– Кассиэль, – продолжаю я, пытаясь вразумить его. Человек, стоящий передо мной, никак не может быть тем самым Кассиэлем, с которым я познакомилась пару недель назад. Должно быть, это его злой брат-близнец. Интересно, он боится Люцифера и его приспешников? Я осторожно кладу ладонь на его руку. Его кожа кажется мне такой привычно мягкой. – Ты ошибаешься.
К сожалению, это всего лишь мое пустое предположение. Каждая совершеннолетняя девушка на земле может быть ключом. Я даже думаю, что Стар им является. Я не знаю, по каким критериям отбираются эти девушки. Но я всегда исходила из того, что я знала бы об этом или что-то чувствовала, если была бы ключом. Я бы знала, что это мое призвание.
– Скоро ты поймешь, что я прав, и тогда ты будешь мне благодарна, – сдержанно отвечает он и отходит от меня. – Я верю в то, что ты примешь свою судьбу.
– А я верю, что ты будешь гореть за это в аду! – В этот момент я уже не могу сдерживаться. Я поднимаю руку и так сильно бью по его идеальному лицу, что у меня отнимается рука. Кассиэль отступает, а его голубые глаза смотрят на меня с удивлением. Остальные ангелы и стража замирают на месте. Вероятно, я определила свою судьбу сама, но иначе, чем он планировал. Если он не прав, то вся его работа была напрасной. Я смеюсь, когда краем глаза вижу, как Нуриэль достает свой меч.
– Засунь его обратно, – вмешивается Люцифер. – А ты уведи ее отсюда. Сейчас же. Убери ее с глаз моих!
Когда я хочу вцепиться Кассиэлю в горло, руки Балама, словно лианы, обвивают меня, выдавливая весь воздух из моих легких. Семьяса встает между мной и мечом Нуриэля.
– И будь осторожен с ней, – требует Люцифер. – Она нам еще нужна.
Прежде чем я успеваю возразить, Балам берет меня на руки, словно ребенка. Они совсем с ума сошли? Я изо всех сил пытаюсь высвободиться из его хватки, но мышцы Балама словно сделаны из стали.
– Держись крепко, – командует он, расправляя крылья и кивая Люциферу на прощание. Я точно не собираюсь держаться крепко.
Когда мы поднимаемся, я смотрю на Кассиэля в последний раз. Я все еще не могу поверить в то, что только что произошло.
Я не хочу верить в то, что он обманул меня. Да как он мог! Я не могу дышать. Боль пронзает мое тело, и эта боль не сравнится с той, которую мне причиняли лезвия мечей ангелов на арене. Как я только могла довериться ему? Довериться самой себе, меня ведь так легко ввести в заблуждение! На щеке Кассиэля теперь красуется красный отпечаток моей руки. Это моя единственная победа. Наама прислоняется к нему и ухмыляется. Держу пари, она отлично знает, как мне тяжело. Медленно взмахивая крыльями, Балам поднимает меня все выше и выше. Я вижу Алессио и Феникса, стоящих в нашем саду и уставившихся на меня. Алессио в ужасе прикрывает рот рукой, а Феникс гневно топчет одну из клумб Стар. Я бы что-нибудь крикнула им, но в последние несколько недель я и так совершила слишком много ошибок. Не Кассиэль разрушил мою жизнь, а я сама. Кроме того, я разрушила жизни брата и сестры.
Солнце поднимается над горизонтом, Балам летит со мной над крышей библиотеки. Оранжевые лучи поглаживают воду и щекочут светлые здания, окружающие пристань. Этот вид кажется мне настолько умиротворяющим, что на мои глаза наворачиваются слезы. В моем поле зрения появляется еще одна пара крыльев. Солнце отбрасывает золотой свет на его дымчато-серые перья. Семьяса ободряюще мне улыбается, а затем летит рядом с нами, в то время как все, что было снизу, становится все меньше. Кассиэль соорудил ловушку, и я в нее попала. Меня накрывает волна смущения и стыда. Я готова провалиться под землю.
