– Дай пять минут подумать. – Лола достала блокнот.
– Чей это телефон надрывается уже давно?
– Это мой. – Пино взял мобильник. – Да? Ну что ты, Оксан, никто про тебя не забыл, мы сами только приехали в Черенову.
«Ничего себе, – Лола подняла голову от блокнота, – она уже Пино напрямую звонит, а ко мне в подруги набивалась!»
– Это Оксана, помните? Та девушка без документов, которая тело Меланьи обнаружила. – Пино обращался ко всем сразу. – Мы пока не знаем, как ей помочь, но полиция может схватить ее в любую минуту, так что мы решили ее к нам в гостиницу перевезти. Я ведь у Лолы живу, и с меня никто даже документов не спросил, так что я мог бы на свое имя номер взять и ее там пока поселить. Как вы думаете? Там такое столпотворение, что… – Он не договорил, видя, как нахмурилась Лола.
– Мы решили? – она специально сделала ударение на слове «мы».
– Разве нет? Она тоже русская. Я думал, что ты хочешь помочь.
Она недолюбливала своих соотечественников в Италии, за исключением московских друзей и маминых знакомых, которых они принимали с радостью. Но, не желая признаться в этом Пино и не показывая смутной тревоги, значения которой она не понимала, Лола нехотя согласилась.
– Посели, конечно. Главное, чтобы потом проблем не было, если выяснится, что ее номер на твое имя зарегистрирован.
«А если узнают, что она из «найт-клуба»? Тебя могут обвинить в сводничестве или еще хрен знает в чем! Спасатель хренов!» – но этого она не сказала.
– Да не волнуйся ты, Лол, поможем мы твоему Пино, если что. А по поводу Оксаны он прав в одном – полиция «грибника» в покое не оставит, я слышала, им выволочку сделали, что они до сих пор на след не вышли. – Дана встала из-за стола. – Пошли, а то Паролизи не сегодня завтра в центральное отделение переведут.
– Я думаю, они еще не знают, что это Оксана, – заметил Пино.
– Скорее всего нет. Они же среди мужчин ищут.
– Знаешь, что? Поехали, заберем эту девушку и перевезем в гостиницу. – Стефано решил поддержать Пино. – Девочки, я же вам не нужен?
– Съемку в полиции нам не разрешат, это точно, – с сожалением сказала Дана.
– Значит, мы свободны. Пошли, пока они не передумали. – Стефано потащил Пино к вы- ходу.
Лола закрыла блокнот, положила в сумку.
– Я скрытую камеру зарядила.
– Лола! Не нарывайся! – возмутилась Дана. – То, что тебя к Паролизи с микрофоном пустят, уже из ряда вон выходящий случай! А если камеру обнаружат, выгонят, и плакали мои хорошие отношения с отделением полиции Череновы.
– Спокойно! Это я беру на себя. – Лолу охватил легкий мандраж в предчувствии сенсации.
Они было направились к выходу, но тут к ним подошла официантка.
– Можно автограф? – Она подала толстенный фломастер и, заметив удивленный взгляд Лолы, пояснила: – Вот здесь, прямо на стене, напишите что-нибудь, пожалуйста.
Многие рестораны развешивали у себя на стенах фотографии с подписями известных актеров и политиков, посетивших их заведения, но в этом пабе Лолина была первой.
Несмотря на всю ее популярность, нельзя было сказать, что Лоле не давали прохода поклонники, просившие у нее автограф, скорее это было редкостью. И видимо, мама была права, когда говорила: «Они боятся, что ты набросишься на них с микрофоном».
Она написала первое, что пришло ей в голову:
«Спасибо за приятный вечер. До следующей встречи».
Ничего умнее она не смогла придумать, ее мысли крутились вокруг интервью с Паролизи.
– А можно еще фотографию, мы ее над вашей надписью повесим!
Из кухни появился хозяин, за ним, не спеша, белым лайнером выплыл повар, подбежали два официанта.
– Встаем, здесь посветлее, – командовал хозяин.
Все сгрудились вокруг Лолы.
Дана, наблюдавшая за суетой, показала на время.
– А вы что в стороне стоите, я вас тоже хорошо помню. – Повар сгреб Дану в охапку и поставил рядом.
Все заулыбались, несколько раз моргнул огонек вспышки.
«Самое смешное, – подумала Лола, – что я ухожу голодная, так как здесь почти ничего не ела, да и пиво не стоит в ряду моих любимых напитков».
– Спасибо!
– Спасибо большое!
– Приходите еще!
Все стали пожимать руки и прощаться, как родные. Лола знала, что в Италии это долгая процедура.
Глава 25
Начальник полиции уже подумывал о бокале «Кьянти» и полной тарелке тортеллини, которые жена обещала приготовить на ужин, когда ему доложили, что кто-то из журналистов собирается посетить Паролизи.
– Это кто разрешил?! Вы что, с ума здесь все посходили? Думаете, если я вас похвалил один раз, можно бардак из отдела устраивать?
– Вообще-то я разрешил, – повинился дознаватель.
– Да ты в своем уме?!
– Я вот что подумал…
– Что тут можно подумать, когда у нас участок даже не приспособлен к таким опасным преступникам, как Паролизи и эта буйная солдатесса! А ты позволяешь сюда журналистам прийти! А если что-то случится, кто отвечать будет? Я? Да им здесь нечего делать по определению!
– А я все-таки…
– И как тебе это в голову пришло? – Начальник немного успокоился. – Говори, что хотел!
– У нас Паролизи молчит, как партизан, так? – начал дознаватель.
– Ну допустим.
– А если ей его разговорить удастся? Мы сможем все на камеру записать, и вот вам доказательства.
– Кому это – «ей»?
– Журналистке с пятого канала. Паролизи ей единственной интервью дал, мы еще всем отделением его смотрели, помните? Вот я и подумал, может, он с ней на свидание согласится, и не ошибся.
– Согласился?
– Да.
– Ну-ну, журналистка с пятого, говоришь. – Начальник приосанился и даже пригладил волосы. – Все в обход меня провернул, а если я разрешения не дам? – Но тут же добавил: – Когда она должна подъехать?
– Сейчас и должна.
– У тебя как с головой? Где мы их посадим?
– Как обычно, в комнате для свиданий.
– Нет, ну вы посмотрите на него! Она закрыта уже как год! Представляю, какая там пыль и паутина по углам! – Он вскочил. – А камера, о которой ты мне с таким энтузиазмом здесь рассказывал, сломана! – Начальник пробежался по комнате.
– Но немного времени у нас есть. Мне Дана, которая вместе с ней работает, обещала звякнуть перед выездом.
– Звякнула? – Беспечность подчиненных раздражала его все больше.
– Нет еще.
