своему собеседнику. Все это смешно, потому что Алессио не умеет обращаться с ножом, и битва с Люцифером – последнее, что ему нужно.
Ангел подходит к нам. Тени, которые постоянно его окружают, сегодня выглядят еще более мутными, чем обычно. Тем не менее его фигуру и его гневное лицо вполне можно разглядеть. Я отшатываюсь назад, когда его взгляд останавливается на мне. Он обо всем знает, думаю я. Люцифер в курсе того, что я сделала и что видела. Ангел внимательно рассматривает меня. Нахмурившись, он обращает внимание на наши с Алессио переплетенные пальцы, останавливается перед нами и скрещивает руки на груди. Его пальцы барабанят по мускулистым плечам. Ворот кожаной рубашки расстегнут, и я замечаю черные татуировки на его груди.
– Что вы тут делаете? – спрашивает он, смотря на меня.
– Мы хотели посмотреть, не нуждается ли кто-либо в нашей помощи, – отвечает Алессио за меня, и я злюсь, потому что у меня в отличие от моей сестры есть голос.
Люцифер не смотрит на него и выжидает.
– Мы хотели выяснить, что произошло здесь вчера, – говорю я уверенным голосом. – И кто в этом виноват.
– И что, выяснили? – спрашивает он ледяным голосом. – Почему вы бродили здесь прошлой ночью?
Это обвинение вполне резонно, и я задумываюсь лишь на секунду, прежде чем собраться с мыслями.
– И ты считаешь, что это были мы? – спрашиваю я, негодуя. – Я бы никогда такого не сделала. Мы оказались тут совершенно случайно, – как и ты, кстати. Нельзя заставлять невинных людей страдать!
– Думаешь, нельзя? – Его брови так надменно поднимаются, будто он надо мной насмехается. Как бы я хотела выцарапать его серебристо-серые глаза. Он больше не прячется в своей тени. Она куда-то исчезла. Впервые я могу рассмотреть его вблизи. Его стройная фигура обтянута одеждой из черной кожи, а темные волосы спадают на плечи. Я вижу только верхнюю часть его крыльев, потому что он прижал их к спине, но можно заметить, что они черные. Только свет утреннего солнца заставляет их сиять красным. Этот ангел красив, без сомнений. Намного красивее, чем я представляла себе владыку тьмы. Это не должно меня удивлять. Он же любимый сын Господа, чья роковая красота погубила его, потому что он счел себя слишком важным.
Глупый и тщеславный ангел, думаю я. Он получил по заслугам, и его изгнание было справедливым. К сожалению, это не объясняет того, почему он явился сюда вместе со своими падшими дружками пару недель назад, а теперь пытается руководить нашим городом плечом к плечу с Рафаэлем. Они, согласно информации из старых книг, были врагами и соперничали друг с другом за благосклонность их отца.
– Мы тут ни при чем, – выдавливаю я, замирая в тот момент, когда какой-то ангел оказывается позади Люцифера. Он держит в руках тело, которое я узнаю по тому, что осталось от его крыльев. Труп изранен, а его серебристые волосы спутались и испачкались. Крылья свисают вниз, от них остались только кости. На некогда прекрасных крыльях теперь только кроваво-красный пух. Мародеры вырвали из них все перья. Лицо ангела исказилось от боли, и я замечаю кровь на его перерезанном горле. Стыд и ужас сдавливают мне грудь. Надо было помочь ему. Надо было прогнать мародеров. Почему я даже не попыталась вмешаться?
Лицо Люцифера остается совершенно невозмутимым, когда он оборачивается и аккуратно закрывает глаза ангела.
– Я выясню, кто сделал это, – тихо говорит Люцифер, и мне кажется, что он разговаривает со мной, а не с другими ангелами, которые стоят вокруг него и мертвого ангела. Я и не заметила, как они успели выбраться из собора и окружить нас.
– Я заставлю тех, кто виновен в смерти Гадреэля, ответить за содеянное.
– Тогда начни с себя! – вырывается у меня. Я понимаю, что своей фразой привлекла к себе безраздельное внимание всех ангелов. Они все смотрят на меня. Алессио тихо стонет.
– Держи язык за зубами, женщина, – шепчет Люцифер. – Ты не знаешь, о чем говоришь.
У меня пересыхает во рту.
– Если бы вы остались там, где ваше место, он был бы жив, как и все эти люди, – отвечаю я, поворачивая голову в сторону погибших, а затем хмуро смотрю на него. Чувство вины, которое я испытываю, заставляет меня упрекать Люцифера непонятно в чем. Я и пальцем не пошевелила, чтобы спасти этого ангела. И чуть не позволила Кассиэлю погибнуть точно так же.
Люцифер подходит ко мне так близко, что наши носы соприкасаются. Его запах должен был неприятно ударить мне в нос, но этого не произошло. Он пахнет совсем не дыханием ада. Он источает аромат утреннего леса. Свежей травы.
– Я, пожалуй, сделаю вид, что ты в состоянии аффекта и говоришь такое из-за того, что тебя, как обычную женщину, напугали события прошлой ночи. Но теперь исчезни и больше не попадайся мне на глаза, иначе ты ответишь за свою наглость в следующий раз! – выкрикивает он.
Я чувствую подкатывающую к моему горлу злость. Я сжимаю руку в кулак и снова ее разжимаю. Я заставляю себя сдержаться и не бить его по идеальному лицу. Он знает, что я права.
– Вы развязали эту войну, не мы. Теперь и вам придется мириться с ее жертвами, – гневно шиплю я ему в ответ. Руки Алессио обхватывают меня. Он хочет оттащить меня подальше, и я знаю, что разумнее молчать, но я не могу.
– Я больше скорблю по детям, лежащим под тканью на площади, – выкрикиваю я, – чем по твоему пернатому другу.
Алессио чуть не задыхается, слыша мои слова, и оттаскивает меня в сторону. Не знаю, что может быть хуже, чем назвать ангела «пернатым другом».
– Она не это имеет в виду, – говорит он, и я слышу, как дрожит его голос. – Она просто не оправилась от шока.
Два ангела шагают вперед, следуя за нами. Возможно, они хотят вырвать меня из рук Алессио и четвертовать. Еще некоторое время я размышляю о том, что мой час настал, но Люцифер поднимает руку и ледяным голосом говорит:
– Убери ее с глаз моих, и сделай так, чтобы я ее больше не видел. – Он забирает у ангела, держащего Гадреэля, тело, и улетает прочь. Я бы крикнула ему вслед еще что-нибудь, но даже мне ясно, что стоит замолчать. Рафаэль следует за Люцифером, не забывая одарить меня презрительным взглядом. Потом улетают и все остальные ангелы. Почему я ничего не сказала им о Кассиэле? Я могла бы избавиться от него. И как мне теперь объяснить, что он делает в нашей квартире? Люцифер не станет слушать мои объяснения. Поверил ли бы он мне вообще? Он же сам обвинял меня в том, что произошло ночью.
