Фен-де Стоун кивнул Джозефу. Тот медленно размотал накрученную на руку цепь и отпустил существо на свободу.
– Давай! – сказал фен-де Стоун, цокнув языком и указав на Кару. – Ищи!
Ночной искатель приподнялся на лапах и пошёл вперёд. Кара дёрнулась было в сторону, но Риддл удержал её на месте.
– Гляди, гляди! – шепнул он ей на ухо. – Это нечто!
Ночной искатель подался вперёд, так что его длинная морда уткнулась в помост, потом вытянул свои задние ноги, выставив напоказ здоровенные, безволосые лапы. Следом распрямились передние ноги – треск расправляющихся костей эхом разносился в безмолвной ночи, пока существо росло у неё на глазах. Вскоре оно сделалось вдвое, втрое больше прежнего. Сколоченный на скорую руку помост протестующе застонал под неожиданным новым грузом.
Ночной искатель уселся на задние лапы. Его скулёж сменился жалобным завыванием, а из передней лапы выскочила прозрачная иголка, длиной в предплечье Кары. Тварь вскинула голову и обнажила зубы, продемонстрировав крупные, зазубренные резцы, которых у неё только что не было и в помине.
– На твоём месте, Бэйли, – негромко посоветовал фен-де Стоун, – я бы сделал шаг назад.
Руки Кары очутились на свободе за полсекунды до того, как ночной искатель прыгнул и повалил её на помост. Массивная лапа уперлась Каре в грудь, глаза зверя уставились ей в глаза. Из пасти свисала тёплая слюна.
Кара даже не заметила, как иголка вонзилась ей в руку, пока ночной искатель не сел на задние лапы и не уставился на кровь на кончике иглы. Кара подумала было, что он сейчас её слижет, но вместо этого ночной искатель погрузил иглу глубоко себе в ноздрю. Содрогнувшись всей своей массивной тушей, он втянул в себя кровь девочки и гулко фыркнул.
После длительной паузы ночной искатель распрямился, как будто приняв решение. Он занёс свою лапу с иглой и направил её в правый глаз Кары.
– Не-ет! – завизжала она. – Не надо! Пожалуйста!
Вторая лапа ночного искателя давила ей на грудь неподъёмной тяжестью. И как бы Кара ни вертелась и ни дёргалась, она была не в силах подвинуться ни на дюйм. Каждый вдох, и то давался с трудом.
– Суд свершился! – провозгласил фен-де Стоун. – Похоже на то, что нынче ночью мы избавим мир от двух ведьм сразу. Да воссияет вновь величие Детей Лона!
Толпа взорвалась радостными воплями.
– Нет! – крикнула Кара, но теперь её голос звучал совсем тихо. – Я же не ведьма!
Игла была все ближе к её глазу, пока наконец перед Карой не осталось ничего, кроме острия, блестящего во тьме.
– Я же не ведьма! Я же не плохая!
Девочка смотрела прямо перед собой. Ей хотелось зажмуриться, но ей надо было видеть.
– Я хорошая девочка!
Толпа принялась хлопать в ладоши, размеренно и ритмично.
– Не обижайте меня!
Кара отвела взгляд от иглы и заглянула в лиловые глаза ночного искателя.
«Не обижай меня!»
Тварь содрогнулась и издала низкий, гортанный звук. Толпа слишком шумела, так что никто его не услышал, но это точно не был рык. В нём не было злобы.
Одним стремительным движением ночной искатель подался назад, освободив Кару. Игла уже втягивалась обратно в лапу. К тому времени, как зверь отступил на три шага, его тело успело усохнуть и обрести прежний безобидный облик. Существо с усталым, измождённым видом побрело назад к лестнице.
Толпа стихла.
Фен-де Стоун уставился на Кару. Глаза его угрожающе сощурились.
– Ты что сделала?
Кара мотнула головой. Она ничего не делала.
– Это заклятие! Ты наложила на него заклятие, верно?
Кара снова мотнула головой.
– Ты околдовала это создание, и…
– Девочка ничего не делала!
Отсюда, с помоста, Каре не видно было, кто это говорит, но голос был женский.
– Верно, верно!
– Эта ваша тварь просто сделала свой выбор, и всё!
– Никакая она не ведьма!
– Отпустите её!
Этот последний голос Кара узнала. Это был папа.
Прочие поддержали его, толпа снова загомонила. Стыд унял их жажду крови. В то время, как прежде они видели перед собой демона в обличье ребёнка, теперь они видели лишь малышку, дрожащую от страха.
Фен-де Стоун вскинул руку, призывая всех к молчанию.
– Ну конечно! – сказал он. На губах его играла облегчённая улыбка, но Кара знала, что это лишь напоказ. – Похоже на то, что она и впрямь не ведьма. Как это замечательно!
Он протянул руку Каре.
– Давай, милочка, я помогу тебе встать. Ты уж прости, если мы тебя напугали, но я уверен, что ты нас поймёшь. В таких делах перестраховаться не помешает…
– Мама… – сказала она.
– Ах, ну да! – отозвался фен-де, и его улыбка превратилась в куда более искреннюю – и куда более жуткую мину. – Твоя мама!
Толпа потянулась в сторону деревни. Разговоры уже возвращались к таким повседневным темам, как скотина и удобрения. В небе встало солнце, начинались дневные труды.
Отец Кары стоял у подножия лестницы. Малыш у него на руках заходился плачем.
– Он есть хочет, – сказал папа. На щеке у него багровел широкий рубец – след от удара одного из серых плащей. Он избегал встречаться глазами с Карой.
Кара посмотрела на крохотный свёрток у него на руках.
– Можно мне его подержать? – спросила она.
Отец кивнул и с облегчением протянул малыша Каре. И тут же рухнул как подкошенный, как будто сын был единственным, что позволяло ему держаться на ногах.
– Простите меня, – бормотал он. – Простите. Простите. Прости…
Кара оставила его и зашагала в сторону деревни.
Осторожно откинув край одеяла, она посмотрела на нового члена своей семьи. Ей приходилось видеть не так уж много младенцев, однако она поняла, что Тафф очень маленький, даже для новорождённого. Глазки, чуть приоткрытые, были такие же светлые, как у их отца.
– Ну здравствуй, братик, – сказала она. – Меня зовут Кара.
Утро было холодное, и Кара прижала младенца к груди, стараясь согреть его своим теплом.
– У меня для тебя грустная новость, малыш Тафф. Нашу маму ты никогда не увидишь. Но ты не переживай. Я всегда буду рядом. Я всегда-всегда буду тебя защищать.
Кара в последний раз оглянулась на поле. Тело её матери уже сняли с дерева. И рабочие уже разбирали помост. Единственные звуки издавала толпа хихикающих ребятишек, которые швырялись шишками в Бэйли Риддла. Бэйли крутился на месте и верещал по-девчачьи, делая вид, будто ему больно.
