Вместо этого Грейс выпучила глаза и задрожала всем телом.
– Мама дорогая! – сказала она.
Грейс открыла наугад другую страницу ближе к середине гримуара – намного дальше, чем успела добраться Кара. Бережно-бережно, самым кончиком пальца, она принялась водить по странице, очерчивая выступы и впадины невидимого изображения.
– Что он тебе показывает? – спросила Кара.
Когда Грейс подняла голову, её безупречное личико вспотело и раскраснелось от возбуждения.
– Всё!
Грейс наклонилась, едва не уткнувшись носом в страницу. И стала исторгать из глубины гортани череду странных стенаний и кряхтений. Неужели и сама Кара издаёт такие звуки, когда читает заклинание? Как будто она не она, а проводник чего-то иного, тёмного и куда более могущественного… Эта мысль её встревожила.
– Грейс, – сказала она чётко и размеренно, – лучше перестань. Ты не понимаешь, что ты де…
И тут пошёл снег.
Просто так, ни с того ни с сего. Только что стоял обычный осенний день, и вдруг кругом сделалось белым-бело. Зашелестела листва – сквозь рощу неслись взбудораженные животные, их внутренние часы посходили с ума от этой необъяснимой смены сезонов.
– Да! – вполголоса выдохнула Грейс. И запрокинула голову к небу, так, чтобы неожиданно холодные хлопья падали ей на лицо, на лоб, на язык. Снег исчезал в её волосах – они были того же оттенка, что и он.
– Так вот она какая! – сказала Грейс. – Магия!
Она перешла на заговорщицкий шёпот, как будто они с Карой – две обычные девчонки, которые сидят и секретничают.
– Мне всегда было интересно. Ведь в историях ничего не говорится о том, как это здорово! Нет, конечно, я-то ведь не ведьма, как ты. Я следую Пути, и потом, разумеется, непременно покаюсь…
Она перевернула страницу.
– Но сперва ещё одно, только одно заклинание…
Кара выхватила гримуар у неё из рук и бросилась бежать в сторону деревни. Она ожидала, что Саймон кинется в погоню, но великан отпустил её беспрепятственно.
– Верни назад! – завопила Грейс ей вслед. – Верни мою книгу! Верни немедленно!
Но Кара неслась вперёд. Сердце колотилось в груди, под ногами трещали ветки. Она была почти у самого дома, когда заметила, что снег прекратился.
14
Дерево фенрут, растущее в центре деревни, было причиной того, почему последние оставшиеся Дети Лона решили отправиться в паломничество в Де-Норан, невзирая на опасности Чащобы. С ходом веков фенруты встречались всё реже, а без фенрута нельзя основать общину, должным образом чтящую Тимофа Клэна. Вот и теперь деревенские жители собрались под деревом, терпеливо ожидая на разложенных вокруг него гладких валунах. Они делились по профессиям: в первом ряду сидели старейшины с семьями, следом лавочники и фермеры, а в последних рядах – рыбаки и торговцы. Позади всех сидели чистильщики, причём на почтительном расстоянии от остальных, иначе «дышать будет нечем».
Серые плащи были единственными, кто не садился. Они сновали между камней, держа наготове свои посохи с деревянными шарами. Всякого, кто осмелится задремать во время проповеди, ждало неприятное пробуждение.
Но даже серые плащи замерли, когда в круг вступила Кара.
За эти годы она привыкла к неодобрительному ропоту, который вызывало её появление на еженедельной службе. Неприятно, конечно, когда тебя так приветствуют, но обычно люди ворчали вполсилы, по обязанности, так, будто это ещё одна необходимая работа: подмести в сарае, вспахать поле, пристыдить девку-ведьму. Сегодня всё было иначе. Кара краем глаза видела, как какой-то отец притянул поближе своих детей, как старая карга сплюнула в проход.
Они видели снег и думали, будто это всё она.
– Что происходит? – шёпотом спросил папа.
Кара пожала плечами и провела их к трём камням в фермерской части. Как только они расселись по местам, вокруг снова пошли разговоры об урожае, о погоде, о последних сплетнях. Папа обернулся к вдове Миллер и спросил у неё, как идут приготовления к празднику Теней. Ничего особенно интересного в их разговоре не было, однако Кара всё же улыбнулась: возможно, папе наконец-то становится лучше.
Тафф ёрзал на своём камне рядом с Карой.
– Не понимаю, зачем нам ходить на службу! – сказал он. – Всего же три ночи осталось от праздника Теней! Нет бы веселиться!
– Ничего, не волнуйся. Я слышала, сегодняшняя проповедь фен-де Стоуна будет ещё длиннее обычного. Здорово, не правда ли?
– Лучше бы я сейчас что-нибудь строил. Или полазил где-нибудь. Или носки постирал. Что угодно, только не это.
– Ну-ну, веди себя как следует.
Кара пристально наблюдала за серыми плащами. «Арестуют ли меня по подозрению в колдовстве? Странно будет, если меня обвинят в колдовстве за то единственное заклинание, которого я не творила!» Пожилой чистильщик, с лицом, потрескавшимся и усохшим за многие годы службы, из-за чего-то повздорил с подмастерьем кузнеца, надменным юнцом, обожающим затевать ссоры. Серые плащи не дали себе труда выслушивать обе стороны. Они попросту уволокли чистильщика прочь, а подмастерье остался хихикать со своими дружками.
«Нет, – подумала Кара. – Ничего не изменилось. Возможно, скоро меня заберут, но ещё не сегодня».
Она видела Грейс, сидящую в первом ряду. Её белоснежные волосы были заплетены в две замысловатые косички, перевязанные чёрной лентой. «Её магия могущественней моей, – думала Кара. – И заклинание перед ней просто проявилось, и всё. Безо всякого труда!» Страница, которую использовала Грейс, теперь была испорчена – Кара видела лишь мерцающую чёрную гладь, которая шла волнами, если к ней прикоснуться. «Тут есть заклинание, – как бы говорила книга, – но ты недостойна его видеть!»
Это был гримуар её матери, но Грейс ему нравилась больше.
– Знаешь, по-моему, у меня жар, – сказал Тафф.
– Неплохая попытка. Нет, мы никуда не уйдём.
Тем не менее Кара пощупала братишке лоб тыльной стороной ладони и с удивлением обнаружила, что лоб горячий. Она повнимательней посмотрела на брата и обнаружила, что щёки у него горят, а из носа торчат сопли.
– Вот видишь? – сказал Тафф.
Кара кивнула, чувствуя себя виноватой. Это был первый раз, когда Тафф сообщил ей, что заболел, раньше, чем она сама заметила.
– Прости, Тафф, – сказала она. – Совсем я тебя забросила в последнее время, да?
Тафф пожал плечами.
Кара обвила его рукой и крепко прижала к себе.
– А знаешь что? Давай после службы займёмся твоим костюмом? Вдвоём, только ты и я.
– Угу, здорово… – ответил Тафф, приуныв ещё сильнее прежнего.
