– Я во что-то вляпался? – Его взгляд скользит по моему лицу, будто он проверяет, все ли мои веснушки на месте. Он первый человек за долгое время в моей жизни, который действительно мной интересуется, и мне непривычно это понимать.
– Привет, – говорю я.
– Неужели сегодня не будет упреков потому, что я вернулся?
Я пожимаю плечами:
– Мои упреки тебя не особенно впечатляют. Ты их просто игнорируешь.
– Потому что твои упреки бессмысленны.
– Мне так не кажется, ведь ты ангел.
– А ты человек, – отвечает он. – Мы ничего не можем с этим поделать, – улыбается он. Кассиэль аккуратно кладет руки на мои плечи. Все так просто, если его послушать. Мне кажется, будто он собирается еще что-то мне сказать, но он целует мой нос, а затем губы. Я закрываю глаза и делаю еще маленький шажок в его сторону, но он не целует меня еще раз, хотя мне этого хочется.
– Самое время пить лимонад, – шепчет он вместо этого. – Я принес шоколад.
– Шоколад? – Быть этого не может!
Он кивает, вытаскивает что-то из кармана своих брюк и поднимает упаковку в воздух.
– Почему ты сразу не сказал! Шоколад гораздо лучше поцелуев, – ухмыляюсь я и, пока он гримасничает, выхватываю упаковку из его рук и нагибаюсь, чтобы юркнуть под его рукой. Я бегу к двери. Он догоняет меня, сделав всего пару шагов, и уже обхватывает рукой за талию. Я чувствую его губы на своей шее. Мне щекотно, но в то же время невообразимо приятно. Тем не менее я слегка толкаю его локтем, чтобы ангел меня отпустил. Я бегу вверх по лестнице и врываюсь в дом. Он отстает от меня всего на секунду.
– Я не дам тебе ни кусочка, – говорю я, прижимая шоколад к груди.
– Я сегодня уже попробовал свой самый сладкий десерт. – Он шевелит бровями.
Я, смеясь над этой глупостью, качаю головой, когда Тициан выходит из своей комнаты и направляется к нам. У меня появляются подозрения, что Алессио наказал Тициану не оставлять нас наедине.
И сразу же ангел и мой брат начинают обсуждать, как разделить не очень квадратный кусок шоколада на равное количество частей. Тициан уже совсем не стесняется Кассиэля. Он не такой серьезный, как Алессио, и не такой надменный, как Феникс. Только сейчас мне стало понятно, как сильно я скучала по беззаботной жизни. Быть легкомысленной, хотя бы иногда, очень приятно. Но мне нужно чуть позже напомнить Тициану о том, что нельзя приравнивать Кассиэля к остальным ангелам. Они все еще наши враги.
Кассиэль отдает Тициану ножик, и тот разрезает кусок шоколада по диагонали на четыре части, две из которых чуть больше остальных. Прежде чем мы успеваем дотянуться до них, Тициан хватает один и моментально его проглатывает. Кассиэль смеется, качая головой. После этого он встает, приносит мне второй большой кусок и кладет его на маленькую тарелку. Когда он наклоняется над моим ухом, он находится так близко, что я чувствую его дыхание на своей щеке.
– Это для тебя, – шепчет он.
– А последний кусок мы оставим для Алессио, – говорю я. – Он уже сто лет не ел ничего сладкого. – Или для Стар, но я все еще скрываю ее существование от ангела.
– Ты можешь съесть оба куска, – говорит Кассиэль. – В следующий раз я принесу еще.
Я улыбаюсь ему и засовываю кусок шоколада в рот. Он просто невероятно вкусный. Кассиэль смотрит на меня, ухмыляясь, пока шоколад тает у меня во рту. Будь моя воля, я не стала бы его глотать. Оставить кусок для Стар будет невероятно сложно, но, конечно, я не стану его есть.
Я вдруг слышу звуки за дверью. Я смотрю на Тициана, который понимает меня без слов. Если это Стар, которая могла быть в библиотеке, а не в своей комнате, как я полагала, надо ее задержать.
