– Кто знает? Пришло время заняться физкультурой. Научиться писать как следует. Ну, не знаю. Я бы из-за этого не переживала.
– Слишком поздно, – ответила Винифред.
Семейный совет
Удача улыбнулась Винифред в субботу, когда по возвращении от «Брукмана» Сина выудила письмо для Зебедии из общей стопки и протянула ей со словами «Кажется, я видела, как Зебедия возвращался из леса. Хочешь, сбегай отдай ему».
Винифред быстро выхватила письмо, пока Сина не передумала. Снова углубившись в разбор писем и чтение собственной корреспонденции, Сина не заметила, как мы помчались в мою спальню, где и распечатали письмо. Оно было от Чинилы Боба и, как и первая записка, было написано печатными буквами: «НЕ БОЛТАЙ, НО РАЗУЗНАЙ ПОБОЛЬШЕ».
– Ох, батюшки, ну теперь-то Вилфред обеспокоится, – вздохнула Винифред. – Мы должны показать ему письмо и объединённым фронтом выступить против Зебедии. Не нравится мне это. Наверняка это связано с тем, почему мать поехала в Комокс на базу. Может, на этот раз папа и в самом деле что-то учудил.
– Но какую же глупость задумал твой отец? И зачем ему рассказывать об этом Зебедии? – спросила я.
– Не знаю, – обеспокоенно произнесла Винифред. – Но уж мы разузнаем. Поверь мне!
Перед самым обедом Винифред утянула Вилфреда в сторонку и показала ему письмо. Они решили устроить очную с Зебедией и докопаться до сути. Мне было приятно, что меня пригласили к участию в этом, в общем-то, семейном деле.
За обедом все молчали. Возможно, потому, что Глэдис положила засахаренные коктейльные вишни в салат с тунцом и мы все, включая саму Глэдис, сосредоточились на том, чтобы нащупать их языком и выплюнуть в салфетку так, чтобы никто ничего не заметил. «Не выбрасывайте пищу! В Европе дети умирают от голода!» – втемяшивали нам и развешанные повсюду плакаты, и родители. Этот рефрен звучал, конечно, не когда мы ели конфеты, но когда мучили что-то несъедобное, например шпинат. Однако было очевидно, что, как ни сочувствовали все бедным голодающим детям Европы, мы все бесповоротно решили избавиться от коктейльных вишен, и нечего было притворяться. Точнее, все, кроме Зебедии, который причмокивал от удовольствия всякий раз, как ему попадалась вишенка, и, боюсь, тем самым поощрял полёт кулинарной фантазии Глэдис. Или же, возможно, мы все витали мыслями где-то далеко. Не могу точно сказать. Десерта не было. Вероятно, тунцово-вишневый салат был чудо-блюдом, сочетавшим закуску, бутерброд и десерт.
После обеда, не известив Зебедию ни о чем, кроме того, что состоится семейный совет, мы направились к пляжу.
Мы пришли на пляж в разгар прилива, поэтому уселись на валуны и молча смотрели на море, размышляя, как подступиться к заковыристой теме писем.
– Ну ладно. Итак, я объявляю это заседание открытым, – провозгласил наконец Вилфред. – Зебедия, возможно, ты догадываешься, почему мы собрали совет.
– Нет, – сразу отказался Зебедия.
– Нет? Ты не догадываешься? – переспросила Винифред.
– Нет, я вам не скажу, – заявил Зебедия. – Вы хотите знать, что папа имел в виду, когда написал «НАКОНЕЦ ПРИШЛО ВРЕМЯ». А я не ничего не скажу, потому что я обещал никому не говорить.
– Вообще-то, – бросила Винифред, извлекая из кармана новое письмо, которое придержала у себя, – у нас его последнее письмо к тебе, и мы хотим знать, что он имел в виду, когда написал «НЕ БОЛТАЙ, НО РАЗУЗНАЙ ПОБОЛЬШЕ».
– Это моё письмо! – завопил Зебедия и подскочил, чтобы схватить его.
Но Винифред была проворнее. Вилфред вскочил, схватил Зебедию и сел на него, а Винифред положила письмо обратно в карман.
– Когда папа писал «не болтай», он не имел в виду не рассказывать нам, – задыхаясь, проговорил Вилфред – он с трудом удерживал Зебедию под собой. – И почему это папа пишет тебе, а не нам?
– Потому что я пишу ему, – ответил Зебедия. – И я знаю то, чего не знаете вы.
– Не знаешь, – отмела возражение Винифред.
– А вот и знаю, – заявил Зебедия.
– Да неужели? Ну и какое же время пришло? – ввернул Вилфред. – Я скажу тебе, что папа имел в виду – пришло время рассказать нам, что происходит.
– Вы ничего не знаете, – помотал головой Зебедия.
– В этом-то всё и дело, – гнул своё Вилфред. – Так расскажи нам. И помни: мы трое ещё давным-давно поклялись делиться любыми сведениями о матери и папе. Детям очень важно выступать общим фронтом.
– Я обещал папке, и я своё слово держу, – упорствовал Зебедия. – Последний раз, когда он был дома, он рассказал мне кое-что, а вам не рассказал. Он сказал, это наш маленький секрет.
– Ах ты змей! – воскликнула Винифред. – Прежде всего ты должен делиться материными и папиными секретами!
– Зебедия, – убеждал Вилфред, – делиться необходимо.
– Да, – поддержала Винифред. – Вот разве Франни и я не поделились с тобой конфетами, когда могли бы придержать их втайне для себя?
– Ничего вы не поделились. Ты сказала, что дашь их мне, только если я расскажу тебе мой секрет.
– Вот именно, – не сдавалась Винифред. – Ты не получил конфет, потому что не поделился. Ты должен научиться делиться, Зебедия. Не делиться – это грех. Если ты не поделишься этим, мы с Вилфредом не станем делиться с тобой. Ничем: ни конфетами, ни секретами – ничем. А когда ты умрешь, ты отправишься в преисподнюю. С призраками и гоблинами.
– Но я делюсь! – крикнул Зебедия. – Даже если я не делюсь тем, чем не должен, я всё равно делюсь. Я много чем делюсь.
– Нет, не делишься, проныра! – обвинила Винифред. – Ты сбегаешь в лес каждый день и не говоришь, чем занимаешься там дни напролет. Ты получаешь письма от папы, которыми, уверена, папа хотел бы, чтоб ты поделился с нами, и не делишься.
– А ты никогда не спрашивала меня, чем я занят в лесу! – заорал Зебедия горячечно. – И я не отправлюсь в преисподнюю к призракам и гоблинам!
– Не по своей воле, – бросила Винифред.
– Тебя утащат туда, – с деланым равнодушием промолвил Вилфред.
– За волосы, – уточнила Винифред.
Я подумала, что призраки и гоблины – это немножечко перебор, но, как говорится, в каждой избушке свои погремушки. Очевидно, это был старый проверенный способ развязать Зебедии язык.
– Ты не в преисподнюю с призраками и гоблинами отправишься – ты отправишься в особо страшную преисподнюю для маленьких мальчиков, которые держат секреты от своих братьев и сестёр, – смаковала Винифред, – а там такие жуткие существа, о каких мы никогда даже не слышали. Но я одно тебе скажу, Зебедия Мэдден: по сравнению с ними призраки и гоблины покажутся плюшевыми мишками.
– Ну-ну, Винифред, не перегибай палку, – Вилфред успокаивающе положил ладонь ей на плечо, а затем повернулся к Зебедии. – Давай дадим ему шанс всё нам рассказать. Зебедия, что ты делаешь в лесу круглые сутки?
