В свете луны я смогла различить фигуру Старого Тома: он стоял за оградой Ночного сада, кричал и размахивал руками. За оградой согнулись двое. Когда они выпрямились, я поняла, что это отшельник и Зебедия. Открыв окно, я услышала, как Старый Том кричит:
– Забери мальчишку оттуда! О чем ты только думаешь?! В любую минуту он может пожелать! Пожелать что угодно. Боже милосердный, как знать – он же может захотеть чего-то опасного!
Отшельник ничего не ответил, но поднял Зебедию и, считай, перебросил через ограду – так можно бросить в компостную кучу сорняк, – а затем как ни в чем не бывало вернулся к прополке. Словно он был опутан чарами Ночного сада.
– Не дай бог – ты меня слышишь? – не дай бог мне ещё раз увидеть тебя здесь! – отчитывал Зебедию Старый Том.
От всего этого крика бедняга Зебедия разревелся и убежал в дом, и мне было слышно, как Старый Том бормочет:
– Ну и хорошо. Хорошо. Ничего не поделаешь – так надо.
А затем Винифред и Вилфред, которые, оказывается, следили за происходящим из своих окон, ворвались в мою комнату, а на лестнице затопотал рыдающий Зебедия. Вилфред выбежал в коридор, подхватил его и затащил в мою комнату. И тогда, несмотря на мои опасения, пришлось всё им рассказать. Они и так уже слышали и о НЛО, и о привидениях, и о русалках. Так отчего же не рассказать и об этом?
Ночной сад
– Какого рожна?! – вопрошала Винифред, усевшись на мою кровать. – Зебедия, что ты делал в Ночном саду?!
– Я пришёл к отшельнику, – всхлипывал Зебедия. – Он мне сказал, что будет полоть всю ночь напролет, потому что луна полная. Я хотел помочь ему – ну вроде как Вилфред помогает Старому Тому.
– Бога ради! – вздохнула Винифред. – Послушай, Зебедия, ну зачем ты пошёл в Ночной сад – единственное место, куда Старый Том запретил заходить?!
– Я подумал, что раз отшельник там, то всё в порядке, – захлюпал носом Зебедия.
– Ничего не в порядке, – сказала я.
– Я же не знал, что Старый Том рассердится и станет орать, – проговорил Зебедия. – Я думал, все спят.
– А почему он так разозлился? – шепнул Вилфред, повернувшись ко мне.
Старый Том ещё не поднялся наверх, но нам не хотелось, чтобы, поднявшись, он застал нас собравшимися вместе и шушукающимися о нём.
– Старый Том так разозлился, – начала я, – потому что Ночной сад чародейский, он был посажен давным-давно, так давно, что никто не упомнит. Старый Том говорит, что сад здесь с незапамятных времён.
– Это как? Его что, пещерные люди посадили? – удивился Зебедия.
– Нет, ещё раньше. В семейном предании говорится, что если ты в Ночном саду что-то пожелаешь, то желание сбудется. Но только одно желание. И изменить его уже нельзя.
– И Старый Том в это верит? Во все эти желания? – спросил Вилфред скептически.
– Верит всеми печёнками, – ответила я. – Старый Том потому и попросил отшельника работать в саду, что сам он ещё не истратил своего желания. Говорит, он ждёт необыкновенного, судьбоносного желания, а такое пока не подвернулось, но, как он говорит, когда придёт время, он почувствует. Он жутко боится заходить в сад ночью – а ну как подумает случайно: «Эх, хотелось бы мне супа на ужин» или ещё что, и всё пропало. А ещё он говорит, что люди желали вроде бы чего-то невинного, а оно оборачивалось дурно и для того, кто загадывал желание, и для остальных. Он считает, что детям в сад входить нельзя, ведь они могут пожелать чего-то во вред себе и людям, а может, и целому миру; как знать, что может произойти, если желания даруются так просто, а исправить ничего нельзя? А Сина всё время говорит, что и не подойдёт к нему. Она не говорит, правда это всё или нет, и вообще об этом не заговаривает. Мы все стараемся об этом не говорить. И так всегда было. Так что вы тоже об этом не заговаривайте. Но, слушайте, пару дней назад Сина мне ещё кое-что рассказала о Ночном саде, что им когда-то рассказала тетя Берта; эту историю Старый Том не хотел мне пересказывать. «Как пить дать, это всё старые предрассудки, – буркнул он Сине, – и нечего ими ребёнка пугать». «Но Франни, – призналась мне Сина, – я должна тебе рассказать, потому что Берта тоже видела привидение. И она считала, что знает, чей это призрак».
И затем я пересказала то, что Сина мне поведала тем вечером.
«Перед своей смертью Берта наконец рассказала мне и Старому Тому о привидении. Началась история с Марии Мэй, которая жила на ферме Восточный Соук со своими родителями. Вы можете отыскать её надгробие на Соукском кладбище, на нём даты 1798–1822. Девушка славилась по округе своей красотой, но замуж её никто не брал. Денег у её семьи было мало, на ферме едва сводили концы с концами. А потом она влюбилась в капитана Хокинса с торгового флота, он происходил из старого аристократического рода в Англии. Его первая жена умерла в родах, и он не желал жениться повторно, пока его избранница не докажет, что может выносить и родить ребёнка. И вот Мария Мэй решилась забеременеть вне брака. Но прежде чем она родила, умер отец капитана Хокинса, и капитан унаследовал его имение и уехал в Англию, чтобы вступить в наследство, а на имя Марии Мэй оставил письмо, в котором обещал вернуться за ней. Мария Мэй рассказала родителям, что случилось, и умоляла разрешить ей войти в Ночной сад и использовать своё желание, чтобы воссоединиться с капитаном Хокинсом и обрести своё счастье. Но отец воспретил ей. Он полагал, что, коли она попала в такой переплёт, ей недостанет ума даже пожелать чего-то путного. Он велел ей ждать, пока он сам придумает для неё разумное желание. И с этого момента её счастье было в его руках. А затем, не сомневаясь, что капитан Хокинс никогда не вернётся, он пожелал ему смерти. Когда пришло известие о том, что капитан Хокинс мертв, Мария Мэй попыталась использовать своё желание, чтобы отменить волю отца, а потом написала капитану Хокинсу, надеясь, что её желание сработало и он ей ответит. Но в ответ получила письмо от его родственников, сообщавшее, что он умер. Когда она рассказала матери о письме, та объяснила ей, что ни одно желание не может переменить другое. Произволение Ночного сада необратимо. На следующее утро тело Марии Мэй нашли у подножия скалы возле мыса Бичи-Хед, куда его прибило волнами.
Её отец заявил, что, очевидно, она сошла с ума, и даже не признал, что это он лишил дочь всякой надежды, взяв в свои руки её судьбу. Он заявил, что отныне у него нет дочери, вымарал её имя из семейной Библии и не позволил похоронить её на ферме, как того желала мать. Её мать, терзаемая сожалениями о том, что в нужный момент не помогла дочери, распорядилась поставить надгробие на кладбище в Соуке, однако гроб под ним пуст. Вместо того чтобы похоронить дочь в Соуке, она опоила мужа снотворным и с помощью девушки с маслобойни тайно похоронила Марию Мэй в Ночном саду, и потом бессонными ночами смотрела из окна спальни на могилу.
Когда же и это не принесло облегчения, мать Марии Мэй завела обыкновение ночь за ночью проводить в Ночном саду. Каждый, думала она, каждый имеет право чего-то желать. И никто не смеет брать счастье другого человека в свои руки.
