Голос Стефано вернул Лолу к делу Меланьи:
– У меня материал весь обработан. Пожалуй, я пойду пройдусь, да и послушаю, кто что говорит. Может, и у наших коллег что удастся узнать, – сказал он и открыл дверь.
– Дану встреть! – крикнула Лола ему вслед.
Даже поглощенная составлением плана предстоящей передачи, Лола не забывала про приезд Даны.
А времени на подготовку оставалось совсем мало!
«Не буду никого приглашать из Череновы. Покажу отснятые репортажи, пока этого доста- точно».
Все-таки заронил искру сомнения Стефано своими кривляньями: «А что, если действительно вернется Меланья? Ведь и полиция пока мало что предпринимает. Да еще этот случай с открытым киоском, замочком, непонятными звуками, доносившимися из самого угла… И куда его приткнуть? Киоскер этот действительно странный… Хотя поначалу все свидетели кажутся подозрительными. И подруга Эльга тоже все в сторону смотрела, все что-то мялась и ерзала… Хорошо бы мужу пару вопросов задать и заодно спросить, в какую куртку была одета Меланья». Но Лола по опыту знала, что военные очень не любят разговаривать с журналистами.
План передачи был практически готов, и Лола решила пересмотреть запись с киоскером. Увиденное повергло ее в полное изумление: он явно подвирал. Было заметно, что он врал не во всем, а лишь местами, и именно эти моменты записи Лола и взялась выделить. Периодически останавливая кадры, она поняла, что Джузеппе достаточно спокойно и обстоятельно рассказывал обо всем, что касается семьи Паролизи, и только в разговоре об открытом киоске, в момент передачи ключа, он начинал дергаться и, отводя бегающие глаза, еще ниже опускал свой длинный нос. Все эти обстоятельства наводили на мысль, что в киоске действительно кто-то был. Но как это связано с пропажей Меланьи? Или просто обычное совпадение?
В дверь постучали. Это была Дана.
– Ну что тут у вас? – сразу же поинтересовалась она.
– Пока ничего, кроме того, что ты уже знаешь. Давай, я тебя введу в курс дела и поеду на студию. – Лола начала складывать вещи в сумку. – Хорошо, если тебе удастся найти Паролизи или кого-нибудь из родителей Меланьи, я бы их сразу дала в программе, а с местными у нас и так полно интервью. Надо установить, в какую куртку в тот день была одета Меланья, и пройтись по ее маршруту. – Лола еще продолжала говорить, когда в номер вошел Стефано.
– Шевеление какое-то среди приехавших журналистов, а в чем дело, не удалось выяснить! Я даже Дану просмотрел, когда она приехала: все прислушивался.
Дана тут же схватилась за телефон – практически в каждом полицейском участке у нее были знакомые.
Ей ответили сразу же, и по тому, как вытягивалось ее лицо и округлялись глаза, Лола и Стефано поняли, что что-то случилось.
– В полицию позвонил неизвестный, сказал, что обнаружил труп женщины у старого бара! – выпалила Дана.
– Откуда звонок, засекли? – тут же взвилась Лола.
– Из телефонной будки.
– У нас еще существуют телефонные будки?! Вот не знал, – засомневался Стефано.
– Да, как видишь, и эта находится рядом с гостиницей в деревне Линаро.
– Так, давай все по порядку. – Лола отодвинула сумку и села в кресло.
– Звонок поступил в 12.13, звонил мужчина, по голосу – средних лет. Сказал, что, собирая грибы в самом конце лесопарка у заброшенного бара, он увидел труп женщины. И все, и повесил трубку. Полиция, наверное, уже едет, поэтому и наши все зашевелились.
– Ты знаешь, где это находится?
– Думаю, что да.
– Тогда все туда, к старому бару! – скомандовала Лола.
– Лол, а ты-то не опоздаешь на студию?
– Постараюсь не опоздать. Я же должна увидеть это место, чтобы хоть представление иметь, как и что.
Они бегом спустились на стоянку и, садясь в машины, заметили, как их коллеги, что-то взволнованно обсуждавшие у входа, увидев их суматошные передвижения, потянулись к своим автомобилям.
Глава 7
Проехав очередной раз по всем аллеям парка вместе с полицией, Паролизи пришел в дом к тестю. Все уже давно встали. Барбара сразу бросилась ему навстречу и вытянула ручки:
– Папа, папа! – Паролизи поднял и прижал к себе малышку.
– Ну что? Что?!
Тут же вышли в коридор Лиза и Винченцио.
Они знали, что Меланья еще не нашлась, но все равно с надеждой смотрели на Паролизи.
– Рано утром объехал с полицией весь парк, но ничего. Еще раз прошли по нашему маршруту, полазили по кустам, пару оврагов оглядели, вот так… – Майор затих.
Лиза все не могла подобрать определение облику Паролизи и впечатлению, которое он теперь производил. Еще вчера она все присматривалась к зятю и все не могла поймать это новое, неуловимое в его внешности. Но сегодня, когда он тихо добавил «вот так» и провел рукой по лбу, как будто что-то было в его голове, что не давало ему покоя, она поняла: он что-то знает и не хочет говорить.
– И что же делать, сынок? – глухим голосом спросил Винченцио.
И этот голос, и то, что он назвал Паоло «сынок», чего никогда прежде не делал, и сам Паролизи, прижимавший дочку к груди со страдальческим выражением лица, – все это дало толчок мыслям Лизы и сложилось в уверенность, что случилось что-то непоправимое.
– Ма-ма, – вдруг внятно произнесла Барбара и потянулась к фотографии на комоде. На ней Меланья и Паоло, счастливые и загорелые, обнявшись, стояли у старинных ворот Порта ди Меццо.
Это было сразу после свадьбы, когда они поехали отдыхать на Сицилию, где когда-то познакомились. И в один из дней он повез ее показать Таормину. Они поднялись в старую часть города, на улицу Корсо Умберто, и вышли на главную площадь, где играл уличный оркестр и художники рисовали портреты и продавали пейзажи.
– Давай закажем рисунок!
Он остановился около смешных шаржей. Художник набрасывал лицо сидящей перед ним девушки, превратив его в мышиное, но сохранив удивительное сходство с оригиналом.
– Смотри, как здорово! Давай и мы…
– Паоло, ну к чему это безобразие?! – Она не дала ему закончить. – Если уж писать портрет, то красивый.
– Красивый не интересно. Посмотри, как он ухватил суть!
Мышь под рукой художника заулыбалась и стала еще больше похожа на смеющуюся девушку.
– Ну почему тебя на какие-то извращения тянет! – И она надулась.
«Наверное, боится, что он ее курицей нарисует», – беззлобно подумал Паролизи.
Это была их первая размолвка.
Он крепко обнял ее и тут же, на площади, поцеловал в губы.
Они гуляли по старинным улочкам, рассматривали витрины антикварных магазинов, больше напоминавших музеи; заглядывали в шикарные бары, которых было полно в Таормине; и даже познакомились с милой пожилой парой, что жила здесь же и буквально засыпала их рассказами о каждом доме и переулке, которые они проходили.
