– Алан узнал слишком много, я не успел предотвратить убийство. Он хотел сбежать на материк и продать газетчикам тайны академии. Глупо и неосмотрительно. Если бы ты сказала, что видела его, он отделался бы меткой, заставляющей молчать. Но… аш Ройт предпочитает решать проблемы более радикально.
– Кто ты?
– Ищейка императорского дома.
– И учишься в академии.
– Меня давно готовили к этому. У отц… императора, – поправился Элай, но я заметила оговорку и похолодела: неужели передо мной принц? – давно зреют подозрения касаемо аш Ройта.
– И Риана.
– Риан – лишь пешка. Пока он просто пешка. Что будет позже и на какую сторону он встанет, неизвестно. А вот его отец… про него говорят многое, но он осторожен и очень опасен. Поэтому я тут. Слежу и по мере сил пытаюсь предотвратить. Но и он, и Ария прекрасно знают, кто я и зачем тут. Поэтому действуют очень осторожно. Пока не удалось узнать, что они замыслили. То, что аш Ройт пытается создать ребенка с неограниченным магическим потенциалом, не новость и не запрещено. Более того – поощряется короной. Но мне кажется, тут все глубже и серьезнее.
– А почему я видела смерть Алана, прочувствовала ее?
– Он был талантливым парнем. Полагаю, тогда, в подземельях он как-то сумел зацепиться за твою силу и утащил за собой. Это был своеобразный крик о помощи. А может быть, он хотел поменяться с тобой местами. Такое я тоже не исключаю. Но точного ответа мы не узнаем.
– Так все сложно! Неужели ты не можешь доказать, что здесь играют с силой студентов? Это ведь очевидно.
– А вот это придумал не аш Ройт. Подобные академии существовали еще во времена богов. Иначе откуда во все века брались маги невиданной силы? Выпускники таких учебных заведений никогда, никому и нигде не рассказывали о том, как на самом деле проходит обучение. Каждому ставили печати молчания. Первую вы получаете во время посвящения. Последнюю – при выпуске. Или если случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Как со мной?
– Как с тобой. Алан узнал очень много. И хотел поделиться. Но не успел.
– Его убил отец Риана?
– Говорю, он очень осторожен и не оставляет следов. Как только я получу доказательства, думаю, мои карты будут полными. С этим я смогу обратиться к императору.
– И прикрыть академию?
– Это вряд ли. Но, скажем так, отстранить аш Ройта и перевести то, что здесь происходит, в цивилизованное русло. А это уже немало.
– Пугает, что ты мне это рассказываешь, – призналась я, заглянув в бокал и с удивлением обнаружив, что он пуст.
– Почему?
– Тех, кто знает так много, не оставляют в живых. Янина тоже была откровенна.
– Ты меня боишься? – удивился он.
Я кивнула:
– Да. Боюсь.
– Ты никому не расскажешь, Тея, – с легкой грустью сказал он.
– Метка?
– В ней нет необходимости. Этого тебе не позволит моя магия. Она надежно защищает секретные сведения от посторонних. Ты сможешь обсудить то, что знаешь, со мной и Рианом. Возможно, с его отцом. Но, думаю, у тебя хватит ума не делать подобного. Что-то, если захочешь, скажешь Арии. Но тоже, если не дружишь со здравым смыслом. А вот своей подруге или родителям – увы. В них нет силы богов, которая сосредоточена в тех, кто состоит в родстве с императорским домом.
– Ваша магия особенная? Ее не жрут амаги?
– Да. Ее много. Мы можем делиться силой без ущерба для своего потенциала, но ее никто не может забрать.
– А вы можете забирать чужую силу?
– А как ты думаешь, зачем боги в свое время спустились с небес и стали жить среди людей?
– Они питались нами?
– Именно. Сейчас древних богов давно нет. Кто-то говорит, что они уснули, кто-то – что умерли, кто-то – что ушли в другой мир. Остались лишь их потомки, наделенные божественной магией. Чем ближе ветвь к императору, тем сильнее ее магия.
* * *
Она была тяжелой. Такой хрупкой и тяжелой. А еще удивительно беззащитной. И Риан не знал, куда ее нести. В покои отца? Положить на ковер и сказать: «Смотри, к чему приводят твои эксперименты», – или сразу в погреб, где испокон веков хранят мертвецов? К Алану, которого так и не отдали родным? И не отдадут. А Янину? Ее отдадут?
От боли сжималось сердце и щипало глаза. Но разве он, аш Ройт, мог позволить себе слезы? А еще Риан не знал, кого выбрать: Элая или отца. Рассказать правду и подставить Тею, зато угодить отцу? Поступить правильно, как учили с детства. Или дать девушке немного времени и подыграть Элаю? Но тогда… тогда отец разозлится, а Риан не любил, когда он злился. И, как ни стыдно было признавать, боялся.
Подземные ходы испещрили скалу под зданием академии, Риан знал их наизусть, поэтому без труда вышел на нужном этаже всего в нескольких метрах от двери в кабинет отца. Выводить открывающую руну было очень неудобно, на руках лежало уже холодное тело Янины, но парень исхитрился, вывернулся и толкнул ногой дубовую дверь. Свет вспыхнул сразу же, и магический импульс ушел старшему аш Ройту. Информация о том, что в кабинет проникли злоумышленники, уже долетела до отца. Значит, он будет тут с минуты на минуту.
Риан смахнул со стола все документы, положил тело Янины на черную лакированную столешницу и уселся в отцовское кресло. Ждать. Он знал, разговор будет непростым. Уже предчувствовал боль и, пожалуй, впервые даже хотел ее. Ведь физическая боль не такая страшная, как душевная. Когда болят ребра, так просто не думать о разрывающемся сердце.
Отец не заставил себя ждать. Открыл дверь волной магии. Воздух и вода, не многим эти стихии доступны в том объеме, в котором ими обладали Элай и Танарин аш Ройт.
– Ты?..
Риан поднялся и сглотнул. Без слов понятно, что разговор не закончится ничем хорошим. Первый удар пришелся на самое начало рассказа, на тот момент, когда Янина выкрала кристалл. Аш Ройт пока не целился в лицо. Ударил коротко и мощно в солнечное сплетение, заставив Риана согнуться. Пока тот пытался откашляться и прийти в себя, зло бросил:
– Как ты посмел допустить подобное! Как, я спрашиваю?
Дальше последовал еще один удар. Риан даже не пытался закрываться. Если драться будут оба, кто-то умрет. А Риан не знал, чья смерь его устроит больше: отца или собственная. Он предпочел бы, чтобы жили оба, а значит, нужно сжать зубы, терпеть и помнить: чем сильнее болит тело, тем проще душе.
Сейчас Риану было нужно, чтобы тело болело очень сильно.
Глава 12
Я уснула прямо в гостиной, завернувшись в плед. Второй бокал коньяка все же заставил меня согреться и расслабиться. После этого накрыла усталость и пришел сон. Если бы не неудобная поза, чувствую, я бы еще долго не вставала. А так проснулась, охнула, потому что спину свело болью, и с кряхтением, словно старая бабушка, разогнулась.