Но это не Стар, а Алессио, который уже давно должен был быть в больнице. Он видит ангела и хмурится.
– Я как раз хотел идти, – говорит Кассиэль. – Мун не могла не впустить меня, я подкупил ее куском шоколада.
Я опускаю ладонь на его руку. Было очень мило с его стороны взять ответственность за мои действия на себя, но это никому не нужно.
– Что случилось? – спрашиваю я Алессио, делая пару шагов в его сторону. Он выглядит неестественно бледным, и я надеюсь, он ничем не заразился в больнице.
– Через восемь дней арена снова откроется, – выдавливает он. – Она будет очень большой, и ты есть в списке гладиаторов.
Я останавливаюсь на месте как вкопанная.
– Нерон просто так взял и включил меня в список?
Алессио кивает.
– Он говорит, что ты сама вызвалась. Альберта только что рассказала мне об этом и послала меня к тебе, чтобы…
Он окидывает Кассиэля взглядом и молчит. Это противозаконно, и Нерон снова это делает. Он будет вносить меня в список до тех пор, пока какой-нибудь ангел не убьет меня. Никто не уйдет от него безнаказанным.
Через восемь дней наступит новолуние. Через восемь дней Сильвио вывезет моих брата и сестру в безопасное место. Я не позволю Нерону де Луке сорвать мои планы. Если я должна сражаться, я буду это делать, но я не умру, пока Стар и Тициан не получат свой шанс на новую жизнь.
– Я скоро вернусь, – говорю я Алессио, поворачиваясь к Кассиэлю. – Я провожу тебя к выходу.
Эти слова звучат так, словно я выгоняю его, но я не могу сейчас думать о его чувствах.
Кажется, Кассиэль меня понимает, и мы скрещиваем пальцы наших рук, как только дверь за нами закрывается. Когда я иду рядом с ним, меня охватывает отчаяние. Все мои заботы в один миг вернулись. Злость Нерона, побег Стар и Тициана, предательство матери, шантаж Феникса и мой личный страх смерти. Кассиэль едва заметно сжимает мою ладонь.
– Я тебе помогу, – говорит он мягко и в то же время решительно. – Я с тобой потренируюсь.
Что-что он сделает? Завладевшая моим разумом тревога ненадолго отступает.
– Спасибо, – с трудом выговариваю я. После длительного периода без тренировок я не могу представить себя стоящей на арене напротив ангела с мечом в руке. Но я не умру. Я не позволю Нерону насладиться этим мгновением.
Прежде чем я делаю шаг в сторону сада, Кассиэль останавливает меня.
– Мне так хотелось бы забрать тебя в свой двор. Там бы ты была в безопасности. – Его пальцы касаются моего лица, и мне странно приятно. Меня пронизывает чувство теплоты. Я кладу руки на его талию, прислоняясь лбом к его груди. Он притягивает меня к себе. На мгновение я чувствую себя в безопасности. Когда я поднимаю голову, его взгляд кажется затуманенным.
– Ненавижу, когда ты грустишь из-за того, что творят мои братья, – тихо говорит он, мягко целуя меня.
Кассиэль зарывается рукой в мои волосы, а другую опускает на шею. Рисует большим пальцем круги на коже, и по моему телу распространяется приятное покалывание. Такое незаметное движение сводит на нет все мое внутреннее сопротивление. Я кладу руки на его плечи и размыкаю губы. Из его груди вырывается тихий стон, и его язык проникает в мой рот, оборачиваясь вокруг моего. Я в жизни не знала, что поцелуи могут быть такими приятными. Я продолжаю прижиматься к нему. Кровь пульсирует в моих венах. Руки Кассиэля нежно обнимают мое лицо, и он немного наклоняет мою голову, целует меня сначала в щеки, а затем приближается к моей шее. Мне так хотелось бы навсегда остаться стоять здесь и забыть про остальной мир. Его руки скользят по моим предплечьям, а затем обхватывают мои ладони. Я тихо рычу, потому что хочу, чтобы он снова поцеловал меня в губы. Его щеки краснеют, когда он смотрит на меня снова. Ангел улыбается и мягко целует в кончик носа и веки.
