Про это шептались в моем пансионе, где я училась последний год, потому что драгоценный супруг не скрывал свои похождения настолько, что вляпался в скандал.
За моей спиной шушукались и смеялись. Наверное именно тогда, после бессонной ночи и литров слез, выплаканных в подушку, я перестала смотреть на мужа как на божество.
И Шэр-Ана тоже сложно винить. Что у нас могло получиться на том этапе?
И в итоге- смертельная обида от девочки шестнадцати лет.
Надо же, я ведь и сама забыла, с чего все началось. Что было до того, как я потеряла, как мне казалось, любовь всей моей жизни.
Воспоминание о Найджеле вновь кольнуло сердце тупой болью.
Каким бы он не был невыносимым, что-то подсказывало, что помнить я его стану всегда. И да, он совершенно прав. Никто больше не станет любить меня настолько сильно.
И это хорошо.
Я поняла, что чужая одержимость может стать моей ловушкой.
Не хочу сводящих с ума страстей и яростного лесного пожара чувств, в котором плавятся даже камни. Тихий огонь семейного очага гораздо лучше. В нем ты не обожжешь руки до костей по неосторожности и не рассыпешься пеплом.
Мысли правильные. Я правильная.
Но горько-горько-горько…
Да, возможно, это лучшая судьба для него. Что бы с ним сделал Шэр-Ан, если бы мы выбрались все вместе? Упек в застенки? А дальше пытки и эксперименты? Ведь морфисы для нас совершенно новая раса.
Я не обольщалась на тему того, что родное правительство поместит его в максимально комфортную среду и станет наблюдать, как крокодил выращивает цветочки.
Невольно всхлипнула и ощутила, как по щекам побежали обжигающе горячие капли. Зло вытерла их и потрясла головой.
Хватит, Идиль.
Муж остановился, вопросительно посмотрел на меня, со вздохом шагнул вперед и привлек к себе.
– Накрыло, да? После такого зрелища всегда накрывает. Знаешь каким было мое первое задание? Тогда я, как молодой и амбициозный идиот, решил начать с самых низов, то есть с городской стражи. Из-за того, что я, конечно, дурак, но дурак титулованный, мне выдали должность и даже парочку подчиненных. У нас был обычный вызов в третий круг города… на крики.
Шэр ненадолго замолчал.
– Мы думали, что как обычно что-то не поделили бандюги, или подрались супруги. Но все оказалось куда страшнее. Какой-то больной урод ловил на улице молоденьких девчонок, тащил домой и… в общем, комнаты были в крови в самом прямом смысле этого слова. Криминалисты выносили жертв по частям и после в морге играли в пазлы. Занимательная игра “собери девушку и не приставь к ней чужую ручку”. Криминалисты какие-то отдельные, совершенно ненормальные личности. Я такой стойкостью похвастаться не мог, потому после сидел и систематически надирался. Сознательно до пьяного забытья. И знаешь что?
– Что? – шмыгнула носом я, обнимая Шэра за плечи и с удивлением осознавая, что обжигающая патока в крови сменилась на ровное тепло. Мне по прежнему хотелось льнуть к мужу, но это уже не было иссушающей жаждой. Словно я стою в шаге от источника и сознательно бью себя по рукам, чтобы не напиться.
– Не помогло. Помогает совсем другая разрядка… Потому мы с тобой пить сегодня не будем.
– А что будем? – неразборчиво спросила я, уткнувшись носом в обнаженную грудь мужа.
– Целоваться будем, – хрипловато протянул сильф, а после наклонился и прижался к моим губам нежным поцелуем.
Пламя страсти, которое я считала уже прогоревшим до углей, внезапно взвилось до небес, охватывая нас обоих. Я все же не удержала свои руки, и они взметнулись, переплетаясь с волосами мужа и жадно перебирая их. С каким-то особым наслаждением я скользила подушечками по гладкой коже на его виске, хаотично чертя там линии, словно пытаясь по памяти повторить рисунок татуировки.
Я не первый раз целовалась под влиянием укусов, но сейчас все было совершенно иначе.
Не было ощущения, что это навязанные, наносные чувства. Наоборот, словно распахнули потайную дверцу где-то в глубине души и оттуда вырвались все желания, которые я так долго скрывала даже от самой себя.
Ведь это неприлично – наслаждаться поцелуями и ласками, а не просто исполнять супружеский долг и относиться к нему как неизбежной и неприятной обязанности.
И еще более неприлично хотеть этих поцелуев и ласк, если ты непорочная девственница после нескольких лет брака. В котором ты прилагала все усилия, чтобы муж тебя видеть не мог.
Шэр развернул меня, прижимая всем телом к стене, и вдруг стало не до мыслей.
Вообще…
Я просто отвечала на поцелуи, целовала сама и понимала, что нет в этом мире сейчас ничего более лишнего чем одежда.
Горячие губы скользили по шее, то нежно и едва ощутимо, то с силой всасывая кожу в жадный рот.
Все ниже и ниже…
Платье сползло к ногам настолько стремительно, что я даже не успела понять как на нем очутилась. Но практически сразу меня накрыло тело мужа, и я с головой упала в чувственный омут.
Тонкая сорочка не спасала от прикосновений, а от настойчивых губ было не скрыться, хотя я и не стремилась.
– Без рук, – тихо хмыкнул муж, спускаясь к груди. – Мы с тобой не в самом чистом месте.
Ужаснуться я успела, но ненадолго.
Он и правда обошелся без рук. Ему более чем хватало губ и языка, чтобы довести меня до безумства.
Я лишь тонко вздыхала и смотрела в потолок невидящим взглядом. По синему металлу плясали блики светлячка…
От так и не взял меня… до конца.
Я и не знала, что между мужчиной и женщиной могут происходить настолько постыдные и настолько восхитительные вещи.
Между нами было такое, о чем я не могу даже думать не краснея. Шэр-Ан целовал везде и лишь смеялся, когда я сначала пыталась прикрыться или оттолкнуть его, а после сходила с ума от острых ощущений, выгибаясь на собственном платье, что давно лежало на полу.
Здесь, в темноте, в этих переходах, затерянных на краю света, куда сто процентов не сможет пробиться никто, царило ощущение ирреальности.
Оторванности.
Словно все, что я сделала тут, никак не отразится на остальной жизни.
Но после того, как под сомкнутыми веками в третий раз расцвел яркий фейерверк, на тело рухнула оглушительная усталость и блаженная истома.
Муж прижал меня к себе и поглаживал по вздрагивающим плечам. По телу все еще прокатывалась остаточная дрожь наслаждения.
– Все хорошо? – тихо спросил Шэр, нежно касаясь губами моего виска.
Я только кивнула.
– Ну и отлично, – он помог мне встать, поддержал, когда ножки подгибались, и помог одеться. – Идиль… опережая твои моральные терзания – все что случилось, должно было случиться. Не думай, не переживай.