Когда мы приземляемся перед Дворцом дожей, Нерон уже ожидает меня, окруженный стражами. Что он вообще здесь делает? До некоторых пор я думала, что я пленница ангелов. Даже не знаю, вынесу ли я очередную порцию унижения. Он подходит ко мне.
– Ты сильно себя переоценила, Мун, прямо как твоя мать.
Я хочу броситься и задушить его, но Балам крепко держит мои руки, потому что, видимо, ожидал этого от меня.
– Ваша семья де Анджелис уже давно была бельмом на моем глазу, – шипит Нерон, когда оказывается совсем рядом. – Что это было сегодня на арене?
– Давай, расскажи обо всем, что тебя беспокоит, жалкий червяк, – рычу я ему в ответ. Я так зла и разочарована, что уже не могу сохранять ясность мысли. Если Балам меня отпустит, я набью ему морду.
– Твоя мать не должна была вставать на моем пути, – объясняет Нерон. – Если бы она была немного милее ко мне… Это было не так сложно.
Вот почему он ненавидит мою семью? Потому что моя мать его отшила? Он так смешон, что я презрительно фыркаю. Нерон де Лука – отвергнутый любовник. Семьяса рядом со мной закашлялся. Держу пари, он думает о том же.
– Думаю, ад бы скорее замерз, чем она ответила тебе взаимностью, – шиплю я ему в ответ.
Он хмурится, и я вижу, как он готовится к следующему удару.
– Значит, ты хотела помочь брату сбежать, – говорит он.
Я сжимаю губы, хотя закрыть рот мне стоило нечеловеческих усилий. Я не буду отвечать ему на это, потому что не хочу, чтобы он говорил о Стар. Я надеюсь, что он ничего о ней не знает.
– Такое преступление подлежит наказанию, ты знаешь. Хорошо, что в нашем городе все еще есть лояльные граждане, которые уважают закон и сообщают, когда кто-то собирается его нарушить.
Кто-то рассказал ему о моих планах, и, когда я его найду, я убью его своими собственными руками.
Ладонь Нерона тянется вперед и вырывает деньги из моего нагрудного кармана. Из моей груди вырывается злое рычание, и я пытаюсь высвободиться, но Балам безжалостно меня удерживает.
Нерон не должен так поступать. Я должна вернуть свои деньги. Они нужны не мне, а брату и сестре. На что они будут жить? Я заработала их потом и кровью. Я снова пытаюсь вырваться и топаю ногами, но у меня нет ни единого шанса против ангела.
Нерон улыбается, взвешивая в руке кошелек.
– Это все, – говорит он. – Консилио вынесет тебе приговор, но, насколько мне известно, у ангелов на тебя свои планы.
– Совершенно верно, – вмешивается Семьяса. – А теперь свали отсюда. Ты достаточно развлекся.
Если бы я его не презирала, я бы поблагодарила его.
Нерон отходит в сторону, позволяя нам пройти во Дворец дожей. Теперь я начинаю дрожать, потому что знаю, куда они меня ведут. Темницы в подвале давно пользовались дурной славой. Я отчаянно пытаюсь скрыть свой страх от ангелов. Я не доставлю им этого удовольствия.
Балам и Семьяса идут по коридорам Дворца вместе со мной. Где-то играет оркестр, и я слышу чей-то смех. Мы переходим по Мосту вздохов, и я в последний раз окидываю взглядом канал подо мной. Это конец. У меня нет денег, я не могу защитить брата и сестру, а Кассиэль меня предал. Ничто из того, что происходило в последние недели, не было настоящим. И во всем этом виновата только я. Отчаяние волной накатывает на меня. Я спотыкаюсь, но Семьяса удерживает меня, прежде чем я успеваю упасть.
