– Ну всё, мне пора! – сказал он и зашагал в сторону школы чистильщиков. Отойдя шагов на пятнадцать, он обернулся и крикнул через плечо: – А книжку я тебе потом верну!
Кара догнала его в десять шагов. Схватила его за руку и рывком развернула к себе. Книга и в самом деле была у него в руках. Раскрытая.
Чёрная книга. Её чёрная книга!
– А ну, отдай! – воскликнула она.
И выхватила книгу у него из рук, резче, чем то было необходимо. «Он взял меня за руку, вот тогда-то он её и украл! Не надо было ему доверяться! Доверяться нельзя никому!»
Лукас вскинул руки, переставая улыбаться.
– Кара, ты чего? Я же просто пошутил! Я вовсе не собирался…
– Это моя книга! – воскликнула она. – И ты не смеешь её касаться, грязный чистильщик! Она моя!
Кара прижала книгу к груди и стремительно зашагала в сторону школы. А ошарашенный Лукас так и остался стоять на вершине холма. Наконец он крикнул ей вслед:
– Ты чего так взбеленилась-то? Там же ничего нет, одни пустые страницы!
Кара не остановилась.
8
«Лукас прав. Никакого толку от этой книги!»
Кара с трудом удержалась, чтобы не швырнуть её в стенку. Глаза отчаянно слипались, и всё же она до сих пор не спала, листала страницы посреди ночи, искала… сама не зная чего. Подсказку?
Страницы оставались всё такими же пустыми.
Когда Кара ночью впервые открыла книгу матери, она испытала оглушительное разочарование. Она сама точно не знала, что рассчитывала найти, но уж точно не это: сплошные белые страницы, одна, другая, третья… Она, рискуя жизнью, проникла в Чащобу… впустую.
А хуже всего было то, что она ведь поверила! Взяв в руки книгу, Кара почувствовала, как её охватила непривычная надежда. «Это дневник моей матери! Ну конечно, что же ещё?» Вот наконец она получит ответы на все вопросы, что терзали её много лет…
Какой же дурой она себя почувствовала!
«А может быть, тут есть какая-то хитрость», – думала Кара, листая страницы. Ведь книгу извлекли из-под пола в сарае – отличный тайник, самый подходящий! – и спрятали в самой Чащобе. Значит, секреты, которые в ней таились, были чрезвычайно важны, иначе бы мама не стала так рисковать.
Исполнившись решимости, Кара перепробовала всё, что только пришло в голову, чтобы разгадать тайну книги. Она листала её страницу за страницей, водила пальцем по каждому дюйму чистых листов, нащупывала какой-нибудь бугорок или складочку… Но нет: каждая страница была безупречно гладкой. Кара знала, что кое-кто из её одноклассников обменивается записками, написанными тем, что они называли «невидимые чернила»: простенький состав, который на бумаге остаётся невидимым, зато легко читается на просвет, в пламени свечи. Кара и это испробовала. Ничего. Поскольку на чистых листах так и тянуло что-нибудь написать, Кара окунула перо в чернильницу и написала своё имя. Тут результат вышел хотя бы занятный: чернила собрались в капельки, поползли по бумаге, будто слёзы, и стекли на пол.
Книга была чиста – и намеревалась таковой оставаться.
Но, несмотря на это, Кара никак не могла выкинуть её из головы. Она целый день только и думала что о книге, отвлекаясь от уроков наставника Блэквуда и забывая о своих домашних обязанностях. Вот и сейчас она, несмотря на крайнюю усталость, вместо того, чтобы лечь спать, сидела и листала страницы.
«Мне нужен отдых. Свежая голова».
Кара спрятала книгу под тюфяк, задула свечу, стоявшую у кровати, и заставила себя закрыть глаза. Нет, бесполезно. Её тут же охватили бессвязные мысли о книге. «А может быть, там и было что-то написано, но земля Чащобы растворяет чернила, плоть от костей, мама просто не знала, иначе бы не стала её там прятать, а может, внутри обложки что-то спрятано, надо её разрезать, может, вся книга – это тайник…»
Кара повернулась на бок и попыталась подумать о чём-нибудь другом. На ум пришёл Лукас. Каре самой не верилось, как жестоко она обошлась с ним нынче утром. А ведь Лукас не сделал ничего плохого. Ему просто стало любопытно, что за книга такая…
«Завтра надо будет извиниться, – подумала Кара. – Покажу ему эту бесполезную штуковину, пусть смотрит, сколько хочет, а потом просто избавлюсь от неё навсегда».
Каре сделалось чуточку получше, и она закрыла глаза. Ночью её рука упала с кровати, проскользнула под тюфяк и одним пальцем дотянулась до книги.
Сны ей снились мрачные.
На следующий день после школы Кара пошла к Опушке.
Зловредные растения на этом участке были уже тщательно выкорчеваны, но сжечь ещё успели не всё. Проходя между грудами выдранной из земли растительности, Кара миновала двух чистильщиков, которые длинными вилами тыкали кипу пухлых стручков, стараясь выпустить из них все соки прежде, чем волочить растения на Сжигалище. Оба чистильщика были крепкие, лысые мужики в толстых рукавицах и намотанных по самые глаза косынках, защищающих рот и нос. У Кары косынки не было, так что она старалась рта не раскрывать. Воздух тут был такой едкий, что ничего не стоило обжечь язык.
Девочка направилась к густым клубам дыма, вздымающимся в отдалении. Несколько чистильщиков шли в ту же сторону с тачками, доверху набитыми растениями. Крепкая тётка кивнула Каре, Кара помахала в ответ. Она даже не знала, может ли она считать этих людей своими друзьями, но они точно относились к ней с большим уважением, чем все прочие жители острова. В некоторых отношениях Кара была такой же, как они. Её мать, чужеземная сирота, начала свою жизнь в Де-Норане как чистильщица. Так бы она и осталась чистильщицей, если бы папа не потребовал её руки. Он был один из самых уважаемых людей в деревне – его даже прочили в следующие фен-де, – поэтому его намерение вступить в такой неравный брак вызвало уйму вопросов. Однако папа и слышать ничего не желал. Любит он её, и всё тут. Потом, конечно, многие утверждали, будто она его околдовала. Но Кара-то день изо дня видела, как её родители любят друг друга, и хотя она, пожалуй, согласилась бы, что без магии тут не обошлось, однако это была не та магия, что думали деревенские.
Она подошла уже вплотную к Сжигалищу, и зеленоватый дым висел в воздухе вредоносным туманом. Кара изо всех сил сдерживала тошноту и щурилась, как могла, но знала, что потом несколько часов будет видеть мир как сквозь зеленоватую дымку. На счастье, Лукас встретился ей раньше, чем пришлось подойти ещё ближе. Он стоял на своем обычном месте, сгребая в кучу менее опасные растения с Опушки вместе с прочими младшими чистильщиками.
– Кара! – окликнул он. – Ты что тут делаешь?
Она начала было отвечать, но Лукас покачал головой и протянул ей косынку. Кара прикрыла рот.
– Можно с тобой поговорить? – спросила она.
– Не сейчас. Ночью растительность в рост попёрла – и обычные бурьяны, и ещё какая-то желтоватая трава, которой мы прежде не видели. Не смертельная, но от одного прикосновения становится очень хреново.
