Я направляюсь к дивану и падаю на него. Алессио следует за мной и садится рядом. Он выглядит ужасно уставшим, но тем не менее уделяет мне внимание.
– Ты больше не должна сражаться, – тихо говорит он. – Мы с тобой и так сможем справиться со всем вдвоем.
Юноша тоже сомневается в том, что протяну на арене долго, если вернусь.
– Я знаю, – говорю я. – Поговорю с Марией. Возможно, она знает кого-то, кто сможет предложить мне работу на рынке. Может быть, она и сама нуждается в помощнике.
– Наверняка, – говорит Алессио, вставая с дивана. – Извини, но мне нужно поспать пару часов.
– Конечно. Я разбужу тебя перед твоей сменой. – Я смотрю на старомодные часы в нашей гостиной и завожу будильник ключом.
Электричество явно переоценивали в прошлом, пытаюсь я себя подбодрить, складывая ключик обратно в ящик.
А потом направляюсь в тренировочную комнату. Мать научила меня не пренебрегать ежедневными упражнениями. Но с тех пор как я в последний раз выходила на арену три дня назад, только это я и делала. Я переодеваюсь и встаю перед большим зеркалом, которое висит на стене. Отражение в зеркале – мой главный соперник. Так я тренировала свою маневренность и скорость все эти годы. Сначала я рисую в воздухе прямую линию левой рукой, а затем правой. Потом я подношу левую руку к подбородку, а правую держу рядом с телом. Я двигаюсь все быстрее, выполняя упражнения, которые врезались в мою память навсегда. Я блокирую удар, парирую и уклоняюсь, пока пот не стекает по моему лицу и телу. Потом я бегаю по лестнице в дальней части музея. Когда я заканчиваю, то чувствую себя намного лучше. Я готова встретиться лицом к лицу со своими проблемами. Я иду мыться, а затем навещаю Кассиэля, который все еще спит.
Через пару часов я в последний раз обрабатываю его раны. В этом уже нет необходимости, они почти затянулись. Кому-то придется снять швы, но это уже не моя забота. Вот бы мне так же быстро восстанавливаться! В следующий раз, когда я поранюсь, выпью святой воды и съем облатку.
– Останется небольшой шрам, – говорю я.
– Это не важно, – отвечает Кассиэль. – Посмотри на меня, пожалуйста, Мун.
Сделать это оказывается не так-то просто.
– Я почти закончила. – Я быстро втираю одну из мазей Стар в его грудь, опустив взгляд вниз.
Что-то изменилось между нами. Я мечусь между желанием провести с ним побольше времени и мыслью о том, чтобы попросить его уйти.
– Почему ты подвергла себя такой опасности?
– Потому что я не хотела, чтобы с тобой случилось то же, что и с Гадреэлем.
– Он, правда, был еще жив? – Его голос едва заметно дрожит.
– Да. Сначала я думала, что он уже умер. Когда я проходила мимо, он не двигался, – пытаюсь я оправдаться. – А когда я хотела сбежать оттуда, мародеры нашли его. Он пытался защититься, а они перерезали ему горло. Я не смогла ему помочь.
Кассиэль берет меня за руку. Мазь уже впиталась, но я все еще глажу его кожу.
– Я и тебя хотела там оставить, но Алессио убедил меня в том, что я должна помочь тебе.
Теперь Кассиэль знает, что я не такая самоотверженная, как он, возможно, предполагал. Когда я смущенно смеюсь, уголки его губ еле заметно дергаются.
– Я рад, что ты его послушала. Держу пари, ты редко это делаешь.
Я сморщила нос. Неужели он видит меня насквозь?
– Я никому не позволяю мной командовать. Но Феникс и Алессио правы. Сегодня ты должен уйти, или улететь, или что там вы делаете. Ты же это понимаешь?
– Разумеется. Ты думаешь, что мы, ангелы, не знаем, что значит бояться кого-то? Эти люди явно за тебя переживают. Я бы тоже волновался на их месте.
Я знаю, с одной стороны, очень много об ангелах, но, с другой стороны, будто совсем ничего не знаю о них. Если они чувствуют страх, значит ли это, что они могут любить? Есть ли у них семьи? Может быть, у Кассиэля есть братья, сестры и родители? Это кажется мне абсурдом.
– В первую ночь мы с тобой немного поболтали, да? – осторожно спрашивает он. – Я что-то такое припоминаю.
– Ты боялся, что умрешь, – подтверждаю я. – Тебе нечего стыдиться.
– Ты держала меня за руку, пока я не заснул.
– Так люди делают, если другой человек чего-то боится или чувствует себя одиноко, – объясняю я. – Это меньшее, что я могла для тебя сделать.
– Я никогда этого не забуду, – тихо говорит он, крепче сжимая мою руку. Это приятно.
– Что ты вообще делал на арене? – спрашиваю я. Я хочу выдернуть свою руку, но не делаю этого. – В такое время… Было уже почти совсем темно.
– Нам передали информацию, что Братство запланировало взрыв. Мы хотели проверить это. Гадреэль сопровождал меня, но, когда мы прибыли, взрывы уже начались. Видимо, камень упал мне на голову, и я потерял сознание.
– Люцифер уже начал поиски преступников, – рассказываю я ему. – Ты должен вернуться, чтобы невиновные не пострадали, ведь он думает, что и тебя кто-то похитил и убил.
– Да, это в его стиле, – соглашается со мной Кассиэль. – Люцифер не самый приятный ангел на свете.
– Я виделась с ним вчера вечером, когда доставала для тебя медикаменты, и он проводил меня до дома.
– Серьезно? – настороженно спрашивает ангел. – Ты рассказала ему, что я у тебя?
Я качаю головой:
– Я тогда еще не знала, пойдешь ли ты на поправку. Риск был слишком велик.
– И, в конце концов, ты не хотела портить Фениксу веселье и дать ему похоронить меня, если я умру. – К счастью, он улыбнулся. – Ты такая милая неподруга.
– Да, я такая. Всегда стараюсь всем угодить.
Кассиэль качает головой, тихо смеясь:
– Я запомню это.
– Кстати, Люцифер дал приказ Нерону де Луке отстроить арену заново, – продолжаю я. – Почему они с Рафаэлем так дружны? Я думала, они злейшие враги.
С одной стороны, странно болтать с Кассиэлем так беззаботно, а с другой – это так приятно.
Кассиэль садится на кровати и убирает прядь волос с моего лба. Этот жест такой интимный, что мы оба на мгновение замираем.
– Лучше тебе ничего не знать о мотивах Люцифера и Рафаэля. Лучше и безопаснее.
Его осторожность немного ранит меня. Я же не собираюсь его допрашивать. Пока я не встретила Кассиэля, мне казалось, что я всегда буду ненавидеть ангелов. Для меня они были кровожадными существами, вторгшимися в наш мир с целью истребить человечество. Я начинаю сомневаться в своих убеждениях, потому что Кассиэль совсем другой. Еще больше я сомневаюсь в том, что действительно хочу, чтобы он уходил. Мне хочется узнать о нем побольше. Мне нравится разговаривать с ним. Он отвлекает меня от внешнего мира, хотя и является причиной того, что сейчас в нем происходит. Это неправильно и безумно так с ним общаться, но тем не менее я продолжаю это делать.
