– Я хотела объяснить, насчёт вчерашнего…
Лукас утёр тыльной стороной рукавицы мокрый от пота лоб. И кивнул в сторону приземистой тётки, которая уже торопилась в их сторону с раздражённой миной.
– Слушай, можно не сейчас, а через пару часов, когда моя смена кончится? А то сегодня Фреймер дежурит. Ты же знаешь, как она относится, когда кто-то отлынивает.
Кара покачала головой.
– Насчёт этого не беспокойся.
Она расстегнула сумку и показала три пакетика мази, которую приготовила с утра. Серьёзные раны эта мазь не залечивала, зато прекрасно успокаивала мелкие ожоги, которых никак не избежать, когда работаешь с бурьянами с Опушки. Для любого чистильщика такая мазь была на вес золота.
Лукас присвистнул из-под косынки.
– Да, пожалуй, за это мне простят небольшой перерыв! Но всё равно, мне неловко бросать товарищей и сваливать на них всю работу. Может, я просто…
– Эта книга принадлежала моей матери.
Лукас воткнул лопату в землю и сказал:
– Пошли.
Он привел её на пустынный кусок Опушки, который полностью вычистили с утра. Однако из земли уже пробивались новые бурьяны. Через пару дней снова вычищать придётся.
– Ну что, можно мне теперь на книгу-то посмотреть? – улыбнулся Лукас с напускной осторожностью. – Или снова орать будешь?
– Прости, пожалуйста, – сказала Кара. Она попыталась улыбнуться в ответ, но у неё ничего не вышло. Она медленно вытащила книгу из сумки, но Лукасу пока не отдала. Книга так правильно ощущалась в руках…
– Ну, или я так, из рук поглядеть могу, – добавил Лукас. И странно посмотрел на неё. – Кара?
«Ну чего ты? Это же Лукас! Ему можно доверять».
– Вот, – сказала Кара. Она протянула ему книгу, но никак не могла заставить себя её отдать. – Бери, пожалуйста.
Лукас взял. Кара с трудом подавила порыв вырвать книгу обратно.
«Да что ж со мной такое-то?»
– Только никому не рассказывай, ладно? – предупредила она.
– А о чём рассказывать-то? Тут же одни чистые страницы.
– Ну, знаешь же, как люди нервно относятся ко всему, что связано с моей матерью? Они могут подумать, что это книга заклинаний или что-нибудь такое.
Кара увидела, как Лукас напрягся.
– Да нет, – сказала она. – Это не книга заклинаний.
– Да, разумеется, – ответил он, слишком поспешно. – Если бы это была книга заклинаний, там внутри были бы заклинания. На то она и книга заклинаний. А эта книга нет.
Лукас принялся нервно листать страницы. Нет, он не винил в любых несчастьях колдовство, как многие жители деревни. Но всё-таки нельзя вырасти в Де-Норане и совсем не бояться магии.
– Я-то думала, – сказала Кара, – что там, может, внутри какое-нибудь тайное послание. Может быть, что-то, что моя мать хотела мне сообщить…
– А лимонным соком пробовала?
– Пробовала.
– Тут ничего не написано. Ни слова.
– Да, я знаю.
– И бумага на ощупь… бумага как бумага.
– Ух ты! – сказала Кара. – Кажется, мы близки к разгадке!
Лукас, не отрываясь от книги, шутливо ткнул её в плечо.
– Хорошая бумага! – уточнил он. – Возможно, это важно.
– Почему?
Лукас закрыл книгу и провёл рукой по переплёту.
– Кожа какая странная, – сказал он. – Будто влажная на ощупь. Она должна быть влажная…
– Но она сухая, – сказала Кара.
– Мне неприятно к ней прикасаться, – сказал Лукас и вернул ей книгу. Кара буквально вцепилась в неё.
– Интересно, какого животного это кожа, – сказал Лукас. – Может быть, надо у кожевника спросить…
– Нет! – воскликнула Кара. – О ней никто знать не должен!
– Но это как раз важно. Смотря какое это животное – возможно, она дорогая.
– Но почему? Это же просто книга. В ней нет ничего такого.
– Ну да, верно: если отнести её в магазин, вряд ли за неё дадут больше двух беленьких. Но это тут, в Де-Норане. А у меня есть друг, который ходит в учениках у торговца. Они каждый месяц гоняют паром через океан, до берегов Мира.
Он негодующе тряхнул головой.
– И даже на берег не сходят, представляешь? Им запрещено. Ну вот как можно переплыть океан и даже не сойти на берег?
– Лукас! Ты к чему клонишь-то?
– Их там встречают всякие торговцы из Мира, и мой друг, он говорит, у них там какие-то странные представления о том, сколько чего стоит. Например, на отличную удочку они и не взглянут, а зато покажи им блестящий камушек, какого они никогда прежде не видели, так они прямо с ума сходят. В общем, дело не в том, от чего больше проку, а в том, насколько оно редкое.
– Ерунда какая-то, – заметила Кара.
– Но, может быть, твоя мать на это и рассчитывала, – сказал Лукас, размышляя вслух. – Может быть, она знала, что её… что она не всегда будет рядом, а тебе потом придётся тяжело. Может, она тебе нарочно оставила эту книгу, чтобы ты могла её продать и получить достаточно денег, чтобы начать жизнь заново.
– Ты хочешь сказать, в Миру? Вот ещё глупости!
Взгляд Лукаса устремился к океану.
– Неужели это так странно, – сказал он, – хотеть его хотя бы повидать?
В школе их учили, что Мир есть средоточие алчности и насилия, населённое глупцами, которые презрели опасности магии. Эти люди позабыли о том, как две тысячи лет назад ведьмы чуть было не уничтожили всё на свете и как Тимоф Клэн всех спас. «Люди Мира живут лишь в своём времени, – говорил им наставник Блэквуд. – Они никогда не видели магии, оттого многие из них полагают, будто магии не существует». Зато, как узнала Кара, что они умеют, так это воевать. Царство на царство, город на город, без конца и без начала. Потому-то Детям и не дозволяется сходить с корабля на берег: всех чужеземцев тут же убивают.
Историй о Мире было достаточно, чтобы отбить желание покидать Де-Норан у кого угодно.
Но не у Лукаса.
– Что может быть хуже, чем то, как нам живётся тут? – спросил он, глядя на свои пальцы с въевшейся зеленью. – Нам обоим. Может быть, твоей маме хотелось, чтобы ты уехала.
– Может быть, – сказала Кара. – Но она не хотела, чтобы я продавала эту книгу. Всё это не так просто.
– Почему?
«Потому что она зарыла её в Чащобе. Потому что от неё мне снятся странные сны, в которых из моих пальцев выползают змеи и жуткие звери преклоняют предо мной колени…»
Книга была волшебная. Кара это знала. Она просто не знала, как к ней подступиться.
Кара как раз пыталась решить, что из этого стоит говорить Лукасу, а что нет, как вдруг Чащоба расступилась и живое воплощение ночного кошмара вырвалось оттуда и помчалось прямо на них.
