Нравится ли вам такое явление или нет, но надо признать, что оно важно при демократическом принятии решений. Чтобы это не посчитали моим предубеждением относительно демократии, я должен сказать, что это также распространено при королевских дворах. Придворные заключают сделки и создают альянсы точно так же, как конгрессмены (Tullock 1961). Простое погружение в пространные мемуары, написанные придворными любого королевского двора, предоставит вам очевидное свидетельство этого. Есть также множество описаний происходящего в высокопоставленном окружении современных диктаторов. Гитлер описан особенно подробно. На данный момент существует немного подобной литературы о Сталине, но со временем ее, безусловно, станет больше. Недавно я читал о Цицероне в последние дни Римской республики и подумал, что в палате представителей он был бы, как у себя дома, за исключением того, что ни ему, ни его соратникам не пришлось бы беспокоиться о том, что их могут убить. Короче говоря, поиск ренты и торговля голосами – универсальны и повсеместны. И вовсе не очевидно, что это так уж плохо.
Данная глава посвящена тому, что, как мы все знаем, имеет место, но редко бывает описано точно и тщательно. Я искренне надеюсь, что такая тенденция – умалчивать о важнейших вопросах – уже отмирает, благодаря чему мы немало узнаем об этом явлении в будущем, когда ученые уделят ему больше внимания, чем это было до сих пор.
10. Война
Война редко обсуждается под рубрикой экстерналий, хотя она, безусловно, создает серьезные издержки не только для граждан соответствующей страны. Полагаю, можно было бы возразить, что поскольку и затраты, и выгода достаются странам, участвующим в военных действиях, то это действительно не экстерналии. Однако же ущерб может быть причинен невинным наблюдателям, и даже пурист не назовет такое экстерналией. Тем не менее для наших целей мы будем считать ущерб, причиненный любой из сторон другой стороной или непосредственно самим конфликтом, экстерналией. Сюда входят налоги, взимаемые на оплату военных расходов, и мобилизация[22].
Вполне возможно, я не включил бы в настоящее издание главу о войне, если бы не наша война с Афганистаном и вторая война с Ираком, совпавшая по времени с моей работой над этой книгой. Фактически в настоящий момент и война, и моя работа постепенно близятся к концу. Каждый, кто читал историю первых трех афганских войн Великобритании, понимает, что на самом деле они так никогда и не закончились. Сугубо с военной точки зрения Великобритания выиграла все три войны, но в каждой из них оказалась не в состоянии навязать свои условия, казалось бы, уже поверженному противнику. Афганцы – племенной народ, поэтому разгром нескольких племен или даже их полное уничтожение, с чем и столкнулись значительно позднее русские, совершенно необязательно означает прекращение военных действий. Теперь мы убеждаемся в этом на собственном опыте.
В военном отношении наша афганская операция была некоей демонстрацией силы. Первоначально, используя авианосцы, находящиеся в 1500 милях от зоны боевых действий, и имея в качестве поддержки всего несколько племен северного альянса, нам удалось разбить достаточно хорошо вооруженного и фанатично храброго противника. Но теперь мы столкнулись с рассеянными племенами, что может означать практически бесконечную партизанскую войну. Полагаю, что наши генералы читают историю британских операций в этих регионах и испытывают по крайней мере пессимизм.
Однако нашей целью было избавление от бен Ладена и «Аль-Каиды», и мы во всяком случае вытеснили их из логова. Кроме того, представляется вероятным, что, когда арабские страны увидели, как мы разгромили афганское и иракское государства, никто из них больше не пожелал открыто предоставлять им убежище. Таким образом, мы можем сказать, что главная цель нами достигнута. К сожалению, с терроризмом трудно бороться. В конце концов в течение более века в этом регионе заправляла секта убийц-ассасинов, державшая в страхе всю территорию от современного Таджикистана до Египта. В конечном итоге от них избавились монголы, которые использовали регулярные войска. В нашем случае вполне естественно, что более важным будет использование ЦРУ, хотя вооруженные силы, конечно, необходимы (Lewis 1987).
В том, что террористы могли создать для нас экстерналию, никто из смотревших телевизор 11 сентября не сомневается. Тогда мы создали для них колоссальные издержки. В обоих случаях многим невинным наблюдателям был причинен серьезный ущерб, который можно рассматривать как экстерналию. Это досадно, но в военной обстановке – обычно. Такой особый вид военных действий, которые в силу необходимости ведутся в областях, где присутствует множество посторонних лиц, особенно богат на создание экстерналий – богат настолько, что граждане Ирака теперь жалуются на причинение ущерба их уровню жизни нашими войсками. В самом деле, это выглядит так, словно американское военное правительство крайне некомпетентно.
Профессору, мирно восседающему в своем кабинете в Соединенных Штатах, всегда легко судить о деятельности людей, несущих реальную ответственность и работающих в чрезвычайно неблагоприятных условиях. Однако не вижу причин, почему бы мне не воспользоваться своей свободой слова для критики. А читатель может осуществить свою свободу, либо проигнорировав сказанное мною, либо написав мне язвительное письмо.
Однако вернемся к рассмотрению более обычных военных действий. Как правило, это дорогостоящее дело для граждан обеих воюющих стран. Но затраты на войну, которые государство взваливает на своих граждан, – это экстерналия иного порядка, нежели ущерб, причиненный враждебным государством. Тяжелое бремя налогов по оплате военной экономики в военное время – дело обычное для обеих сторон: и для обороняющейся, и для нападающей. Помимо того, многие войны, с точки зрения нападающего, оправданы со стороны морали, в результате чего граждане могут и не считать себя участниками агрессии, даже если они нападают.
Некоторые полагают, что страна, которая подвергается нападению, должна защищаться, и, следовательно, у государства нет иного выбора, кроме как возложить бремя больших расходов по оплате военных действий на собственных граждан. В действительности, нет причин, почему они должны воевать. Они могут просто капитулировать. Мы имеем здесь дело со своего рода естественным экспериментом. После того как Германия и Россия поделили Польшу, Россия напала на бывшие балтийские губернии бывшей Российской империи. Разница в военной силе, которой обладала Россия, и той, что располагали четыре бывших прибалтийских губернии, была огромной. Три из них – Латвия, Эстония и Литва – сдались без боя. Одна из них, Финляндия, решила сражаться.
Представляется вероятным, что решение сражаться могло показаться неразумным. Финляндия не только потеряла очень много солдат, но и в итоге лишилась одного из важнейших своих городов и существенной части экономически значимой собственности. Но зато она осталась независимой и демократической. Когда Гитлер напал на Россию, русские без какой-либо четкой мотивации начали вооруженные действия против Финляндии. Последняя ответила на вызов, и ее армия проявила свою дееспособность как в наступательных, так и в оборонительных действиях. Страна не только вернула себе все земли, отошедшие русским во время первого конфликта, но и отбросила их далеко за пределы этих границ.
